Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка Страница 39

Прямо перед ним, в каких-то паре метров, бесшумно возник человек. Утолщенный ствол винтовки, какие он не раз видел у спецназовцев, направлен прямо в лоб. Инстинктивно он даже слегка наклонил голову к плечу, но и отверстие, в котором, казалось, начинался другой мир, сместилось левее. Стоящий перед ним военный был в камуфлированной форме, поверх которой был надет разгрузочный жилет. Сразу было видно, что тот, кто его делал, знает в этих вещах толк. На голове защитного цвета косынка, на левом ухе головной телефон, из которого торчал изогнутый прутик микрофона. Лицо практически сливается с общим фоном.

– Ты меня ни о чем не спрашивай, – взяв себя в руки, заговорил Биберт. – Рядом могут быть чеченцы, мои земляки, а я не хотел бы, чтобы кто-то подслушал разговор. Он будет стоить мне головы. Те, кого вы ищете, уже второй день в пути. Они идут в направлении Ялхой-Мохк. За ним урочище Султан-Мурат. Где-то рядом с ручьем схрон. Очень хороший убежище. Я не был там, но много слышал разговор. С ними старший Нурды. С ним помощник Салахуддин Салим.

– Почему мы должны тебе верить? – спросил военный. – И что подвигло тебя сдать своих?

– Я не боевик, – отрезал Биберт. – Так ты передашь то, что я сказал, своему командиру?

– А если ты пришел, чтобы дезинформировать нас? – не меняя положения, словно изваяние, задал вопрос военный. – Направить по ложному следу?

– Не хочешь, не верь! – Чеченец начал злиться.

– Хорошо, – разведчик бросил по сторонам взгляд. – Тогда ответь, кто такой Нурды, откуда он получает информацию о наших действиях и где находится Азат?

– Это уже допрос, – усмехнулся чеченец.

– Пока нет, – словно робот, с металлическими нотками в голосе успокоил военный.

– Хочешь сказать, что ты меня сейчас не отпустишь? – опешил Биберт.

– Ты же знал, куда шел, – впервые за все время разговора в глазах офицера промелькнули веселые искорки. – Мы люди без принципов. И плевать я хотел на то, что ты добровольно решил нам помочь. Все равно преследуешь какую-то свою цель.

Биберт отвел взгляд в сторону.

– Делай, как знаешь. Я не боюсь смерти и все равно сейчас пойду к своей машине. Убьешь, значит, на то воля Аллаха, – с этими словами он медленно развернулся и направился к дороге, ощущая на спине взгляд русского. Выстрела не было. Биберт спустился в ложбину, миновал машины и, почти дойдя до зарослей, за которыми стоял его «УАЗ», неожиданно встал. Поразмыслив, обернулся. Военного уже не было на том месте, где они говорили. Ему даже показалось, что эта встреча попросту привиделась. Стало жутковато.

– Э-эх! – Махнув рукой, он решительным шагом направился обратно. Почти бегом взбежав на подъем, встал на прежнее место: – Командир!

– Что? – раздался за спиной голос.

Вздрогнув, Биберт развернулся.

– Ты что, невидимка, да? – пытаясь унять охватившую дрожь, удивился он. Было в действиях этого русского что-то сверхъестественное, отчего становилось не по себе.

– Нет, я нормальный человек, – успокоил чеченца военный.

На этот раз он уже не наводил ему в лоб оружия, держа его на скрещенных на груди руках.

– Нурды Садаева у нас называют куратором, – шмыгнув носом, заговорил Биберт и тут же осекся, следя за реакцией разведчика.

– Продолжай, – поторопил его тот. – Я сразу догадался, что ты боевик. Тем не менее в спину стрелять не стал.

– Отрядом командует Азат Хабаев. Где он сейчас, я, правда, не знаю. Но могу только думать, что он прячется где-то поблизости. Может, даже слышит сейчас наш разговор.

– Не слышит, – уверенно заявил военный.

– Родом он из Цантара-Юрта. Нурды пришел в отряд в конце зимы и приказал Азату искать солдат, которые родились после восьмидесятого года. Сначала жили здесь. Открытый местность в Аргуне. Никто не мог догадаться. Потом один пленник бежал. Его Азат на равнина отправил, оттуда к Нурды пришел одноглазый и сказал, уходите, скоро гэрэушники придут…

– Что за одноглазый?

– В Грозный живет. Связной.

– Чей?

– Не знаю, – пожал плечами чеченец. – Краем уха только слышал имя его хозяин – Ферзинд Тахре. Он из Турции. Все, – разведя руками, закончил Биберт.

– Как в случае чего на тебя выйти?

– Надо будет, сам найду. Помощь мне понадобится, запомни лицо, а зовут меня Биберт Вахидов.

– Запомню, – кивнул военный. – Иди.

