Сергей Зверев - Забудь дорогу назад Страница 43

– В параллельный, что ли? – криво усмехнулся Корович.

– Ну, не знаю, какой уж он там… Ежели разбираешься, можно, дескать, зайти и… отправиться в дорогу долгую… А коли ни рыла в этом, то хоть как тебя затащит – и каюк… Оттого и бесится там в окрестностях чертовщина – дерева чернеют, звери-птицы десятой дорогой обходят, народ как сквозь землю проваливается…

– Да это фантастика… – криво усмехнулся Корович и как-то стыдливо замолчал. Говорящий «бог», ведущий с ним задушевные беседы, – стало быть, не фантастика.

– Это еще что… – Ерофей входил в раж, глаза у него поблескивали (по-видимому, табачная смесь была с «секретом»). – Вумные-то люди по секрету страшному сказывают, будто за долиной Ветров в распадке Бушующих Духов есть тропина в… не поверишь – в самое что ни на есть Беловодье… И в былинный Вирий… Но учти, далеко не всякий попасть туда сподобится, не найти это место, знать обязан, где оно есть, а коли и найдешь, то пройти все равно не сможешь – это только Посвященным да Избранным по уму…

– Ну, ты и гонишь, Ерофей… – недоверчиво качал тяжелеющей головой офицер спецназа. – А Шамбалы у вас тут, случайно, нет под боком? Объясняю, это местечко, где сидят Великие Учителя, которые продвигают эволюцию человечества. Там и Мессия грядущий родится… Правда, ищут его по незнанию в разных там Гоби, да Гималаях – а может, в Каратае следует хорошенько поискать?..

Они продолжали свой «религиозно-мифологический» спор, а я оторвался от косяка, потер зачумленную голову, в которой шевелились разные мысли. Неужели я дошел до той кондиции, когда абсолютный вздор принимаешь за гипотезу? Каратай – местечко уникальное, но история с «вратами в параллельное измерение» – это чересчур. Всему положены пределы. Я должен выгнать из головы все услышанное, но оно цеплялось клещами за сознание, оставляя отметины. Откуда взялись мужчина и женщина – в странном одеянии, вооруженные странным оружием, оснащенные странными приборами? Они прекрасно знали, как можно обойти участки, на которых сносит крышу. Были снисходительны, проявили участие и сердобольность, пожертвовав своим временем ради спасения из беды незнакомых людей. ОТКУДА они пришли? На местных не похожи. На гостей из «далекой» России – тем более. Можно, конечно, допустить, что эта парочка нам с Анютой пригрезилась, и все ощущения, в том числе тактильные, нас обманывают, но тогда возникают другие вопросы. Парочка не пригрезилась. Или прав Ерофей – не стоит думать об этом? Но ведь данная тема рано или поздно снова вылезет, кто бы сомневался?

Судя по всему, я все-таки избавился от душевного груза. Скрипела и попахивала жесткая циновка в углу сарая. Горячее женское тело обернулось вокруг меня, как лиана вокруг секвойи.

– Коровича не жди, он уснул в остывшей бане… Пусть спит, нам и без него хорошо, правда?

Я не обманул ее ожиданий. Ночная мгла расползалась по «деревне олигофренов», было слышно, как за неплотно подогнанными досками бубнят полуночники, раздавались забавные гортанные голоса, лаяли собаки. А у нас с Анютой в сарае царила полная сексуальная идиллия. Я уже подумывал, что пора бы подкорректировать расписание наших постельных сражений (в сторону, понятно, увеличения). Мы лежали, тяжело дыша, разбросав колючие покрывала, я чувствовал себя прекрасно – гладил выступающие места ее приятного на ощупь тела, ждал, когда она, наконец, начнет ворчать. Ведь Анюта ворчит постоянно. Конечно же, дождался. Она стала жаловаться на неуверенность в завтрашнем дне, на свой грядущий статус вечной пленницы (и это при самом благоприятном раскладе), о том, что в потерянной сумочке остался менструальный календарь, а сама она держать в памяти такие сложные цифры не обучена. А после трех «раундов» – с категорическим отсутствием «средства защиты от детей»… Короче, все пропало. Ужас. Ведь мужчинам нужно только одного, но не жениться. А ей так хотелось бы серьезных отношений… На мой резонный вопрос: зачем? – недоуменно пожала плечами – хрен его знает, товарищ майор.

– Ладно, – расщедрился я. – Теперь, как честный человек, я просто обязан проявить к тебе марьяжный интерес.

– А это еще зачем? – встревожилось мое сборище противоречий.

– Как зачем? Жена – одна из важных вещей в хозяйстве. Ты забыла про наше чувство?

– Чувство?.. – Она испугалась, открыла рот, в который нечаянно залетела «ворона». – Какое еще чувство?

