Банковский счет (ЛП) - Дональд Уэстлейк Страница 40

«Келп сказал мне, что именно здесь я, вероятно, найду тебя», - сказал Марч. «Вот почему я здесь».

«Да, конечно», - бессмысленно сказал Виктор. Посмотрев вниз, он увидел, что кассета все еще работает, и выключил ее. «Вот где я», - сказал он бесцельно.

«В банке возникла проблема», - сказал Марч. «Нам всем нужно снова собраться».

«Где?» Вопросительно спросил Виктор.

«В банке».

«Да, но где банк?» Озадаченно спросил Виктор. В последний раз он видел банк на футбольном поле средней школы и не знал точно, где он будет храниться до конца ночи.

«Ты можешь следовать за мной на своей машине», - сказал Марч. «Ты готов?»

«Полагаю, да», - неуверенно сказал Виктор, оглядывая гараж. «Но что пошло не так?» запоздало спросил он.

«Герман говорит, что это новый вид сейфа, и у него уйдет весь день, чтобы взломать его».

«Весь день!» Виктор взорвался в ужасе. «Но, конечно же, полиция» — «Мы устраиваем это с прикрытием», - сказал Марч. А затем добавил: «У нас вроде как не хватает времени, Виктор, так что, если бы ты мог» — «О, конечно!» Смущенно сказал Виктор. Он вскочил на ноги, затем взял кассету и микрофон и сунул их в карман куртки. «Готово», - серьезно объявил он.

Они вышли, Виктор осторожно выключил свет и запер за собой дверь, и они вдвоем спустились по темной подъездной дорожке на улицу. Пока Марч садился в припаркованный там универсал, Виктор поспешил через улицу к гаражу, который он арендовал у соседа, где хранил свой «Паккард». Это был более современный гараж, чем его собственный, с подъемной дверью с электронным управлением, которую он мог поднять или опустить, нажав кнопку на приборной панели автомобиля. В течение нескольких месяцев он пытался набраться смелости, чтобы спросить его сосед разрешил ему провести кое-какие работы снаружи здания, но пока не набрался достаточной смелости. Что он хотел сделать, так это придать фасаду вид заброшенного склада без дверей, чтобы казалось, что часть стены поднимается при нажатии кнопки на приборной панели. С этой концепцией было две трудности. Во — первых, он не знал, какую легенду придумать владельцу, желающему внести изменения, и, во-вторых, казалось бы, заброшенный склад выглядел бы определенно неуместно в этом районе — особенно на чьем-то заднем дворе. Тем не менее, это была приятная идея, и он, возможно, еще сумеет что-нибудь придумать.

Однако ночью эффект был почти таким же, когда здание было таким, каким оно было. Виктор вошел через боковую дверь гаража, включил тусклую красную лампочку, которую он установил в потолочном светильнике, и при ее освещении, похожем на освещение в фотолаборатории, снял пластиковую крышку с «Паккарда», сложил ее наподобие флага, а затем убрал на полку. Затем он сел в машину, достал из кармана кассету и микрофон, положил их на сиденье рядом с собой и завел двигатель. Мотор «Паккарда» тихо, но угрожающе заурчал в замкнутом пространстве. Улыбаясь про себя, Виктор включил только габаритные огни и нажал кнопку, отчего дверь скользнула вверх. С отчетливым чувством драматизма он нажал на акселератор и вывел «Паккард» в ночь, затем снова нажал на кнопку и увидел в зеркало заднего вида, как дверь за его спиной снова опустилась, а освещенный красным внутренний вид гаража сузился сверху и, наконец, полностью исчез. Только после этого он включил фары.

Марч казался нетерпеливым. Он заводил двигатель украденного универсала, и в тот момент, когда Виктор и «Паккард» выехали на улицу, он оторвался от тротуара и помчался прочь по улице. Виктор последовал за ним более величественным шагом, но вскоре ему пришлось немного прибавить ходу, если он вообще хотел держать Стэна в поле зрения.

В первый раз, когда их остановили на красный сигнал светофора, Виктор прокрутил кассету немного назад, нашел место, где он остановился, и продолжил запись оттуда, диктуя в микрофон, следуя за Марчем и его удаляющимся универсалом через Лонг-Айленд:

«Никто из бандитов Дортмундера никогда не видел моего настоящего лица. Никто не знал моего настоящего имени. Никто не знал правды обо мне, и мне было бы плохо, если бы они это сделали!

«Теперь Дортмундер с глазами-буравчиками удовлетворенно кивнул. ‘Через сорок восемь часов, ‘ злобно похвастался он, — этот гордый банк будет нашим! Теперь нас ничто не остановит!»

25

«Если вы направите фонарик на мою работу, — сказал Герман, — все пойдет намного быстрее».

«Конечно», - сказал Келп. Он отрегулировал луч. «Я прикрывал его своим телом», - сказал он.

«Ну, не скрывай это от меня».

«Хорошо», - сказал Келп.

«И не дыши мне вот так в затылок».

«Верно», - сказал Келп. Он сдвинулся на полдюйма.

Внезапно в голове Германа всплыл повтор телевизионной рекламы, снятой несколько лет назад: «Конечно, ты раздражительный. Кто бы на твоем месте не был таким? Но не срывайся на нем. Возьми. — Что брать? Что это был за продукт? Звучит так, будто это должна была быть травка, но, скорее всего, это было не так.

Эта цепочка мыслей отвлекла его от приятной интерлюдии продолжительностью в три-четыре секунды, которая успокоила его, возможно, не меньше, чем это сделал бы забытый продукт. Герман сделал глубокий, медленный вдох, чтобы еще больше успокоиться, и вернул свое внимание к текущей задаче.

Прямо сейчас он сидел на корточках, как воин масаи, перед черным металлическим ящиком, поднимающимся из земли прямо перед коновязью банка. Линии электроснабжения, водоснабжения и канализации заканчивались в этой коробке, и в тот момент Герману было несложно снять висячий замок с крышки и открыть коробку. И это заняло слишком много времени.

«Обычно,». сказал Герман, говоря более мягко, чем раньше, но все еще с ноткой раздражения, от которого он не мог полностью избавиться,». я очень хорошо разбираюсь в замках».

«Конечно», - сказал Келп. «Естественно».

Висячий замок щелкнул и задрожал в длинных, тонких пальцах Германа. «Это просто настолько безопасно», - сказал он. «Это поколебало мою уверенность в себе».

«Ты по-прежнему лучший», - сказал Келп. Не воодушевляющим тоном, а так, как будто комментировал погоду.

Висячий замок выскользнул из пальцев Германа и застучал по металлической крышке. «Я также очень хорош в самоанализе», - сказал он. Его голос снова задрожал от едва сдерживаемой ярости. «Я понимаю, где я нахожусь. И… — его голос повышается, убыстряется, — от этого нет ни капли пользы!

«С тобой все