Лев Пучков - Обратный отсчёт Страница 43

— Читайте.

— «UCEAS». «Объединённый комитет европейских ассоциаций стритрэйсеров»… Гхм…

— Звучит?

— Вполне. Что за зверь такой?

— Понятия не имею. Зато как звучит!

— Ха! Ну-ну… Звучит-то знатно. А если вдруг где-то нарисуемся и плохие люди полезут это дело проверять?

— Вот на этот счёт можете не волноваться. Три часа работы — и везде в инете появятся ссылки на сайт вышеупомянутой почтенной организации.

— А сам сайт?

— А три часа как раз и нужны для создания сайта. «Линки»-то пробить вообще минутное дело.

— Всё равно подозрительно. Совсем свежий сайт, сработанный как раз накануне…

— Ну, это вообще не проблема. Пусть это вас не волнует: сайт будет совсем не свежим, а трёхгодичной давности.

— Хорошо, пробуйте.

— Да чего тут пробовать? Сейчас созвонимся с людьми, забьёмся на тусу на ближайшие выходные — завтра-послезавтра, да и сядем верстать эту гнусную контрафакцию. Лиза, поможешь?

— Запросто.

— Ну всё, звоню…

Серёга пообщался с людьми, минут через пятнадцать доложил:

— Пока удалось нащупать три «рыбных» места. Первое: в районе ярмарки «Коньково», напротив «Кони Айленд». Второе: набережная Тараса Шевченко, за Новоарбатским мостом — совсем свеженькое, можно сказать, эксклюзивное местечко. И третье, самоё «забитое» и заезженное, — Смотровая на Воробьёвых горах.

— Куда поедем?

— На Смотровую.

— То есть Юра Логинов в основном тусовался там?

— Понятия не имею, где он тусовался… Но мой корень, который фанатеет по этому делу, прямо сегодня вечером едет туда. И согласился взять нас с собой…

Хорошо, что у нас есть Серёга. Гораздо легче в таких ситуациях работать в связке с коренным москвичом, да ещё и выходцем из высшего столичного света, в своё время прошедшим через горнило тусовочной активности «золотой молодёжи». Мы-то все неместные, самая натуральная лимита без роду-племени, даже наша основная «голова» — полковник Иванов.

Ничего особо сложного в оперативном аспекте выдумывать не стали, решили работать парой: Серёга — ваш покорный слуга. Серёга «основной», я, как всегда, на подхвате: смотреть, слушать, ловить эмоции, на ходу расшифровывать мимолётные иносказания и реактивные проявления — недобрые ухмылки, нездоровые искорки во взгляде и так далее. Это у нас уже наработано: кто-то рулит, а я — рядышком, внимаю, анализирую…

Инициативу разработки деталей отдали Серёге — это его «корень» согласился взять нас с собой, и вообще он лучше всех знаком с тутошней светской жизнью. Серёга тут же и «разработал» за пять минут: я буду представителем Объединённого комитета — Хосе Бруталесом, а он моим гидом и переводчиком. Таким образом мы реализуем привычную связку: он будет общаться, а я слушать, кивать головой и изредка задавать вопросы.

Насчёт распределения ролей я не возражал: Серёга окончил МГИМО, об этом знают все его приятели-знакомые, то, что он будет переводчиком, вполне логично. Меня немножко выбор национальности «представителя» смутил.

— Почему я обязательно должен быть испанцем?

— Не обязательно. Хочешь — будешь греком.

— Дебилтрос Пумпердопулос, — тут же предложила Лиза, уже засевшая за монтаж сайта. — Звучит?

— Но почему именно греком?!

— Ты можешь бегло болтать на английском?

— Нет, не могу.

— Ну вот. Тутошная туса вся поголовно знает английский. Не на профессиональном уровне, конечно, но читать вывески и понимать разговорную речь могут. Испанский и тем более греческий — это уже экзотика. А по улице чуть ниже нас газетный киоск, так там я видел два прекрасных берлицовских разговорничка — греческий и испанский. Вечерок посидишь, завтра день — как раз полтора десятка фраз освоишь.

— Хорошо, я всё понял… А ты у нас скромняга, вундеркинд.

— В смысле?

— Ни разу даже не намекнул, что помимо всего прочего ещё и испанским владеешь.

— Я им владею так же, как и ты.

— ???!!!

— Да ничего страшного, расслабься! Купим на пару разговорники, весь день будем читать, до вечера как раз освоим всё, что надо… Всё будет тип-топ, вот увидишь…

Пока Лиза с Серёгой «верстали сайт», я сгонял к метро, купил разговорники и приобрёл за недорого три очень солидных «корочки» для удостоверения — все разные, но каждая по-своему хороша. Глебыч за десять минут вырезал из дверного коврика печать, руководствуясь эскизом, наспех набросанным Серёгой (ксерокс у нас чёрно-белый, «корочки» толстые и твёрдые, в принтер не влезли — так бы сделали печать на компе), Иванов выбрал понравившийся ему более других бланк, заполнил поля своим каллиграфическим почерком, затем вклеили моё нефотогеничное лицо с резервного фото из личного дела, пришлёпнули сверху печатью… Знаете, получилось вполне даже сносно. Так добротно и качественно, что даже при хорошем освещении трудно предположить, что это гнусная липа.

