Михаил Рогожин - Мой нежный убийца Страница 4

Инга поняла, что недооценила сопливую девчонку. Она заглянула в ванную. Там никого не было. Прошла в спальню. Ольга, завернувшись в купальный халат, спала на спине поперек огромной постели. Инга вернулась в комнату.

Лимон принялся за вторую бутылку «Бужеле».

Он радовался несгибаемости собственной воли, которую на этот раз колдунья не смогла подмять под себя. Достаточно жить под ее дудку. Пару дней он отдохнет, а потом займется движением своих капиталов. У Инги всегда были собственные счета, поэтому он ей не должен ни копейки. Пусть довольствуется дружбой и всегда располагает его крепкой рукой, но не более.

— Княгиня заснула… — разочарованно сообщила Инга.

Она не могла выстроить линию своего дальнейшего поведения. Поначалу казалось все просто.

Подчинить Лимона себе и забрать с собой в спальню, предоставив девчонке диван в кабинете. После такого наглядного урока эта вешалка больше не рискнула бы посягать на Лимона. Но произошло иначе. Лишней оказалась Инга. Оставалось одно — с достоинством удалиться.

— Твоя пассия заснула сном младенца. Собираешься присоединиться к ней?

— Вряд ли засну. Лучше пойду прогуляюсь. Ты собираешься оставаться с нами?

Это прозвучало как вызов. Инга вспыхнула. Смуглая кожа сделалась бордовой, темные круги под глазами обозначились еще сильнее.

— Я привыкла спать в своей постели. Номер оплачен по завтрашний день. Утром мы должны вдвоем обсудить одно деловое предложение.

— Твое? — насмешливо поинтересовался Лимон.

— Нет. Одного грека. Очень влиятельного человека.

Лимон поморщился. Еще в Шереметьеве, миновав паспортный контроль, он дал себе слово больше никогда не заниматься никаким криминалом.

Опыт Хромого доказывает, что ханыга-случай не дремлет и поджидает очередную зарвавшуюся жертву.

— Я завязал, так что вряд ли смогу быть чем-нибудь полезен.

— Не торопись, наемник! — грубо осадила его Инга. — Твои капиталы нуждаются в легализации.

Пока они лежат на счетах, никто тобой не интересуется. Но как только крупные суммы придут в движение, тут-то и накинутся на тебя всякие агенты из налоговой полиции. А там и Интерпол нос засунет.

Так что не спеши портить со мной отношения.

Инга была права. Но именно сегодня у Лимона не было сил говорить о делах. Он поставил бутылку в бар и предложил:

— Давай провожу.

— Проводи. Я как раз должна зайти за отложенным для меня зеркалом. Это недалеко, в Монастыраки. Заодно увидишь чрево Афин. Там же подберем тебе костюм поспокойнее.

Лимон кивнул в знак согласия, и они вместе вышли из номера.

…Просыпаюсь от того, что спать страшно. Ни сна не помню, ни видений. Просто возникло ощущение страха. Лучше открыть глаза и прекратить мучения. Голова тяжелая, обрывки воспоминаний грозят навалиться кошмаром. Боже, я за тысячи километров от Москвы. Ни денег, ни даже шубы.

Сейчас придут, спросят: «Девушка, вы откуда?» — а я и слова не выговорю… Очень хочется спать, но опасно; Прислушиваюсь — ни одного возгласа, молчание. Дрожь охватывает все тело. Встаю. Иду в комнату, там никого нет, только сильно накурено и вовсю шпарит солнце. Кабинет тоже пуст. В ванную дверь открыта. Там никого. В недоумении выхожу на балкон. На улице намного жарче, чем в комнате. Какое голубое небо! Полный улет! А внизу — разноцветная жизнь. Прямо передо мной на крыше — бассейн. Пальмы в кадках, стоят полосатые шезлонги и всякие мраморные скульптуры. Во житуха! Боже, чему я радуюсь? Раньше у меня не было будущего, а теперь нет и прошлого. Барышня ниоткуда. Куда делся Лимон? Может, пока я спала, его арестовали? Глупости. Но почему он оставил меня одну? В неизвестной гостинице?

Несмотря на солнце, начинает бить колотун.

Лучше выпить, по-трезвому все равно ничего не понять. В баре полно бутылок. Хрен поймешь, хорошо хоть наша водка стоит. А как жрать захотелось… Кручусь по номеру в поисках какой-нибудь еды! Ни фига подобного. От страха постоянно хочется писать. Бегу в ванную комнату, наступаю на что-то острое, вскрикиваю. Боже! На мраморном полу валяется мой перстень — черный агат. Опускаюсь на колени и накрываю его ладонью, словно он может убежать или исчезнуть. Это все, что осталось от прежней жизни. Были Наташка, Пат, англосакс.., другие. А вместо них на мраморном полу лежит перстень с черным непрозрачным траурным камнем. Заманали. Слезы капают на пол. Как мне жалко их всех и себя…

