Михаил Шалаев - Сокровище Джунаида Страница 40

— Почему? — не понял Леха.

— Потому, — объяснил Владимир. — Нас на любом посту обыскать могут. И тогда уже ни за какую взятку не отпустят…

— А раньше как же? Ведь проехали?

Но Деревянко, совсем недавно уехавший из Туркменистана, лучше знал местные условия:

— Мы ездили по пустыне, по бездорожью. Откуда там посты? А теперь выезжаем на трассу…

— И что же делать?

— Мне вообще не нравится, что мы с этим золотом собираемся выезжать. Все потеряем. Спрятать бы его где-нибудь… А потом приехать специально, чтобы продумать все не торопясь, подготовиться — и забрать. А то сейчас ведь еще и Гульнара на руках…

Упоминание о Гульнаре тут же активизировало Упыря:

— Короче, говори, что делать!

— Где бы это все спрятать… — Деревянко лихорадочно крутил головой. — Так, чтобы потом самим не потерять… Во! Где у тебя монтировка? — он выскочил из машины, подбежал к крыльцу магазина и, осторожно подцепив железякой, поднял среднюю ступеньку.

— Тащи сюда! — крикнул он Упыреву.

Они быстро уложили слитки под крыльцо, после чего Деревянко вновь поставил ступеньку на место. Она села на место, как будто никто ее и не трогал.

— Вот так, — удовлетворенно произнес прапорщик.

— Ты думаешь, это надежно? — с сомнением спросил Упырев.

— Здесь точно никто искать не будет. Знаешь закон? Если хочешь хорошо спрятать — положи на самом видном месте… Да и не надолго это: приедем и заберем.

Они оставили себе только три слитка — по одному на каждого, чтобы проверить на качество, и мешочек с камнями. Упырев взялся все это запрятать в джипе так, что ни одна собака не найдет. Вернувшись, они обнаружили, что Гульнара лежит без сознания — видимо, от потери крови. Пульс, правда, очень слабый, прощупывался, но состояние девушки, видимо, было критическим.

— Давай скорее! — поторопил Деревянко. — Гони!

Упырев погнал. Для этого пришлось выбить кусок лобового стекла, мешающий видеть дорогу. «Мицубиси» полностью оправдал репутацию внедорожника, с легкостью отсчитывая километры каракумских путей. К рассвету они въехали в Небит-Даг, и заметались по городу в поисках больницы. Но найти оказалось не самым трудным. Там все было закрыто, дежурный врач спал, а пьяненькая санитарка отказывалась его будить. Правда, увидев в руках Упыря пачку долларов, она изменила точку зрения и с двадцаткой в кармане отправилась будить врача.

Он вышел заспанный и недовольный, потребовал своими силами перенести Гульнару в операционную — санитары еще не пришли. Осмотрев девушку, он заявил, что о ранениях такого типа обязан сообщать в полицию, но это, в общем-то, бесполезно: она скоро умрет. Потеря крови слишком велика, срочно требуется переливание, а в больнице крови нет, и уже давно не было.

— Возьмите мою, — предложил Упырев.

Врач сомнительно покачал головой:

— Какая группа?

— Первая.

— Это хорошо, значит, ко всем подходит. А резус какой?

— Положительный.

— А у нее?

— Не знаем…

Пока определяли, какой у Гульнары резус, Упырь с Деревянко мрачно топтались во дворе. Их «мицубиси» с разбитым лобовым стеклом выглядел очень подозрительно, и они опасались, как бы дежурный врач не вызвал полицию. Впрочем, стодолларовая бумажка, засунутая Лехой в карман медицинского халата, должна была на некоторое время оградить их от неприятностей.

Наконец их позвали, и врач почему-то первым делом спросил Деревянко, какая группа крови у него.

— Тоже первая, — ответил Владимир. — А что?

— Очень много крови надо, от одного не хватит…

Их обоих уложили на койки, воткнули в руки толстые иглы и принялись сцеживать кровь. Когда набралось, по мнению доктора, достаточно, друзей отпустили, предложив подождать. Они вышли к своей машине, не зная, что делать дальше.

— Может, съездим, поищем мастерскую? — предложил Упырев, окинув критическим взглядом свой «паджеро».

— Давай, — апатично согласился Деревянко. Бессонная ночь и потеря крови неважно сказывались на его самочувствии.

Поколесив немного по просыпающемуся городу, нашли магазин с вывеской «Запчасти для иномарок». Требуемое стекло там, на удивление, нашлось, и они поехали искать мастерскую.

Через час вернулись в больницу. Врач сказал, что Гульнара спит, и будить ее сейчас нельзя. На вопрос, когда можно, дежурный врач сказал, что можно будет только родственникам. На этом вопросы закончились, сослуживцы неловко потоптались — и попрощались.

