Сергей Зверев - Повестка зовет на подвиг Страница 39

За мостом в условленном месте их ждал индеец. За время их отсутствия старик мастерски замаскировал ветками «Лендровер» – даже с двадцати шагов машина все еще выглядела огромным кустом. Когда они втроем двинулись по лесной дороге в сторону места, где прошлый раз нарвались на прежних хозяев своих «калашей», Локис дотронулся до плеча старика. Тот обернулся, и Владимир протянул ему «лишний» «АК-47» и пару запасных магазинов – кроме самодельного ножа, у индейца не было другого оружия. Глухонемой благодарно склонил голову и принял автомат. Когда сквозь деревья стал виден дом на другом берегу каньона, десантники и индеец остановились. Дальше следовало идти осторожнее. Наверняка лебедку охраняли – или те типы в колумбийском камуфляже, или местные военные. И еще неизвестно, что хуже. В просветах между деревьями показалась та самая площадка напротив лепрозория. Лебедку действительно охраняли – трое латиносов в дождевиках с «АК» наперевес. У одного на голове виднелось что-то похожее на прибор ночного видения, впрочем, окуляры были подняты вверх – в дождь, да еще при такой грозе эти штуки практически бесполезны. Локис сам убедился в этом и убрал свой такой прибор обратно в рюкзак. Вдруг сквозь шелест дождя откуда-то сбоку донесся приглушенный знакомый звук. Один из охранников встрепенулся и почти бегом скрылся за здоровенным валуном. Видно, кто-то их вызывал по рации.

– Похоже, там у них гнездо, – прошептал Петренко, махнув в сторону скалы.

– Похоже на то, – согласился Локис, снимая рюкзак и откладывая автомат в сторону. Он намеревался обойтись стропорезом. Старик тоже убрал винтовку и вытащил нож. Петренко последовал их примеру.

– Как думаешь, Вовка, – вдруг снова зашептал сапер, – они знают, что этот... как его, «друг командира» отдал богу душу?

Локис пожал плечами:

– А какое это имеет значение? Меня больше волнует, почему их только трое. Неужели они о себе такого высокого мнения?

– А может, они просто побоялись так близко лагерь свой устраивать? После нашего прошлого тарарама? – предположил старшина. – Сюда ведь всегда может армейский патруль наведаться. А так – если что, часовые легко сделают ноги. И никаких следов.

– Наверное, ты прав, – согласился Владимир. – Но если это только пост по всем правилам, то когда у них смена караула?

Приятель только пожал плечами: откуда я, мол, знаю? Локис усмехнулся и повернулся к индейцу. Он, конечно, и близко не знал того языка жестов, которым пользовался старик, но индеец был достаточно опытен, чтобы понять, что предстоит сделать. Улыбка глухонемого в синеватом свечении молний выглядела жутковато. Старик кивнул и выбрал цель для себя, десантники разделили между собой оставшихся часовых. После чего все трое растворились в зарослях.

Охранники знали о судьбе своих предшественников, так бездарно сложивших головы совсем близко от этого места несколько дней назад. Они выспались, плотно поужинали и пропустили по паре стаканчиков текилы, прежде чем взять автоматы и меньше часа назад выйти в дождь, чтобы проторчать свои полночи у лебедки. То есть им казалось в тот момент, что они полны сил и достаточно бдительны, чтобы не вляпаться так глупо, как те четверо идиотов, которые погнались неизвестно за кем по лесу и получили в итоге одну гранату на четверых. Однако время шло, силы таяли, напряжение спадало. Вокруг не было ничего, кроме темноты и дождя, монотонно шелестящего под раскаты грома и вспышки молний. И то, что в этом крайне интересном окружении предстояло проторчать здесь еще несколько часов, никак не поднимало колумбийцам настроения.

Тот, которого выбрал Локис, умер мгновенно, не успев ничего ни понять, ни почувствовать, – нож вошел ему в сердце. Жертва сапера услышала свист летящей стали, в следующее мгновение скользнувшей колумбийцу под ребра. Третий охранник увидел больше всех – смерть своих товарищей по несчастью, но прежде чем он понял, что происходит, индеец перерезал ему горло.

Первое впечатление не обмануло Локиса – странный механизм действительно оказался лебедкой.

