Бой с невидимкой - Александр Александрович Тамоников Страница 41

– А есть причина… – уклончиво ответил Жук.

– Ну и у меня есть причина, – сказал Павло Онысько.

– Оно понятно, что есть причина, – согласился Степан Жук, помолчал и спросил вкрадчиво: – А может, она, причина, у нас с тобой одна и та же? А? Коль уж мы сидим сейчас в одной и той же коморе под замком.

– Откуда мне знать, за что тебя сюда посадили? – пожал плечами Павло.

– Э-э-э, – протянул Степан Жук, – все ты знаешь! А не знаешь, так догадываешься. Они, которые приехали из города, жуть какие ушлые! Вот меня сразу раскусили! Да и, похоже, тебя тоже… Повязали нас одной и той же веревочкой! А значит, и доля наша теперь общая! Как говорится, и жить теперь вместе, и помирать тоже. Но я-то не согласен, чтобы помирать! Вот о чем я тебе толкую!

– А если так, чтобы было понятнее? – поднял голову Павло.

– Бежать нам с тобой отсюда надо! Бежать! Немедленно! Потому что ведь убьют! Расстреляют! Например, тот же Евген Снигур! Что ему теперь терять, после того, как… Ты видел его глаза? А его усмешку? Ведь это же идол, а не человек! Бежать нам надо!

– Бежать куда? – внимательно глянул на Степана Павло.

– Известно куда! – горячим полушепотом произнес Степан. – На болота! Куда же еще! К ним!..

– И как? – спросил Павло.

– Как… Главное – выбраться из этой коморы! А уж дальше я знаю как! И сам спасусь, и тебя заодно. Может, потом отблагодаришь… Главное, выбраться из коморы! Да вот только каким таким способом? Не через мышиную же нору!

В ответ на все эти суетливые и наполненные страхом слова Павло Онысько не сказал ничего. Он умолк – и молчал долго.

– Ну? – не выдержал молчания Степан Жук. – Что же ты молчишь?

– Спрашиваешь, каким способом нам отсюда выбраться? – сказал наконец Онысько. – Допустим, знаю я такой способ… Ну что ты на меня зыркаешь? Знаю! Но сначала ты мне скажи, что мы будем делать потом. Куда подадимся? Где укроемся?

– Есть в селе одна хатка, а в ней проживает один человечек, – уклончиво ответил Степан. – Там и укроемся. А уже оттуда – прямо на болота.

– Что за человечек?

– Ну… – отвел глаза Степан Жук.

– Вот что, человече! – решительно и жестко произнес Павло. – Ты хочешь знать, за что меня сюда упекли? Ну, так я тебе скажу. За связь с людьми с болота.

– Это как же так? – недоверчиво прищурился Степан.

– А вот так, – невесело усмехнулся Павло. – Ночью «ястребки» подстрелили двух… – Павло споткнулся на слове, – двух наших. И одного из них звали Гаврило Лащ. Он мой брат из Купин. Рассказывать дальше или тебе хватит и того, что я сказал?

– Вот как, – удивленно протянул Степан Жук. – Ну, что ж… Да и меня посадили сюда за то же самое. Говорю же, повязаны мы с тобой одной веревочкой.

– Так что же за человечек? – повторил вопрос Павло. – Можно ли ему доверять? А то я ведь знаю многих. И притом с такой стороны, с какой их больше не знает никто. Тут нам ошибиться никак нельзя. Как зовут того человечка?

– Свирид Зеленюк, – сказал Степан.

– А не врешь? – жестко спросил Павло Онысько. – Кто тебе сказал про Зеленюка?

– Они же и сказали, – ответил Степан. – Которые с болот… Говорят, в случае чего – держись Зеленюка. Передавай ему все, что узнаешь интересного. И про поступление товара в магазин, и вообще… А если тебе, то есть мне, наступят на хвост, то тоже беги к Зеленюку. Он и укроет, и переправит тебя, то есть меня, на болота. Но без надобности, говорят, к нему не бегай. Вот, значит, Зеленюк…

– Знаю я Свирида Зеленюка, – сказал Павло.

Он и в самом деле знал этого человека. Да и как было его не знать? Его знали все и в селе, и на хуторах. До прихода в село советской власти он был богатым человеком: держал три мельницы, четыре лавки – одну в селе и три в городе, давал деньги под проценты. У него даже был подпольный самогонный заводик, приносивший ему немалый доход. Через посредников самогон уходил куда-то в глубь Польши: там, говорят, был на него большой спрос. С приходом советской власти все, конечно, рухнуло. Свирид Зеленюк затаился в своем доме, – а жил он бобылем, так как еще при Польше похоронил свою жену, – дети его не навещали, и очень скоро он превратился в старика – мрачного, необщительного, недоверчивого. «Злой дед» – так дразнила его сельская и хуторская ребятня.

– Вот у него и укроемся, – сказал Степан. – А уж он даст знать, кому надо, и за нами придут… И проводят на болота… Так как же нам быть? Когда будем бежать? Как?

– А вот ты погоди! – сказал Павло, поднимаясь.

Он подошел к двери и постучал в нее кулаком.

– Ты это чего? – испуганно спросил Степан.

– Сказано погоди! – повторил Павло. – Потом узнаешь!

– Что надо? – раздался из-за двери голос «ястребка» – часового.

– Начальника надо! – сказал Павло. – Который приехал из города.

– Зачем? – поинтересовался «ястребок».

– Скажи, Павло Онысько просится на разговор!

– Скажу… – после короткого раздумья пообещал часовой.

– Да поторопись! – проговорил Павло. – Скажи, дело очень важное…

За дверью послышались удаляющиеся шаги.

– Ты это чего? – повторно спросил Степан Жук.

– Так надо, – пояснил Павло. – А ты будь готов…

Вскоре дверь коморы отворилась, и в комору заглянул «ястребок».

– Пошли, – кивнул он Павлу. – Только ты того… Не делай никаких глупостей. А то ведь я буду стрелять.

По сути, и идти никуда не пришлось – всего лишь в милицейскую комнату, которая находилась тут же – в десяти шагах от коморы. В милицейской комнате Павла ждал Марко. Мартын отсутствовал, да оно было и понятно. Так или иначе речь с Павлом должна была пойти о его семейной тайне, о грехе его матери, а в этом случае лишние люди только помешают. Тут нужен разговор один на один.

– Ты иди, – сказал Марко «ястребку». – Мы тут сами…

«Ястребок» хотел что-то сказать, но не сказал, потоптался и вышел.

– Ты просился на разговор? – в упор глянул Марко на Павла.

– Да, – кивнул Павло.

– Это хорошо, – сказал Марко. – Потому что разговор между нами ой как нужен! Чтобы все выяснить до конца. То есть определиться, виноват ты или не виноват. И если виноват, то в чем именно и какой виной. И потому вот что я скажу тебе для начала. Я знаю, что убитый Гаврило Лащ твой брат. И мне понятно, почему ты об этом не сказал.

– Что, Михайло проговорился? – невесело усмехнулся Павло.

– Да, он, – кивнул Марко. – Чтобы спасти