Максим Шахов - Шанс только один Страница 40

Девушка снимала квартиру в английском стиле – с невысоким крылечком, выходившим прямо на улицу, и высокой дубовой дверью. Внутри было прохладно. Дебора провела Глеба в столовую и предложила лимонный сок.

Глеб не отказался. По ходу дела он изложил свою легенду – что он молодой ученый, прибывший в Африку искать некое редкое растение.

– Так вы ботаник? – уточнила Дебора.

– О нет, – поспешил ответить Глеб, ботанические пристрастия которого ограничивались изучением растительности на лобках соблазненных женщин. Как раз в этот момент он строил гипотезы относительно того, какой вид фауны он обнаружит под трусиками Деборы – жесткий кустистый или жидкий стреловидный… Что, впрочем, не мешало ему мастерски уходить от скользкой темы. – Я скорее тектоник. Процессы земной коры и все такое. Просто мой профессор выдвинул смелое предположение, что Африка отделилась от Гондсваны намного позднее, нежели это принято считать. Так вот, если я обнаружу здесь это растение, это будет прямым подтверждением его гипотезы. Потому что как вид оно оформилось уже после, так сказать, официального разделения материков.

Мало найдется девушек, способных выслушать столь длинный и нудный пассаж, сохранив при этом концентрацию внимания. На это и рассчитывал Глеб, и не прогадал. Увидев, что Дебора с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть, он быстро закруглил период и сказал:

– Впрочем, навряд ли вам это интересно.

– Ну что вы, наоборот, – на всякий случай сказала девушка.

– Да и вообще, – поднялся Глеб. – Я вам, вероятно, надоел.

– Ну что вы!.. – на этот раз вполне искренне ответила Дебора.

– Я знаю, что со мной тоскливо, – печально проговорил Глеб, двигаясь к ней.

– Так вы уже уходите? – с явным сожалением спросила Дебора, тоже поднимаясь из-за стола.

– Да… То есть я хочу сказать, что мне с вами очень-очень хорошо, – подступая к Деборе, плаксиво вздохнул Глеб.

– Мне с вами тоже очень-очень хорошо, – ответила девушка.

– Но я, конечно, не могу рассчитывать на взаимность. Поэтому мне только и остается, что попрощаться, – наконец приблизился вплотную к собеседнице Глеб.

Не встретив сопротивления, он обнял ее за талию и пожаловался:

– Никто, никто меня не любит.

– Это ужасно… – прошелестела ему в ухо Дебора.

– Да, я такой неловкий, – продолжил скулить Глеб, очень ловко обхватывая ягодицы Деборы и сжимая их ладонями. – Вам тоже, наверное, уже надоело меня слушать.

– О нет, что вы, что вы, продолжайте… – простонала девушка с закрытыми глазами. – Я так вас понимаю…

– Хоть кто-то меня понимает в этом мире, хоть кто-то, – пробормотал Глеб, поддевая резинку трусиков. – Ах, Дебора, как это прекрасно, что я встретил вас. Я был так одинок. Вы просто не можете себе представить, что такое быть несчастным, заикающимся ботаником… то есть тектоником…

107

Степан Горов пружинисто выскочил из джипа, быстро оглянулся по сторонам и направился к ларьку. Сразу несколько стоявших на тротуаре накрашенных переодетых мужиков повернули к нему головы.

– Ах, какой красавчик! – томно вздохнул один из них и, поправив сумочку, двинулся наперерез Горову.

Степан, не переносивший голубых на дух, сделал свирепое лицо, но это не помогло.

– Лапа, мы, кажется, где-то виделись? – шагнул к Степану педик. – Сегодня я как раз свободен!

– Не буди во мне зверя! – сквозь зубы процедил Степан.

– Ах! Так ты еще и темпераментный!.. – схватил Горова за руку педик. – Я хочу тебя – прямо сейчас!

Степан шумно выдохнул и оглянулся на джип. Потом сказал:

– Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Жди в подворотне, я скоро!

– Ага!

Педик двинул в подворотню, Горов подошел к киоску. Плечи стоявшего к нему спиной переодетого Аникеева тряслись.

– Эй, Леньчик, ты чего, плачешь? – спросил Горов, приблизившись.

– Н-нет… – сквозь смех проговорил Аникеев. – Голубые к тебе так и липнут!

– Это у тебя нервное, – хмуро сказал Степан. – Пошли, шеф ждет.

– Эй, эй, я не понял! – раздался в переулке крик. – Ты чего? А? Я тебе покажу, как клиентов отбивать, перхоть приблудная!

Обнадеженный Горовым педик решил, что Аникеев уводит у него из-под носа богатого партнера, и бросился в бой. Несмотря на то что обут он был в туфли на каблуках, двигался педик на редкость быстро. Аникеев с Горовым не успели опомниться, как педик уже был тут как тут – и с ходу попытался огреть Леню по башке сумочкой.