– Большое и светлое, – я еле сдерживал хохот, – на почве общих интересов, взаимного доверия и дружеской привязанности. Мы спать с тобой будем или еще чем-нибудь займемся?

Она спала, а от меня сбежал Морфей – как последняя электричка. Я ворочался, думал о разном. Об ущелье Айгарач с его «параллельным миром», о сказочном острове Вирии, о Беловодье – легендарной стране свободы из русских преданий. На Вирий улетают птицы зимовать. Ключи от Вирия хранились сначала у вороны, но ворона – та еще «ворона», прогневила богов, и ключ с почетом вручили жаворонку. Почему и в нашем веке популярен магический обряд – погребение птичьего крыла в начале осени? Славяне верили – в Вирий уносятся души зверей, добытых охотником. И держат там ответ перед «старшими»: как поступили с ними люди. Охотник должен быть признателен зверю, давшему ему шкуру и мясо, не издеваться над ним, не причинять лишних страданий. Тогда отпустят «старшие» зверя обратно на Землю, он снова родится, и не переведутся на Земле звери и птицы… Прародители всех животных обитают на Вирии (представляю, какой там Вавилон), это остров Седьмого Неба – где-то между Шестым и Восьмым…

Беловодье – тоже как-то маловероятно. Ассоциируется с Вирием. Страна Запретная, страна чудес, белых вод и высоких гор, светлых духов и живых богов. Именно там текут с неба молочные реки с кисельными берегами. Образ Беловодья переплетается с образом невидимого града Китежа. У бегунов существовали многочисленные «путеводители» – в зашифрованной иносказательной форме описывали путь в Беловодье. Где ее только не искали, эту страну. И в Китае, и в Америке. Рерих утверждал, что легенда пришла от алтайских народов и связана с буддистскими преданиями о Шамбале. Вода там белая, круглый год тепло, природа обалденная, счастье на каждом шагу, люди живут в Беловодье, сколько хотят и сколько им нужно. Время для них остановлено…

Белая вода… Но если она течет по камешкам, а камешки – это мрамор и кальций, то вода и будет казаться белой. Почему во многих долинах Каратая круглогодично мягкий климат (дикость для данных широт)? Сквозит из Беловодья – где тоже очень тепло? О чем я думаю?

Мы уходили из гостеприимной деревеньки рано утром, с первыми петухами. Разбудил нас Корович, еще не оклемавшийся от своего «фирменного» потрясения, но изрядно удивленный, каким это образом ему удалось уснуть в бане и почему его никто не разбудил, чтобы положить между нами в сарае. «Отставшие в развитии» аборигены, наладившие быт и оборону таким образом, что оставалось только поражаться, совали нам котомки с продуктами, желали удачи. Мы уходили тронутые, смущенные, не зная, как благодарить. Марат пытался объяснить дорогу, но речь у него была своеобразна, мысли метались. Мы уяснили, что нужно идти на юг, и где-то там будет Грозовая долина, в которой сидит наместник «царя» с погонялом Триглав. В долине связь с авиабазой в Журавлином и с Тарбулы – резиденцией самого Благомора (последнюю мысль пришлось додумывать самостоятельно). Дельный совет мог бы дать Ерофей, занимавший в классификации Анюты одну из «верхний» позиций, но Ерофей в этот ранний час еще спал.

Мы покинули деревню и двинулись на юг. Через час мы вышли на дорогу. Самую настоящую дорогу – мощенную щебнем, предназначенную для автомобильного транспорта. Это было первое знаменательное событие. «Голосовать», впрочем, было бессмысленно – машины не ездили. Мы пересекли проезжую часть и отправились дальше – благо лес был разреженный, в нем хорошо дышалось и приятно пахло. Второе знаменательное событие! Корович, перешедший в разряд отстающих, внезапно с шумом выпустил воздух, согнулся, хлопнул себя по коленям, а когда распрямился, взор у него был ясен, а речь адекватна.

– Фууу… – сказал он. – Отпустило, вот же едрить-копать…

Демону наскучило держать Коровича за горло, и он покинул надоевшее тело. Новость была воспринята с ликованием. Анюта бросилась Коровичу на шею.

– С возвращением, Николай Федорович, – прочувствованно сказал я. – Безумно рады видеть тебя в наших рядах. Отныне никаких косяков, верно?

– Но ведь было что-то, не могло нам присниться? – посмотрел он на меня как-то виновато. – Ладно, запретная тема, больше к ней не возвращаемся.

Он глянул на меня свысока и размашисто зашагал вперед – к просвету, за которым просматривалась поляна. Мы с Анютой пожали плечами и зашагали за ним. Он вышел на поляну и словно споткнулся. Постоял, затем попятился, побежал, стараясь не шуметь, обратно. В глазах Коровича застыл испуг.