Иван Стрельцов - Бандитские игры Страница 42

Уже можно рассмотреть лица милиционеров. Рука Лигостаева скользит вверх от цевья к курку. Левая рука Улниса опускается в карман тулупа, правую он засовывает под полу. Все происходит, как в замедленной киносъемке, которая уже через секунду может взорваться шквалом огня.

— Все, вам конец, — едва ли не радостно объявляет Хрохмин. — Вас уничтожат. Моя персона неважный щит, не на ту лошадь поставили, господа. Наверняка мой заместитель уже связался с заслоном и приказал вас остановить и арестовать, в случае неповиновения применить оружие. Наш прокурор давно имеет на меня зуб, поэтому с удовольствием благословит эту акцию. Вряд ли мне выжить, но и вам конец.

Он блефовал, на языке профессионалов это называется «психологическая атака для дестабилизации преступника(ков)». Может, ему что-то и удалось бы, но в другой раз.

После посещения города Хребта, знакомства с некоторыми офицерами милиции и общения с главой дорожных разбойников я знал, кто кому подчиняется и чей козырь выше в здешней игре. У нас был беспроигрышный вариант, мы прикрывались джокером.

— Как бы то ни было, — проговорил я, затягивая еще больше удавку на шее Хрохмина, — твоя смерть, полковник, идет впереди нашей, по крайней мере моей. Я буду прикрыться тобой и стрелять из-за тебя, а менты стрелять будут в меня сквозь тебя. От своих сдохнешь. А хочешь лучше вариант? — спросил я и, не дождавшись ответа, продолжил: — Андрюха сейчас рванет напрямик мимо БТРа. Он хорошо водит машину, а я тем временем расстреляю бензовоз, вот будет фейерверк. Но это все крайний случай, знаешь, почему?

Полковник молчал, но я сильнее сдавил удавку, и он просипел:

— Почему?

— Потому что никто в нас стрелять не будет. В Хребте «первая скрипка» ты. Ты главный магистр в ордене бандитов в погонах. Ты бы мог отдать приказ расстрелять машину с любым заложником. Потом бы смог оправдаться, а твой заместитель капитан Колодин не отдаст такого приказа, и прокурор его не санкционирует, потому что оба знают, после смерти полковника Хрохмина мало того, что будет следствие, так еще и пришлют нового начальника РОВД; это как-никак полковничья должность, и капитану ее не занять. А новая метла по-новому метет.

— Сука, — прохрипел Хрохмин.

— Либо ты, Гестапо, отдаешь приказ своим барбосам нас пропустить, либо мы переходим к варианту интенсивного прорыва. Тогда, сам понимаешь, без жертв не обойтись, а жертвы среди милиции и военных уже не спишешь на местных бандюков. Резонанс получится пренеприятнейший. С одной стороны, расследовать будет прокуратура, с другой — внутренняя контрразведка МВД (дело явно с душком), а гибели солдат привлечет к расследованию особый отдел округа и соответственно ФСБ. Такие силы будут задействованы, только держись. В этом случае, Владимир Леонидович, сам понимаешь, кому уготована роль бычка на заклание. Нынешний ваш министр непримирим к взяточникам, а уж к бандитам… Легким следствие не будет, порвут на части.

Хрохмин заскрипел зубами, но меня это не сильно волновало.

Я ткнул в затылок полковника пистолетом и прорычав ему на ухо:

— Ну, командуй, Гестапо.

Щелк — предохранитель автомата встал на автоматический огонь, музыкальные пальцы Акулова обхватили рукоятку, указательный палец лег на спуск.

— Ну, полковник. — Я нажал кнопку электроподъемника стекла, давая возможность Хрохмину не надрывать голосовые связки, и снова приставил пистолет к затылку.

— Лигостаев! — крикнул полковник и тут же закашлялся. Я слегка ослабил удавку.

Майор, уже сжимая двумя руками «АКСУ», не спеша направился к нашей машине. Не доходя полутора метров, он остановился, я слегка сдвинулся, развернув корпус в его сторону. С такого расстояния и под таким углом я без труда за секунду всадил бы две-три пули в промежуток между бронежилетом и каской.

— Майор, — проговорил более уверенно Хрохмин, — пропустите нас. Без досмотра.

— Виноват, господин полковник, — вытянулся перед машиной Лигостаев. — Получено распоряжение дежурного по РОВД, капитана Колодина, ни одной машины не пропускать без досмотра.

Бог ты мой, святая наивность, он чуть ли не открытым текстом шпарил, что командование принял на себя Колян Колодин. Будто мы не знаем, кто здесь «наследный принц».

— Слышь, полковник, — шепнул я на ухо Хрохмину, в очередной раз затянув удавку, и полковник зашипел, как змея, попавшая в силок, — может, мне все-таки стрельнуть в бензовоз, для затравки? — Удавку я ослабил, но опустил свое дверное стекло.

