Трансформеры: Иная история - Воля случая - Shatarn Страница 44

На его вопрос, я фыркнул:

— Да, говори, чего уж тут. Не беспокойся, в слёзы и истерику, я не брошусь. То что я сейчас такой, более чем подарок судьбы и ваша с Оптимусом заслуга. Я вообще не думал, что выживу, — произнес отведя взгляд. — К тому же, давая мне свой айфон, ты не учел, что я замечу дату. Я заметил. Так что происходило в эту неделю, пока я был без сознания? — хотел сказать в отключке, но быстро изменил слова. Нечего пока на свой привычный диалект переходить, не тот момент.

А вот Кайл окинул меня очень пристальным взглядом:

— Ты очень умен, спокоен и замечаешь любые, даже маленькие детали, — перечислил он и улыбнулся. — Прайм такой же, вы удивительно подходите друг другу. Теперь я понимаю, как вы так быстро нашли общий язык.

— Оптимус крутой, — не мог, не сказать я.

— И ты совершенно в этом прав! — твердо произнес Кайл и в этот момент, та вдалеке стеклянная дверь открылась, и вошла медсестра.

— Ты сам будешь или…

— У меня разломана одна рука, вторая в принципе работает, — я демонстративно покрутил забинтованной жестким бинтом, но работающей правой рукой.

— Не крути! — мгновенно шикнул он. — Она работает, но это не значит, что она здорова. То что в руке нет переломов или трещин, заслуга твоих очень крепких костей. Но там достаточно сильных ушибов, тебе нельзя напрягать и ее.

— Я сам буду есть, она не так уж сильно и болит, — что бы меня кормили?! Да, фиг кому позволю!

— Болей нет, благодаря сильному обезболивающему. Впрочем, ешь, но если заболит рука сильнее говори сразу! — предупредил он меня и я молча стал есть.

Кайл же начал рассказал. Я специально попросил его говорить мой диагноз полностью, дабы запомнить и самому изучить его. Кое-что в медицине, я все же соображаю. Кайл бросил на меня странный взгляд, но согласился. И что я могу сказать? Моё состояние можно описать так: переломы, переломы, переломы, сквозное пулевое ранение, переломы, повреждение внутренних органов, внутреннее кровотечение, множество ушибов и ран разной степени, и снова переломы! Как коротко описать моё состояние на месяц? Калека. Вот кто я на месяц! Ходить не могу, хоть немножко двигаться так же. Единственное, что у меня работает, это побитая правая рука и шея с головой. Удивительно последнее не пострадало совершенно!

— А это плюс, — произнес и Кайл резко прекратил говорить.

— Ты о чем? — не понял меня он.

— Я о голове. Она ведь не пострадала совершенно, это круто, псих больным не стал, — с усмешкой сказал и лицо Кайла на мои слова вытянулось, словно дыня. — Что у тебя так лицо вытянулось? Это же правда! — мог бы, пожал плечами сейчас!

Его лицо вытянулось еще сильнее, а потом он тяжело выдохнул:

— Я теперь понял, почему команда Оптимуса, назвала тебя своеобразным, — проговорил он и провел рукой по лицу.

Про упоминания команды Оптимуса, меня невольно перекосило. Мда, не задалось у нас общения с самого начала. А ведь я знал, что так и будет!

— Как я понимаю, от них ты много интересного про меня услышал? — скривившись спросил у Кайла.

— Я ничего от них не слышал, — его слова, и я с удивлением посмотрел на Кайла; он ответил мне серьёзным взглядом. — «Он своеобразен», это единственный комментарий, который я услышал от них про тебя. Ничего более они не говорили. Более того, Оптимус запретил им и в то же время мне, болтаться о тебе направо и налево — «Свои мысли держите в голове» — вот его фраза, — с этими словами, Кайл положил руку мне на макушку. — Запомни парнишка, тебе не о чем беспокоится, ты под опекой и защитой Оптимуса. Кроме него, меня и докторов с медсёстрами, к тебе за этот месяц, никто не подойдет. После ты уже сможешь ходить и сам решать, нужно ли тебе их общение. Ну или раньше Оптимуса попросишь, но я повторюсь. Без твоего желания, никого лишнего ты не увидишь.

— И Кайл совершенно прав, — раздался четкий, бархатный и до боли знакомый голос!

— Оптимус! — не сдержался от восклицания, когда увидел его быстро идущего к нам.

Моя палата необычная, таких несколько в госпитале. Получается ведь как? Основная часть базы расположена под землей. Мы находимся в большом и хорошо защищенном бункере. Сверху все загримировано под обычную военную базу США. Сам госпиталь, также находится в бункере. Дабы в случае чего, раненных не поубивало. Так вот, в госпитале есть несколько палат, которые расположены на своеобразной возвышенности, а точнее на уровне трансформеров. И они могут видеть что происходит в палате, и соответственно слышать. За этот момент отвечает, как раз таки то черное стекло. Оно не только дверь, но и при нажатии кнопки; оно меняется на прозрачное, обозревая палату на всю видимость. Одновременно давая возможность слышать что здесь происходит. Когда же стекло темное, ты не слышишь, и не видишь, что в палате происходит. Вот такая вот система и сейчас стекло прозрачное, и я вижу Оптимуса, а он меня!

Моё восклицание и его лицо озаряет улыбка. Невольно, но я залюбовался. Я его еще никогда не видел улыбающимся! Должен сказать у него красивая улыбка, такая… сияющая. Да, она сияющая! Вот он улыбнулся и прямо светом все озарило! Очень светлая улыбка!

— Здравствуй напарник, — его мягкие слова, добрый взгляд и подойдя в упор, он встал на колено. Если до этого мне приходилось поднимать голову, чтобы увидеть его лицо. То сейчас, я вижу его прямо перед собой. — Как ты Олег? Как себя чувствуешь? — с тревогой спрашивает он.

— Ну, могло быть хуже, — слегка смущенно сказал и откинул эти мысли. — Слабость сильная и даже немного апатия была, но ты пришел, и все прошло! Я рад тебя видеть! — радостно закончил и широко ему улыбнулся.

— Я до безумия рад слышать, подобное от тебя. Я тоже, тоже рад, — снова мягкий тон, но сейчас добрый взгляд сменился на пристальный. — Что и где болит? — его вопрос и я не сдержался, шмыгнул носом. Вот ответ ему не понравится.

— Ну, если говорить честно, все. Проще будет узнать, что не болит, — отведя взгляд признался ему.

— Я понял тебя, но не стоит расстраиваться. Пройдет пару недель и ты уже значительно лучше будешь себя чувствовать, — заверим меня Оптимус. — Кайл?

Вопрос Оптимуса к моему лечащему доктору и на мою макушку легла его ладонь. Мда, меня еще никогда так часто, не гладили по