Сергей Соболев - Охота на крыс Страница 4

Дело в том, что запасная «база» находится на самой границе зоны ответственности Чермоева. По другую сторону дефиле простираются обширные владения Шамиля, Черного Араба и подотчетных им амиров. Такое территориальное деление носит довольно условный характер — кто может запретить вольному горцу ходить там, где ему вздумается?

И все же, все же...

Трое людей Джабраила, а среди них и Караванщик, сгинули именно там, по ту сторону залегшей меж двумя горными кряжами глубокой складки.

Как только Чермоев выбрался наружу из землянки, оборудованной на краю лесной прогалины, тут же словно из-под земли перед ним возник Ваха Хурциев. За те два месяца, что он провел в горах, его лицо заросло черным курчавым волосом. Асланбек был доволен своим дальним родственником, которого он забрал у своего старшего брата: Хурциев ловок, хитер, прекрасно подготовлен как боевик, умеет командовать людьми и обладает большим личным мужеством.

— Что делать с этими двумя? — поинтересовался Хурциев. — Я их только что допросил по второму разу, но ничего нового от них не разузнал.

Солнечные лучи редкими пучками золотистых стрел пронизывали густую сочно-зеленую листву. Из того края, где недавно взошло солнце и откуда, собственно, после удачной вылазки с захваченными трофеями и двумя пленными «егерями» перебрался на одну из своих баз отряд амира Хурциева, временами доносилось назойливое жужжание — как будто невидимый глазу шмель кружит над головой, того и гляди, спикирует и больно ужалит. Захватить живьем, кстати, удалось троих, но один из них истекал кровью, а тащить его на горбу полтора десятка километров не было смысла — подранка по дороге закололи.

— "Вертушки" выслали, да? Похоже, Ваха, твоих «егерей» ищут.

— Поздно спохватились, — усмехнулся Хурциев. — Трупы мы припрятали, их еще найти нужно...

«Егерей» накрыли в тот самый момент, когда они, поднимаясь снизу от речной долины, выбрались на террасу. Там, в зарослях кустарника их и накрыли, разом всех восьмерых. Причем нападение было столь внезапным, что командир разведывательно-поисковой группы не успел даже снестись по рации со своим командованием и вызвать на подмогу барражировавшую над расположенным к востоку пограничьем дежурную пару «Ми-24».

— Они, наверное, думают, что им здесь Швейцарские Альпы, — после паузы сказал Хурциев. — Ошибаются. В наши горы вход русским свиньям строго воспрещен! А с этими двумя предлагаю... Ну, в обычном порядке.

— Ты — амир, тебе в данном случае и решать.

— Но я вот еще о чем подумал, Асланбек... Мы могли бы их выгодно обменять. На оружие, да?! Можно предложить сделку тому человеку, которого ты ждешь. По десять «калашей» и ящику патронов за каждого. И еще пусть «мух» нам подбросит... Это ж почти задаром! Для него это пустяк!

Чермоев отрицательно покачал головой.

— Нет, Ваха, так не пойдет. Он занят своим бизнесом, и разный там продажный скот его не интересует. Мы, кстати, тоже заложниками не торгуем, и тебе это должно быть известно.

Чермоевы чурались процветающей в их стране работорговли по двум причинам. Во-первых, нынче этот «бизнес» уже не приносил больших доходов, а братья давно научились черпать средства из других, гораздо более доходных источников. Во-вторых, не хотелось светиться в столь неблаговидных — в глазах федералов — делах. Асланбек, всегда избегавший излишнего внимания к своей персоне, в такой «рекламе» не нуждался. А потому с плененными федералами его люди поступают «обычным порядком» — кое о чем расспрашивают и тут же «отпускают».

Чермоев прошелся ладонью по заросшему двухдневной щетиной подбородку, затем вскинул голову.

— Молодец, Ваха! Ты меня навел на одну неплохую мысль... Ну-ка, волоки на поляну этих русских скотов!

...Приготовления заняли совсем немного времени. В иной ситуации здесь собралось бы немалое число зрителей, но сейчас явно не тот случай — у Чермоева возникла идея посекретничать кое о чем с плененным вчера российским офицером.

На краю поляны, в нескольких десятках шагов от землянок, где отдыхали не занятые в охранении боевики, находились пятеро людей, включая двух плененных федералов — эти были связаны. Ваха вызвал себе на помощь моджахеда Сабу, одного из троицы прикрепленных к его отряду афганцев. Общаться с ним приходилось на диковинной смеси арабских и вайнахских слов, но зато он не знает русского, за исключением нескольких матерных слов и выражений.

В данном случае это существенный момент: есть вещи, которые следует держать в секрете даже от своих людей.