— Вы что, майор? — вскрикнул полковник, молодец, понял, что нам нечего терять. — Я вам кто, начальник РОВД или мальчик?

— Но… — начал было Лигостаев.

В затылок полковника сильнее уперся ствол пистолета, он дернулся (насколько позволила удавка) и рявкнул:

— Вы что, Лигостаев, с утра перепили или просто дурак?

— Господин полковник, я не потерплю… — Пьяница майор неожиданно вспомнил о человеческом достоинстве.

— Андрюха, приготовься, — едва слышно прошептал я. Хрохмин понял, что от перестрелки с тяжкими последствиями нас отделяют считанные секунды. Гестапо понятия не имел о Викинге и его гвардейцах.

— Майор, пропустите нас, это приказ. Потом доложите Колодину, скажите, я приказал, — ревел полковник. Ох, как ему не хотелось, чтобы началось смертельное единоборство.

— Но Колодин прибудет с минуты на минуту, — пробовал возражать Лигостаев.

— Трогай потихоньку, Андрюха, — шепнул я, в этот момент за спиной вырос, как призрак смерти, силуэт Улниса.

На какую-то долю секунды его опередил начальник хребтовского РОВД.

— Лигостаев, — закричал он, — когда прибудет Колодин, доложите ему о моем проезде, пусть ждет моего возвращения. И готовит вариант «Б».

Мы проехали мимо милицейского «уазика», потом армейского БТРа. Заслон остался позади, никто не стрелял нам вслед. Милиционеры и солдаты ошарашенно смотрели на Лигостаева. А он тупо смотрел вслед удаляющемуся «Шевроле», так и не поняв, что от него требуется: остановить похитителей полковника Хрохмина или пропустить их по приказу похищенного полковника. И кто главнее — полковник или замещающий его сейчас капитан Кололин.

«Шевроле» проехал мимо стоящей у обочины «Нивы». Прежде чем поднять стекла, я подмигнул Угрюмому. Бывший погранец даже виду не подал, отвернувшись, он опустил крышку капота…

Осталась позади колонна с милицейским заслоном, и по мере удаления нашего автомобиля силуэты людей и техники все уменьшались и уменьшались, пока совсем не исчезли.

— Уф. — Я наконец перевел дух, пальцы мелко дрожали, а ладони покрылись холодным потом. Все-таки прорвались.

Ослабив петлю, снял удавку с шеи Хрохмина. Полковник тоже перевел дух, не произнеся ни слова. Видимо, обдумывал сложившуюся ситуацию.

Андрюха насвистывал, Картунов по-прежнему держал в каждой руке по пистолету и настороженно поглядывал назад. Это, по-моему, единственный из нас, кто не верил в наше спасение.

Трасса струилась черной рекой под колесами «Блейзера». За окнами проплывал однообразный пейзаж: распаханные поля и пунктиры лесополос. А встречные машины не пугали нас. Мы все дальше и дальше уезжали от Хребта и все ближе и ближе были к Москве.

— Кажется, вырвались, — неожиданно для всех произнес Картунов, — слава те, Господи, — и перекрестился.

Эта картина вызвала у Акулова приступ истерического смеха. Я тоже залился смехом. Через минуту нам вторил сам виновник этого веселья.

Немного успокоившись, Вадим Григорьевич, вытирая мокрые от слез глаза, выдавил:

— Дурдом на колесах.

И снова безумный, истерический смех. Так могут смеяться люди, мысленно попрощавшиеся с жизнью. И вот они живы, несмотря ни на что.

— Какая судьба меня ожидает? — спросил Хрохмин, голос его был абсолютно спокойным.

— Конечно, можно было бы вас сопроводить до Москвы, — начал я излагать мысли вслух, — но дорога неблизкая и небезопасная. А вы, Владимир Леонидович, столь ненадежный попутчик, что всякое может произойти. От банальной перестрелки до статьи о похищении должностного лица при исполнении. За такое могут влепить на полную катушку, это нам ни к чему. Поэтому, господин полковник, мы вас высадим в ближайшем более-менее цивилизованном населенном пункте. Вы сможете связаться со своими подчиненными, и они вас вернут к родным пенатам. Вот так вот.

— Вы не за ту команду взялись играть, Кольцов, — неожиданно зло произнес полковник. Повернув голову, он с вызовом посмотрел на меня.

— Я ни за чью команду не играю, — ответил я, пряча «стечкина» в карман: зачем светить оружием понапрасну.

— А за что вы играете?

— За деньги, — усмехнулся я.

— А, русский легионер, — хмыкнул пленник. — Вы со своим дружком Акуловым думаете, что «развели» периферийных «лохов» и это вам так сойдет, нет, мой дорогой, это не конец. Мы встретимся в Москве.