Сергей Кулаков - Напарник Страница 4

– Продолжай.

– Телохранитель успел среагировать. Открыл огонь по машине. Артур во время аварии получил контузию и попал в руки полиции.

Мужчина помолчал, глядя мимо Эрика. Его лицо было столь спокойно, что Эрику на секунду показалось, будто о нем и его сообщении начисто забыли.

Но тут хозяин кабинета глянул на него так, что Эрик вздрогнул.

– Что цель?

Эрик сожалеюще пожал плечами:

– Все живы, Стоян.

– Все?

Голос Стояна едва заметно повысился, и это, видимо, произвело на Эрика не самое лучшее впечатление.

– Я не знаю, как там оно было, – сказал он виновато, хотя вины его в случившемся не было и быть не могло, – но только, по нашим данным, все остались живы. Этот телохранитель оказался хорош…

Стоян вдруг побледнел, скрипнув зубами.

Эрик осекся на полуслове. В его глазах мелькнула тревога. Человек, сидевший перед ним, внушал ему безотчетный страх. Трудно было понять, что он сделает в следующую секунду. И хотя Эрику вряд ли грозила немедленная расправа, как некогда гонцам, принесшим дурную весть, но все же подобная мысль невольно закралась ему в голову.

– Он хорош, а мы плохи, – процедил Стоян. – Почему так случилось, Эрик?

Тот медлил с ответом, подыскивая подходящее слово.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Должно быть, Артур ошибся с расчетами. Недооценил телохранителя. Или подвела машина. Не знаю…

Он замолчал, видя, что с каждым его словом плечи Стояна пригибаются все ниже к столу.

На какое-то время воцарилось молчание. Эрик не рисковал продолжать, а Стоян не торопился давать заключение произошедшему.

– Значит, Артур в руках полиции, – сказал он после того, как Эрик уже не надеялся услышать от него хоть слово.

Тот только кивнул, полагая, что лишний раз открывать рот – себе дороже.

– Надо думать, они постараются поставить его на ноги как можно быстрее, – неторопливо продолжал Стоян.

Эрик изобразил на лице полнейшее согласие.

– И постараются выбить из него как можно больше информации.

Эрик снова кивнул.

Стоян пристально, но спокойно смотрел на него.

– Вопрос в том, под каким углом они будут его допрашивать? Если дело ограничится полицией и Артур будет стоять на том, что это всего лишь случайный дорожный инцидент, они отстанут от него быстро. Но если кто-то раскопает, чья она жена, то допрос может пойти совсем в другом ключе. За Артура возьмется служба безопасности, и тогда…

Стоян замолчал, многозначительно глядя на Эрика.

Тот понял, что все-таки должен что-нибудь сказать. Хотя, будь его воля, он молчал бы и дальше.

– Артур человек проверенный, – сказал он, не отводя глаз от переносицы Стояна. – К тому же он знал, на что идет. Я думаю, они его не сломают.

Стоян кивнул.

– Это хорошо, что ты так думаешь.

Он на секунду глянул в монитор и тут же со странным выражением на лице отвернулся.

– Но я думаю иначе.

Положив руку на стол, между «мышкой» и «вальтером», он едва заметно вздохнул:

– Если за него возьмутся всерьез, он может не выдержать, Эрик. Ты не хуже меня знаешь, какие есть препараты.

– Но мы все проходили специальную подготовку, – осмелился возразить Эрик. – Ты же сам знаешь, что каждый из нас не боится сыворотки правды. Равно как и любых других видов пытки.

– Да, знаю, – подтвердил Стоян. – И я далек от мысли, что Артур расколется на первом же допросе. Но не мне тебе напоминать, Эрик, что у каждого человека есть свой предел.

Эрик хотел что-то сказать, но Стоян поднял руку.

– Мы не можем сидеть и надеяться, что Артур окажется тверже, чем я думаю, – безапелляционным тоном заявил он.

– Тогда, – спросил Эрик, – остается только одно?

Стоян кивнул.

– Эвакуация?

– Именно.

– Когда?

– Немедленно. Передай приказ: готовность два часа.

– Куда будем отходить?

– На базу «зет». Сообщи, чтобы нас там встречали.

– Понял. Я пойду?

– Иди.

Стоян нажал кнопку, машинально положив при этом правую руку на пистолет.

Когда Эрик вышел и дверь закрылась, он не сразу снял руку с пистолета. Морщины на переносице углубились, тяжелые складки у рта обозначились сильнее.

Но через минуту он встрепенулся. Лицо разгладилось, взгляд отвердел. Весь его вид как бы говорил, что ничего страшного не произошло. Да, бывают накладки, их не избежать. Но существуют всевозможные варианты развития событий, и то, что кажется тупиком, может оказаться запасным выходом.