– Ну, бля!.. – крякнул Степан и на встречном курсе врезал педику кулаком в глаз.

Педик охнул, нелепо взмахнул руками и приземлился на пятую точку.

– Что там у тебя?! – отозвался в рации Логинов. – Помощь нужна?

– Да порядок, шеф! – потряс кулаком Горов. – Это не то… Пошли, Леня!

На каблуках Аникеев держался не очень уверенно – стаж был маловат, да и ноги успел натереть. Поэтому Горову пришлось буквально тащить его к джипу. Наконец Леня нырнул на заднее сиденье и облегченно вздохнул:

– Здравия желаю, шеф!

– Здорово…

В этот миг сидящий у ларька педик пришел в себя и пробормотал:

– Какой самец, однако. Все равно ты будешь мой, лапа! Слышишь?

Горов прорычал что-то нечленораздельное, захлопнул дверцу и сказал:

– Поехали отсюда, что ли?

– Надо еще Анну забрать! – быстро проговорил Леня. – Она вон там должна ждать.

– Журналистку твою? – оглянулся Логинов.

– Да. Знаете уже?..

– Знаем… Давай! – кивнул Виктор водителю.

Джип тронулся и через несколько секунд притормозил возле указанного Аникеевым места.

– Так… И где она?

– Должна быть здесь… – растерянно проговорил Леня, оглядываясь. – Вот черт, неужели она смылась? У нее записи, шеф.

– Какие записи?

– Диктофонные, – виновато проговорил Леня. – Ну, о моих приключениях. Я после вчерашнего решил, что вы тоже против меня, ну и рассказал ей все – вроде как для страховки. Она хочет сделать на их основе материал «Камикадзе из ФСБ»…

– Дятел, – легонько шлепнул Аникеева по затылку Горов.

– Кто ж знал? – потупился Леня. – Но она не могла далеко уйти! Может, попробуем догнать?

– Времени нет! – решительно сказал Логинов. – Начальство ждет… Все! Погнали на Лубянку!

108

Насчет того, что Дебора окажется девственницей, Глеб Красовский слегка ошибся. Девушки, даже самые застенчивые, как правило, каким-то непостижимым образом умудряются терять девственность еще до встречи с тобой…

Но и внакладе Глеб не остался. Сексуальный опыт Деборы был явно невелик, но его недостаток девушка, вероятно, компенсировала просмотром эротических и порнографических фильмов.

Глеб не ожидал такой прыти и даже слегка растерялся.

Вскоре сладострастные крики девушки заполнили собой все пространство столовой. Голова Деборы громко стукалась о шкаф, из которого на пол сыпалась посуда, но она этого не замечала.

После столь резвого старта Глеб взял небольшую передышку, после чего отымел девушку уже на кровати в классической позе. Из близоруких глаз Деборы текли слезы – ей казалось, что она наконец отыскала своего принца и нашла свое женское счастье.

Прижавшись к атлетической фигуре любовника своим пухлым телом, Дебора прошептала:

– О господи, как прекрасно, что ты ко мне сегодня подошел.

– Это должно было когда-то случиться, – философски заметил Глеб.

– Знаешь, что я придумала, дорогой?

– Нет.

– Давай пошлем к черту этот жаркий Кейптаун и махнем на недельку на ранчо! Ты сможешь там искать свое растение, а в перерывах мы будем заниматься любовью до изнеможения!

– На ранчо? Какое ранчо?

– Мое! Я должна открыть тебе один секрет! Мой отец – владелец урановых рудников! Но он сейчас в Лондоне, так что нам никто не сможет помешать!

– Урановых рудников? – вдруг сбросил с себя руку девушки Глеб. – Вот же ч-черт!

– Что-то не так, дорогой? – подалась к нему Дебора.

– Это п-просто кошмар! Я па-па-пацифист! И член Лиги за запрещение ядерного оружия! Атомная бомба – это ужасно, неужели ты этого не понимаешь? И угораздило же меня с тобой связаться! Так, все! Давай считать, что между нами ничего не было! Где мои штаны? Я немедленно ухожу!

– Как уходишь?

– Насовсем! Ты видела когда-нибудь фотографии несчастных японских детишек, родившихся в Хиросиме и Нагасаки?

– Но при чем тут мы с тобой?

– Как при чем? Неужели тебе не жаль этих несчастных ребят? О боже, с кем я связался? Черт, где же мои штаны?

– Не знаю… Подожди! Я ничего не пойму!

– В том-то и дело! Мой дядя сгорел заживо в Хиросиме! От него не осталось даже горстки пепла, понимаешь?

– Нет… Твой дядя что, был японцем?

– Нет! Он был европейцем! Профессором тектоники и ездил изучать вулканическую деятельность в Японии! В память о нем я и решил стать тектоником.

– Прости, я не знала.

– Конечно! Еще бы! Где мои штаны, я спрашиваю? Я не могу осквернять память моего несчастного дяди, находясь в постели дочки уранового промышленника!