Некому было рассказать десантникам, откуда она здесь взялась. Хотя в ее истории не было ничего загадочного. Много лет назад, когда Мендоса после поражения сандинистов вынужден был скрываться в Колумбии, хозяин дома с башенкой – его дальний родственник – внезапно скончался в гондурасской столице, не оставив завещания. Вдова хозяина не захотела возиться с домом, который нуждался в существенном ремонте, и, распродав все, что можно было, уехала обратно в столицу, махнув рукой на остатки былого величия. Через год или два на пришедшее в упадок бесхозное сооружение обратило внимание министерство здравоохранения, сочтя его вполне подходящим для размещения лепрозория. Но, как оказалось, подъездная дорога, ведущая от шоссе к дому, была проезжей только для трактора лишь в сухую погоду, нечастую в этих местах. Кроме того, местные жители не очень-то стремились «поучаствовать в социальной адаптации» прокаженных. Наоборот, они старались подальше обходить место, и без того имевшее не слишком хорошую репутацию, а теперь и вовсе считавшееся проклятым. В конце концов кто-то предложил соорудить подвесную канатную дорогу через каньон, чтобы снабжать лепрозорий продуктами без контактов между населением и пациентами этого заведения. Идея понравилась, и очень скоро подвесная дорога заработала. Действовала она долго, и вполне надежно, но ничто не вечно. Несколько лет назад несущий трос оборвался, и вместительная железная люлька едва не улетела вместе с грузом в каньон. Мотор лебедки сгорел. На новый трос, а тем более на мотор денег не нашлось, и администрация лепрозория вынуждена была вернуться к более традиционным способам доставки припасов. Подвесную дорогу забросили.

Когда Мендоса предложил своим колумбийским друзьям советское бактериологическое оружие, он, побывав на месте, придумал и хитроумный план, как достать контейнер с образцами вирусов из лепрозория. План не показался колумбийцам чем-то фантастическим, и вскоре в Гондурас приехала «группа поддержки». Как оказалось, несущий трос вовсе не лопнул – просто рассыпался механизм, фиксировавший натяжение троса, и тот размотался с барабана, улетев в каньон. Запас длины троса оказался достаточным, чтобы восстановить переправу без проникновения в лепрозорий. Нужно было только вернуть конец троса к лебедке, что оказалось не слишком сложной задачей. Сгоревший мотор менять не стали – все равно переправа восстанавливалась лишь для однократного использования. Вместо него установили простейшую ручную лебедку, пригодную для того, чтобы с помощью прицепленного к заднему торцу люльки тонкого тросика вытащить ее обратно.

...С помощью этого устройства Хорхе Мендоса и собирался выполнить свою часть честной, как ему казалось, сделки и вывезти из дома с башней контейнер, а может быть, и русских десантников. Хотя последний пункт он не рассматривал как обязательную часть программы, особенно после визита команданте Диего...

Локис вставил длинную рукоятку в отведенное ей место и осторожно повернул – раз, другой. Ржавые шестерни с тихим скрежетом начали вращаться, натягивая трос. Увидев это, Владимир крутанул увереннее, потом еще... и еще... И вот он уже увидел трос, поднимающийся из глубины каньона. Есть! Угадал! Вот он, выход! Но прошло еще несколько минут, прежде чем Локису и Петренко удалось натянуть трос настолько, что он стал похож на гитарную струну, а не провисал под весом груженой люльки, и закрепить его. После этого они подвесили к несущему тросу саму люльку – большой железный ящик, чем-то похожий на шахтную вагонетку, только с верхним подвесом. Прицепили к люльке за приваренный к торцу крюк второй трос, потоньше, предназначенный для того, чтобы вытащить люльку обратно. Оставив напарника и индейца у лебедки, Локис смотался в заросли за рюкзаками. В них уже немного осталось ценного, еды не было вообще. Но бросать казенное имущество раньше времени не стоило. Когда он вернулся, то увидел, что старик, удобно устроившись за лебедкой с автоматом, «одолженным» у кого-то из убитых колумбийцев, держит на прицеле идущую вдоль каньона дорогу. Петренко подошел к краю обрыва, посмотрел вниз, потом на дом на другом берегу. Локис, заметив, что напарник чем-то обеспокоен, подошел к нему.

– Что, Сашка? Думаешь, не получится?

– Да нет, не зря же эти латиносы тут толпились так упорно. Трос, между прочим, как новый. Что несущий, что тяговый. Ржавчина только поверху легла. Ну, так это немудрено в таком климате. И у люльки на подшипниках свежая смазка. Заметил, что они не скрипнули ни разу, когда мы эту дуру на трос вешали?

– Тогда что тебя волнует, если с этим нет вопросов?

– Кто из нас на тот берег пойдет? – Сапер наконец раскрыл причину своего беспокойства.

Локис помрачнел:

– Всем нам туда, конечно, переться незачем. Нам ведь только своих надо вывезти. А не лечебницу эту защищать. Так что ты прав – идти должен кто-то один, чтобы балласт туда-сюда не возить и за один рейс уложиться. На второй заход надеяться не стоит. Лучше бы, конечно, старик пошел – он легче любого из нас. Только ж он глухонемой, да и наши его не знают. Не договорятся. В любом случае, кто-то из нас тоже должен здесь оставаться. Старик один не справится, если эти лоси в камуфляже всей толпой припрутся. А они притащатся, если у них принято, как положено, караульных проверять. Так что даже в лучшем случае у нас есть час, от силы два. А пойду, пожалуй, я, – подытожил Локис.