Он шевельнул «мышкой», активизируя погасший монитор. Когда появилось изображение, подобие нежной улыбки тронуло уголки его сурово сжатых губ.

На экране отображалась черно-белая фотография, сделанная много лет назад. Один угол был не то оторван, не то обожжен, из-за увеличения отсканированного снимка лица различались не очень хорошо. Но Стоян не обращал внимания на дефекты. Он так часто разглядывал этот снимок, что видел его скорее внутренним, нежели наружным зрением.

На фоне кудрявых склонов виднелась белая стена дома. Перед ней стояла молодая темноволосая женщина в белой рубахе и длинной юбке. На руках она держала пухлощекого годовалого малыша. Еще один, лет трех, стоял возле нее, крепко уцепившись за подол. Женщина смеялась и, по-видимому, в момент съемки что-то говорила снимавшему. Малыш возле нее таращил в камеру широко расставленные глазенки, застенчиво спрятав вторую руку за спину.

Стоян дотронулся пальцем до экрана, медленно провел им по лицу женщины, по головам малышей. Губы его прошептали какие-то слова, но какие – понять было невозможно.

Вслед за тем он переключил изображение и деловито защелкал кнопками.

Вызвав программу самоуничтожения, он задал нужное время, забрал «вальтер» и вышел из помещения.

Где-то в Европе, 14 сентября 2008 г

Пять лимузинов являлись с интервалом в пять минут. Один за одним они подъезжали к высоким кованым воротам, где после короткой проверки их пропускали внутрь, на широкую липовую аллею.

Аллея, протянувшись метров на триста, заканчивалась небольшой площадью, примыкающей к двухэтажному особняку замкового типа. То было прелестное здание. Стрельчатые французские окна, стены, увитые плющом, живописный портик у входа, островерхие черепичные крыши, лепные карнизы. Простота и шик, готика и современность, желание поразить и в то же время не переступить рамки хорошего вкуса.

Территория вокруг замка была тщательно убрана. Между булыжниками, которыми вымостили площадь, нельзя было заметить ни травинки. Кусты и деревья подстрижены так, что ни одна веточка, ни один листок не выбивались из своей кубовой или шарообразной формы, несмотря на налетающий на них время от времени ветерок. Казалось, это какое-то сонное царство, и из дверей замка, разбуженные шумом моторов, вот-вот посыплют пажи, фрейлины и ливрейные слуги.

Но нет, ничто не нарушало господствующей здесь тишины. Машины одна за другой останавливались на площади, расторопные телохранители открывали задние дверцы, выпуская своих клиентов, двери замка молча их поглощали, но никто не спешил выбежать им навстречу, распахнуть гостеприимные объятия, развлечь веселой шуткой или участливым разговором.

Впрочем, слуга нашелся. Был он, правда, не в ливрее, а в строгом черном костюме. Но он так монотонно открывал и закрывал входные двери, что казался скорее придатком к зданию, нежели живым существом.

Однако тем, кто приехал сюда, было не до веселья. Один за другим они поднимались по мраморной лестнице, входили в зал и садились за круглый стол.

Когда свое место занял пятый, и последний гость, один из уже сидевших, лысый старик в тяжелых очках на хрящеватом носу, сделал знак кому-то невидимому.

Массивная дверь тотчас закрылась.

– Итак, господа, – сказал старик звучным, властным голосом, – все в сборе. Пожалуй, начнем?

– Начинайте, господин Председатель, – кивнул ему невысокий мужчина с седым бобриком волос на крепком прямоугольном черепе.

В отличие от Председателя, который был известен ограниченному кругу лиц, физиономию этого человека хорошо знали во всем мире. Его снимки не сходили с полос газет и журналов, он давал многочисленные телевизионные интервью и принимал самое активное участие в политической жизни многих стран. А когда где-то разражался финансовый кризис, все были склонны считать, что это именно он приложил к нему свою руку. И зачастую так оно и было.

– Благодарю вас, господин Финансист, – церемонно поклонился ему Председатель.

Собравшиеся в этом зале называли друг друга только по кличкам. Помимо Председателя и Финансиста, здесь были Советник, Политик и Банкир. Почти все они были известными людьми, и, естественно, все имели в миру имена собственные. Но здесь они значились только под безличными прозвищами.

Когда один из них выбывал из списка – по причине смерти либо еще по какой-нибудь причине, – ему тотчас подбиралась замена, которой автоматически присваивалась кличка предшественника. Таким образом, состав кворума никогда не менялся, как не меняется маска, чья бы личина за ней ни скрывалась.