– Можно, я свой машина у вас оставлю, а наш заберу?

– Как своим объяснишь?

– Скажу, угнал.

– Она не заводилась.

– Я знаю, там аккумулятор дохлый. Я с этой поставлю.

– Лучше номера перекинь, а документы на нее в бардачке, – предложил разведчик.

– Э-э, зачем мне документы? – оголив в улыбке ряд белых и крепких зубов, удивился чеченец. – Все равно никто не остановит.

– Это как? – Разведчик с нескрываемым интересом посмотрел на боевика.

– Много дорог есть, чтобы блокпост объезжать, – пояснил Биберт. – Деньги есть, знакомый в милиция есть.

Он подошел к машине и, порывшись за задними сиденьями, достал ключи.

В это время разговорчивый военный незаметно сунул под сиденье небольшую, размером с мыльницу, пластмассовую коробку.

Ночь напролет Иса просидел с отцом за столом, установленным под навесом прямо в саду. Среднего роста, слегка сутуловатый, с поседевшей бородкой, родитель с затаенной в глубине глаз печалью выслушал короткий рассказ сына о жизни. Потом долго сидел молча, изредка отпивая из стоящей перед ним чашки уже остывший чай. Заговорил он неожиданно, глядя поверх головы сына. Как и в прежние приезды, старик сетовал на то, что у всех братьев уже есть дети, все живут рядом, построили себе дома и обзавелись хозяйством.

– Возвращайся, – отец испытующе посмотрел в глаза сына. – В республике мало-мало порядок навели. Бандиты теперь редко в наших краях появляются.

– Это потому, что мы много работаем, – не кривя душой, ответил Иса. – Не могу, отец. Служба уже стала частью моей жизни.

– Может, у тебя в Москве есть невеста? – подозрительно прищурившись, спросил отец.

– А что бы ты сказал, если бы вдруг твой сын решил жениться на русской?

– Ты уже собрался?

– Нет, просто спросил.

– Вот когда эта новость дойдет до моих ушей, тогда и узнаешь, – поднимаясь из-за стола, ответил отец. – Пойдем. Нужно отдохнуть, ведь завтра придется ехать.

С утра они собирались навестить в Грозном родственника, который уже месяц лежал в больнице.

Остаток ночи Иса не сомкнул глаз. Так было всегда, когда после долгого отсутствия он приезжал в отчий дом. В памяти всплывали картины далекого детства.

Едва забрезжил рассвет, загремела во дворе кастрюлями мать. Скрипнула дверь в комнату младшей сестры. Прошлепав босыми ногами на улицу, она также занялась хозяйством.

Еще немного понежившись в постели, Иса тоже поднялся. Родители не знали о ранении, ходил у них на виду он мало и сумел скрыть даже хромоту. Настороженно поглядывая в сторону дверей, осмотрел повязки, потом быстро оделся в обычную гражданскую рубашку и брюки. Выпил пригоршню лекарств, которые ему оставил Док, и направился во двор.

После утреннего намаза отец дал ему ключи от гаража и машины. Усевшись за руль «Волги», первым делом Иса попробовал, как у него получится вести машину с простреленной рукой и ногой. Боль мешала не особо. На крайний случай можно выпить пару спазмалетиков, которые были среди оставленных ему на лечение препаратов.

Выехали сразу после завтрака. Несмотря на жару, Иса накинул пиджак и надел «сбрую», куда уложил «ПМ». Под сиденьем закрепил «АПС». Остальное оружие по настоянию Антона пришлось оставить в комендатуре.

– Зачем тебе столько оружия? – удивился заставший его за этим занятием отец.

– Я часто бываю в Чечне, и поверь, у меня много врагов, которых можно встретить где угодно, – стал оправдываться Иса. – Один пистолет для того, чтобы ходить по городу, второй на случай, если возникнут неожиданности в дороге. Он более мощный, и дальность у него больше.

Одиннадцать постов, которые располагались на всем пути до города, проехали не без эксцессов. В республике было распространенным явлением подделывать любые документы, поэтому дежурившие на них омоновцы и военные скрупулезно просматривали каждую страницу. Не ленились заглянуть и в багажник.

В город въехали, когда утро было в самом разгаре. Жизнь уже вовсю кипела. Тарахтели двигатели тракторов, радостно выли высотные краны, стучали молотки. Шло восстановление разрушенных войной домов и строительство новых.

– Надо заехать на рынок, – напомнил сидящий рядом отец. – Купить ему что-нибудь.

Ближе к центру вдоль дороги потянулись лотки, где торговали разной мелочовкой. Свернув в сторону Сунжи, вскоре затормозили рядом с небольшой площадкой между двумя новостройками. С десяток торговых рядов были огорожены сеткой-рабицей, а на входе переминались с ноги на ногу четверо милиционеров.