На улице Упырев капризно заявил, что смертельно устал и посадил за руль Владимира. Тот выехал на трассу и уже через полтора часа въезжал в Туркменбаши — морские ворота Туркмении.

К тому времени у него уже тоже слипались глаза. Кое-как отыскав городскую центральную площадь, на которой, по свидетельству местных жителей, находилась и гостиница, Владимир припарковался и растолкал Упырева.

Свободных мест оказалось сколько душе угодно. Видно, городские власти не могли пожаловаться на переизбыток приезжих. Владимир снял двухместный номер, и они пошли спать, не забыв захватить с собой золотые слитки и мешочек с камнями. На всякий случай — если, например, джип угонят. Друзья спали до вечера, а вечером поужинали в ресторане на первом этаже и опять завалились спать — до утра.

Утром Упырев, сев за руль, завел тот самый разговор, которого Деревянко ждал с ужасом:

— Как же мы ее бросили? — Леха смотрел прямо перед собой, будто обращался с вопросом к рулю.

— Мы ее не бросили, — возразил Деревянко безнадежным голосом. — Мы ее в больницу отвезли и кровь дали.

— Кровь… — проворчал Упырь. — Подумаешь — кровь… А в поселке ее снова этот… участковый доставать начнет. Если не хуже. Он же ее и в тюрьму засадить может — запросто!

— Да, может, — согласился прапорщик. — А вот мы ни хрена не можем! У нее даже документов нет, ты понимаешь?

— Ну и что? Подумаешь — документы… Их купить можно.

— Ну, ладно, допустим, вывезешь. Допустим, купишь паспорт. Но у нее же гражданства нет. А гражданство — это такая штука, когда все проверяется, ты понимаешь? У нее же ни свидетельства о рождении, ни аттестата — ничего! Где ты все это брать собираешься?

— Молодец, Дерево, правильно говоришь. Вот так, значит, и будем действовать.

— Как?

— Увидишь.

И так, ничего толком не объяснив, Упырев погнал «паджеро» назад, в Небит-Даг. Деревянко философски пожал плечами и замолчал. Он знал, что остановить сослуживца невозможно. Только пробормотал себе под нос:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — и отвернулся к окну, за которым тянулся тоскливый туркменский пейзаж: пустыня, в которой не за что уцепиться глазу…

Мурад, выехав на верблюжью тропу, услышал прозвучавшие ему вслед выстрелы, но только пригнулся поближе к рулю и покрепче прижал педаль газа. Он ожидал преследования, но, видимо, приближение противника не позволило остальным пуститься в погоню. На это пьяница-интеллигент и рассчитывал. Он гнал машину по пустыне, мысленно давая страшные клятвы навсегда бросить пить, если Всевышний спасет его. Архивный работник, так безжалостно вытолкнутый жизнью из пыльного бумажного покоя в жестокую реальность, еще услыхал позади далекие выстрелы, а потом громыхнул взрыв, но это его уже не касалось. Пьяница-интеллигент твердо решил до конца использовать выпавший ему шанс, чтобы выйти из этой переделки живым.

Он без остановки миновал Аджикуи и вывернул на ясханскую дорогу, ведущую в Небит-Даг. Снова по правую руку от него потянулись хребты Большого Балхана, вздымавшиеся на фоне звездного неба загадочными темными силуэтами. Он искренне надеялся, что видит их в последний раз.

На окраине Небит-Дага Мурад нашел кратчайший путь на трассу, ведущую в Ашхабад и выехал на нее с огромным облегчением: теперь его уже будет не так просто обнаружить.

За три часа пьяница-интеллигент достиг Кизыл-Арвата, где бросил ненавистный «форд» с иранскими номерами. Он вытащил из потайного кармана заначку, взял в ночном ларьке пива и благополучно дождался утра на какой-то скамеечке. Потом он позавтракал в столовой и сел на рейсовый междугородный автобус, следующий в столицу независимого Туркменистана. Кстати, после пережитых приключений жизнь под деспотическим правлением «Первого и Пожизненного» уже не казалась ему такой отвратительной. В ней определенно были свои прелести.

Утро выдалось очень жарким. Засыпая в мягком кресле и обливаясь потом, он подумал, что по приезду первым делом возьмет в забегаловке напротив дома баклажку бочкового пива с парой шампуров сочного люля-кебаба. А потом польет из шланга беседку возле подъезда — для прохлады, и употребит это все на своем любимом топчане, покрытом мягкой старой кошмой…

Участковый оказался незаменимым человеком. Они только на полчаса остановились в Небит-Даге, где врач, знакомый Порсы, в домашних условиях промыл и наложил повязку на рану Сапара. Он сказал, что до Красноводска раненый должен продержаться. А уж в Красноводске — то есть в Туркменбаши, участковый гарантировал полное медицинское обслуживание без лишних вопросов.