Нано - chromewitch Страница 4

— И с блеском прошел допрос, я помню. Да, условия приемлемые. Обычно я беру деньги за просьбы что-то не заметить, но в твоем случае сделаю исключение.

— Обычно я бью морду за попытки шантажа, но в твоем случае сделаю исключение, — киваешь ты.

Это его веселит. Он поднимается, хлопнув себя по коленям, одергивает нелепый пиджак.

— Пойдем. И сделай вид, как будто ты подавлен и разбит. Я выведу тебя из участка.

По пути он приветливо кивает коллегам, несколько раз пожимает руки, улыбается, и от твоего внимания не ускользает то, с какой мрачностью сослуживцы реагируют на его дружелюбие.

— Кто ты такой? — спрашиваешь ты прямо, когда вы выходите на улицу, под яркие фонари ночной Аркадии.

Он уже успел достать из кармана огрызок сигары и закурить. Только сейчас ты замечаешь на его руке перстень — скорее всего, он надел его по дороге. Ты не смущаясь разглядываешь его. Квадратная печатка с буквой «Э». В Аркадии не так много больших «Э». Настолько больших, чтобы делать кольца своим самым верным агентам, в благодарность за работу.

— «Эккарт». Ты корп.

Он улыбается широко и дико, показывая крупные желтоватые зубы.

Еще веселее. И так трудно было связать Кристину и какой-то странный, нереалистичный способ убийства, слишком сложный для устранения обычной барменши, а теперь в это месиво оказывается вовлечена корпорация?..

Кристина, куда ты вляпалась?

Возможно ли, чтобы у нее тоже была другая жизнь?.. Не тебе удивляться подобному.

— Зовут Гектор, — говорит корп. — Ну, знаешь, как в той Аркадии, греческой.

— Родители ненавидели тебя.

— Родители меня обожали.

Вы проходите мимо полицейской тачки, какой-то коп как раз выводит из нее явно обдолбанного парня в красно-желтой клоунской маске и куртке с принтом летящего пушечного ядра на спине. Виджиланте, определяешь ты. Сказывается опыт. Бандиты в Аркадии выглядят более нормальными, чем идейные борцы за справедливость.

Гектор вновь улыбается и машет копу, тот отвечает неловким кивком и недовольной гримасой. Гектор явно знает, что действует местным на нервы и наслаждается этим.

Мудила.

Но это не может не веселить. Та радость, свойственная не совсем уравновешенным людям в стрессовых ситуациях. Час назад ты был Виком, случайным свидетелем убийства своей старой подруги, а теперь ты Восьмерка на службе корпорации.

И никто из них не знает о твоей третьей личности. Небольшое утешение.

— И говоря об этом...

— Ты не говорил ни о чем.

— Я говорил сам с собой, — объясняешь ты. — Мысленно. И вот о чем хочу спросить...

Ты не спрашиваешь, почему «Эккарт» вообще заинтересовалась этим убийством. Гектор не ответит. Никто не ответит, пока ты не подпишешь с корпорацией контракт, где в пункте «в случае нарушения условий» будет прописано твое быстрое и безболезненное устранение.

Но есть другой вопрос.

— Почему «Эккарт» не послала собственных Восьмерок тебе в помощь? У них должно быть их несколько, если мне не изменяет память.

Может, порывшись в файлах, ты даже вспомнишь их настоящие имена.

— Трое, — кивает Гектор и выдыхает дым. — И это то, что я хотел бы понять сам.

2. Венера в пальто

Ты живешь в Каске, потому что «Каска» это то, что осталось от недостроенного жилого комплекса «Каскад». Комфорт-класс, обещанный фирмой, сгинул вместе с фирмой когда-то давно, еще до войны, и два невысоких дома в окружении недостроек посреди пустыря постепенно обросли жителями, как тело гнойниками. Позже, когда площадь уже Аркадии расширилась, к району потянулись скользкие щупальца инфрастуктуры, в гости к местным зачастили причесанные мужчины и женщины в деловых костюмах, и Каска обзавелась формальным хозяином — представителем «Синтезфуд».

Его убили на четвертый день «введения инновационных методов повышения уровня жизни».

То же случилось и со вторым, и с третьим, и с четвертым представителем «Синтезфуд», вдруг осознавшей, какое дерьмо приобрела по дешевке, слишком поспешно согласившись с разделом зон влияния. Каска окрепла, обзавелась защитниками из числа мафиозных семей, не желающих терять наркорынок и удобное место для проведения некоторых, требующих тишины и внимательности, встреч.

Только пятнадцать лет назад Каска договорилась с «Синтезфуд», чтобы создать хоть какую-то видимость порядка. Главными последствием стало то, что «Синтезфуд» натыкала всюду своих автоматов с едой, а местные не стали их ломать, зная, что доля прибыли с них уходит к преступным покровителям района.

Ты не имеешь ничего против автоматов с едой. Чем больше местных умрет от язвы желудка, тем лучше.

Отношение к еде вообще отличный маркер. Если ты встречаешь кого-то, кто не забывает питаться и, больше того, старается питаться более-менее нормально, — это Знак. Ангелы небесные поют тебе в уши — этот человек настроен серьезно. Сайты с оценкой экологической обстановки Аркадии блокируются корпорациями, канализационные воды отравляют чужаков при касании, кибернетические протезы слишком дороги, а со стимуляторами можно отравиться двенадцатью разными способами, но он... У него есть надежда. У него есть шанс. У него есть хоть какая-то любовь к себе и желание жить, а значит, возможно, он не сгинет здесь быстрее, чем ты запомнишь его имя. Он чертов меч, который стоит спокойно против неба... и чистит картошку под стойкой регистрации.

Он — Захар.

Он огромен, стар и лыс. В условиях Каски все три пункта — признак непомерной воли к жизни. Да, даже лысина. Потому что мало кто доживает до преклонных лет, потеряв только волосы.

— О, привет, Вик! — Он отвлекается и бросает недочищенную картофелину в миску. На маленькой электрической плите рядом ждет кастрюля с водой. — Как день?

Он достает из ящика карту доступа и передает тебе. Вы знакомы семь лет, ты поселился здесь сразу после того, как оказался не нужен государству. Запоздало узнал, что владелец дома принадлежит к контрабандистскому клану, но за все время Захар ни разу не пытался воспользоваться своим положением, да и домовладельцем оказался неплохим.

— Паршиво, — ты пожимаешь плечами.

— Очень жаль, что с Кристиной так... Вся Каска на взводе, ее любили.

И никто не попытался помочь ей раньше... Ты стараешься не злиться. Ты тоже не попытался. Точнее — ты пытался недостаточно.

— Они тоже считают, что это я ее убил?

— Некоторые. — Захар невесело улыбается