Предназначенная для потрошения особь усилиями Сабу была уже привязана к стволу крепкого дубка, две нижние ветки которого, чтобы не мешались, пришлось обрубить. Вэдэвэшник, двадцати лет от роду, младший сержант, уроженец города Пскова. Его имя и фамилия роли не играют, нынче он скот бессловесный. Морда покорябана, на черепе багровая шишка величиной с голубиное яйцо. В отличие от своего командира даже не ранен. Его особо даже не били, настолько все устали после трудного похода по окрестным горам.

И вот этот «егерь», один из тех, кого держат за пушечное мясо и посылают в горы охотиться на непокорных вайнахов, будет сейчас наказан по законам самих гор.

Сабу, свирепого вида моджахед, со странно блестящими бусинками глаз, пнул ногой связанного офицера, которого усадили прямо на землю, так, чтобы он мог видеть все происходящее на «сцене».

— Р-рэзат бачка буду! Еп-пать буду!! Шурави бля-яд!!

Чермоев, жестом отстранив излишне горячащегося моджахеда в сторону, буднично произнес:

— Ваха, можешь приступать.

Хурциев весь подобрался, как дикая кошка перед прыжком. Полуметровый тесак бесшумно покинул ножны, рукоять, кажется, срослась с ладонью, а острейшее лезвие тут же отзеркалило слепящим солнечным бликом.

Он на какое-то мгновение замер, вглядываясь в лицо врага. Вэдэвэшник смотрел на него в этот миг испуганно и покорно, все равно как баран. Ваха осклабил зубы и тут же легким, почти невесомым движением провел своим клинком невидимую черту вокруг горла своей жертвы.

Затем, вернув тесак в ножны и сделав шаг назад, он скрестил руки на груди, да так и замер в безучастной позе.

Касание клинка было настолько невесомым, что со стороны оно могло даже показаться неопасным для приговоренного к казни. Но Чермоев, знавший толк в таких занятиях, удовлетворенно покивал головой. Молодец Ваха, настоящий мастер своего дела.

Уже через несколько секунд тонкий белесый след — под подбородком, от уха до уха, — смахивающий на безобидную царапину, стал медленно набухать кровью.

— Не отворачивайся, старлей, — властно произнес Чермоев. — Глядеть прямо, кому сказал! Жить ему осталось примерно десять минут. Это как песочные часы, понял? Но есть одно отличие... Там песок сыпется, отмеряя время, а здесь кровь капает, а с ней и жизнь уходит... А теперь смотри на меня! И слушай и соображай, быстро-быстро соображай, если не хочешь, чтобы с тобой сделали то же самое!

Он теперь стоял перед старлеем, широко расставив ноги и сцепив руки за спиной. Тот морщился — не то от боли в простреленном плече, не то от чувства собственного бессилия. Грязный запотевший камуфляж пропитался вдобавок кровью, нос и губы разбиты — кто-то из вайнахов уже сорвал на нем свою злость.

Все, что касалось непосредственно биографии этого человека, какие-либо данные относительно его армейской службы Чермоева в данную минуту никак не занимали. Его интересовали совершенно другие личности, к которым у него был свой интерес.

— Пока он живет, живешь и ты, старлей, — сказал Чермоев. — У тебя есть десять минут, а может, и меньше. Но если ты сможешь ответить на мои вопросы, тогда... Возможно, у тебя появится шанс... Вас забросили сюда вертолетом из Ханкалы, так?

Старлей что-то прошамкал разбитыми губами. Асланбек не смог ни черта разобрать.

— Говори громче и разборчивее! Так... Тебя должны были перед заданием ознакомить с таблицами радиопозывных. Верно? Вот что меня интересует... Известно ли тебе, кто работает в последнее время под позывным Мафусаил? Да, и еще... Когда вас сюда посылали, говорили ли тебе, что в этом квадрате твоя группа может пересечься с кем-то из федералов?

Офицер, по возрасту примерно ровесник Вахе, как-то неохотно покачал головой.

— Плохо, очень плохо, — поцокал языком Чермоев. — Такой молодой, зачем умирать?! Так... Майор Михайлов, слыхал про такого? Он сейчас к МЧС приписан, есть у них такой отдел — физзащиты, что, тоже не слышал? А из тех, кто служит в ГРУ, знаешь кого-нибудь? Обязан знать! Ты ж в Ханкале крутишься, не первая командировка... Ну-ка, напряги память и извилины!

Обернувшись, он показал на обмякшего парнишку, камуфляж на груди которого уже успел пропитаться кровью.

— Давай соображай живее! Ну-ка, скажи что-нибудь приятное для моего слуха...

— Пошел ты на х...й! — прохрипел старлей-десантник. — Ко-озлина чеченская...