— Поздравляю, товарищ Бруталес. Теперь ты член Объединённого комитета европейских ассоциаций стритрэйсеров…

Все подготовительные мероприятия мы без особых хлопот завершили часа за три до исхода рабочего дня. Впрочем, это я как-то официально, как будто для отчёта. Всё-таки верно говорят — кабинетная работа здорово уродует психику даже самого душевного человечка, каковым я себя мню… Мероприятий-то было — Серёге с Лизой доделать сайт и адаптировать его в сети, а мне — ехать домой, отдыхать, готовиться к вечернему рандеву и штудировать разговорник.

Итак, в пятницу, в восемь часов вечера, мы с Серёгой встретились у метро «Динамо». А спустя десять минут — даже как следует обговорить мелкие детали предстоящего рандеву не успели — нас подобрал его приятель.

По части уличных гонок и тюнинга я к тому моменту был большущим докой — полдня сегодня шастал в Интернете и просматривал всякую дрянь, хоть как-то к этой теме относящуюся. В перерывах учил испанский. В итоге у меня голова пухла от впечатлений и новых слов типа «шильдик», «V-образная „восьмёрка“», «спортпакет», «литьё», «антикрыло», а также «энтьендо», «но энтьендо» и «подриа дэлэтрэарло». Пока с Серёгой гуляли десять минут, я не успел как следует замёрзнуть (было не холодно, но сыро, и вдобавок на проспекте вовсю куражился пронизывающий ветер), зато успел подпасть под обаяние богато раскрашенной разноцветным электричеством улицы и интимного перемигивания сиреневых фонарей. Всё начиналось так романтично и приятно, стрелять в нас вроде бы никто не собирался, впереди ждало захватывающее дух приключение, что-то новое, неизведанное…

В общем, когда к нам подъехал Серёгин приятель, я испытал лёгкое разочарование. Почему-то думал, что он будет как минимум на чём-то вроде «Bentley Continental GT» под семью слоями винила. А приехал он на вполне заурядной «Skoda Octavia» какого-то тёмного колера — в сиреневом свете фонарей толком не разобрал.

— А ты думал, он на «Макларене» прикатит? — хмыкнул Серёга, верно отметив мой невольный вздох. — Машинка, кстати, классная, «поднята» до упора по всем параметрам, и вообще Аркадий — наш чемпион. Всех в клочья рвёт, если на гонку попадём — увидишь. Ну, пошли, мой дорогой Хосе. И не забудь, что ты в русском — дуб-дубом…

Аркадий быстренько посвятил нас по процедурным вопросам. То есть посвящал он Серёгу, а тот быстренько лопотал что-то на псевдоиспанском, часто оборачиваясь назад (я намеренно сел на заднее сиденье, чтобы избегать фокуса внимания водителя):

— В принципе вся тусня собирается с пол-одиннадцатого до двенадцати…

— Донде бас… Эн эль пунто дэ энкуэнтро… Не понял, а чего мы тогда прёмся в такую рань?

— Да просто скучно дома сидеть. Не, там народ будет, ты не думай. Поговорить с кем будет.

— Хорошо… Эн эль коче… Трохадорэ поперас, дупопзе эль пуэмбрикс…[6]

— В общем, там как: собираемся в кучу, тусуемся, музон слушаем, девчонки там, всё такое… Потом, часов в двенадцать, отчаливаем на трассу. На самой Смотровой никто не гоняется.

— Да это понятно… Энфрэнто дэль мэркадо… Эн эль коче… Эн ла асэра…

— Идём колонной, с рациями, гойцев куча — машина сопровождения спереди, сзади тоже, с маячками, — ну, все дела, короче.

— Ну! Организация у вас на уровне.

— А то! Тут всё схвачено, ты не думай, и ваще — это тебе не бардачный какой-то тусняк, всё продумано до мелочей… А чего не переводишь?

— Да ну, ему это необязательно. Он же чисто по Логинову интересуется… А куда обычно ездите?

— В смысле, где трасса?

— Ну да.

— Ну, в основном в Текстильщиках. Иногда в Куркино. Бывает, на канал ездим, когда морозно — по льду фигачим. Там классный ледовый трек — закачаешься! Но сейчас уже всё — лёд «умер».

— Понятно…

Судя по словарному запасу, дальше середины второй страницы разговорника Серёга не продвинулся. Видимо, недосуг было — я-то осилил аж целых четыре и запомнил три десятка слов.