В детстве всегда казалось, что жизнь может переиначиться и сделаться сказкой. Я жила в ожидании чуда, и вот оно свершилось. Вокруг меня — сказка, а я — в ужасе. Смешно сказать, я и не знаю, где эта самая Греция находится. В школе учили, да как-то мимо ушей прошло. Помню, какие-то рабы здесь бастовали. До нашей эры. Сколько людей мечтает начать новую жизнь, и вот тебе на — выпало на меня. С сегодняшнего дня меня могут звать Ларисой, или Элеонорой, или Кристиной. Мне может быть целых двадцать пять лет, а может всего семнадцать. И родителей у меня больше нет. А значит, имею право их придумать. Таких, каких захочу…

Маму жалко. Мало того, что живет с очередным подонком, так еще и меня потеряла. Правда, за последние полгода мы один раз разговаривали по телефону. Но все-таки знали о существовании друг друга. А теперь даже открытку послать ей нельзя, менты только и ждут, чтобы я засветилась. Наверное, в Москве уже развешаны мои фотокарточки на стендах «Их разыскивает милиция». А рядом красуется Лимон. Только я на снимках на себя не похожа. Да и где ж их возьмут? Квартиру-то Наташкину Хромой спалил. Бедный дядечка. Не верю, что Лимон против него что-то задумал. Врет, стерва. Тоже мне нашлась любовница. Ни кожи ни рожи. Глаза в каких-то черных кругах. Видать, наркоманка. Волосы торчат перьями, как у ошпаренной курицы.

Подумаешь, машина у нее есть! Неужели она его с собой увела? Но я же намного лучше.

Зеркало в ванной подтверждает это на все сто.

Надо немного загореть и нажраться витаминов. А уж с моими ногами ее и подавно не сравнятся. Пусть худые, зато стройные. Тоже переоденусь в мини.

Я же не знала, что здесь уже почти лето. Только бы Лимон пришел поскорее. Попробую выпить немного водки с соком. Может, есть перехочется. Интересно, куда они делись? Знаю Лимона всего ничего, а почему-то уверена — клевый мужик. Такой не бросит, не подведет. Я ему, конечно, никто. Девушка ниоткуда. Даже и потрахаться толком не сумели. Но тут не моя вина. Он сам вернулся доказать. Кто я ему, чтобы доказывать? Таких, как я, — вагон и маленькая тележка. А все же вернулся.

Даже убийство хотел взять на себя. На такое не каждый решится. Если бы нас поймали, ему, как пить дать, присудили бы вышку. Пойди согласись на такое. А бросить меня он и в Москве мог бы.

Чего сюда тащить? Так, значит, нечего себе душу травить. Вернется, никуда не денется…

Когда пьешь водку без закуски, вроде и не пьянеешь, только в животе пустота образуется и бурлить начинает. Эх, знала бы хотя бы английский, заказала бы в номер обед. Лимон заходит, а у меня тут стол ломится от всяких деликатесов. Вот это был бы облом. А так получается, как говорил один наш с Наташкой знакомый, «пить под слюни». Гадость, конечно, но все лучше, чем слоняться из угла в угол и дурью маяться. Хорошо хоть сигареты оставили…

Инга ехала медленно. Узкие улочки были забиты машинами. Юркие мотоциклы и мопеды постоянно подрезали, выныривая у капота.

— Не знал, что водишь машину, — одобрил ее действия Лимон.

— Еще в Москве до тебя научилась. Я ведь способная. Греческий за сутки выучила. Легла перед телевизором, включила его на всю громкость и сутки лежала, не шелохнувшись. У них тут есть круглосуточные программы. В памяти огромное количество слов отпечаталось. На следующий день выяснила по словарю, какое слово что обозначает, и сразу на рынок поехала. Через час уже вовсю торговалась с греками.

— Мне такое не по силам, — признался Лимон. — Хотя английский бы выучить не мешало.

— А твоя вешалка какой-нибудь знает?

— Почему вешалка?

— Во-первых, шуба висела на ней как на вешалке, а во-вторых, умудрилась на тебя повеситься.

Инге нужно было узнать об отношениях Лимона с Ольгой все до последних деталей. Не из-за ревности, а для того, чтобы снять с него ее гнусный приворот. Лучший способ разговорить Лимона — умело его провоцировать.

Сам Лимон стремился доказать, что охладел к Инге совсем не из-за первой попавшейся девчонки, а просто устал чувствовать себя орудием в ее руках. Поэтому он с готовностью рассказал о первой случайной встрече с Ольгой. О том, как ездил с ней к Юрику. Если бы тогда граната рванула на секунду раньше, больше никогда они бы и не встретились. А так старый сводник вывел на него ментов. В рассказе Лимона получилось все ладно. Об одном не упомянул — о нахлынувшем тогда желании самому найти Ольгу. Хотя перед глазами настойчиво возникал тот самый зимний вечер, когда он сидел в темной машине, не зная ни ее квартиры, ни дома ли она. Просто сидел и чего-то ждал. А когда увидел ее в полутьме арки, сразу узнал и не удивился ее появлению.