Евгений Сухов - Медвежатник Страница 45

— Я бы очень тебя ревновала, потому что не желаю делить тебя ни с кем!

Лиза обвила шею Савелия и долго не размыкала пальцев.

— А если бы у тебя все-таки появилась соперница? — слегка подзадорил ее Савелий.

— Вот этого не надо, мой миленький, — возмутилась Лиза. — Ты же знаешь, что я львица и просто разорвала бы ее на части! — растопырила она пальцы с длинными ногтями, выкрашенными в ярко-красный цвет.

— Верю, верю! Разве я могу променять тебя на кого-то еще?

— То-то же! — сердито погрозила Елизавета пальчиком.

На девушке было шелковое светло-голубое платье, а сама она выглядела необыкновенно воздушной, словно лоскут облака.

— Я все забываю спросить тебя, Елизавета, — улыбнулся Савелий. — Откуда у тебя такие преступные наклонности?

Родионов присел на диван и, обхватив Елизавету за талию, уверенно посадил ее к себе на колени.

— Ты такая же жаркая, как растопленная печь, и сдобная, как пасхальный кулич. — Савелий улыбнулся. — Ты можешь на меня обижаться, но я едва сдерживаюсь, чтобы не укусить тебя.

— Ты не догадываешься, откуда у меня преступные наклонности? — поинтересовалась Елизавета, и ресницы ее при этом невинно захлопали. Личико приняло наивное выражение, какое нередко можно встретить у кукол в лавке игрушек. — Как говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. А ты ведь такой искуситель, можешь совратить и куда более стойкое и юное создание.

— Мне бы не хотелось тебя огорчать, Лиза, но в этот раз тебе придется остаться дома.

— Почему? — с нескрываемой обидой поинтересовалась Елизавета.

— Дело очень непростое, и я бы не хотел подвергать тебя излишнему риску… Пойми ты, наконец, опасно! То, что ты сделала для меня, не менее важно, а может быть, даже и более, потому что без плана здания мне бы никогда не узнать, где находится хранилище.

Елизавета продолжала дуться, напоминая капризную девочку, которую за непослушание лишили традиционного сладкого пирога.

Она опустила руку на колено Савелия, после чего ладонь заскользила по бедру, поднимаясь все выше. Еще через мгновение она остановилась у самого паха, как бы в раздумье, и, не встретив никакого сопротивления, расстегнула на брюках одну пуговицу.

— Ну хорошо, сдаюсь, — обронил с придыханием Савелий. — Ты кого угодно уговоришь. Но только давай условимся, что это будет в следующий раз. Мне стало известно, что тебя разыскивают. И твой словесный портрет находится во всех полицейских участках. И знаешь, какая отличительная черта в словесном портрете?

— Интересно, какая же?

Тонкие пальцы Елизаветы отыскали вторую пуговку и выдавили ее из петельки.

Савелий улыбнулся и приподнял ее платье до колен, обнажив при этом красивые стройные икры.

— А то, что ты на редкость очаровательна.

— Это как же получается, мой милый, в полиции будут подозревать каждую красивую девушку?

— Не каждую, — Савелий принял игру Елизаветы и погладил ее круглое колено. — Им совершенно точно известно, что барышня, замешанная в ограблении банка, имеет длинные русые волосы и большие черные глаза, а подобное сочетание очень редкое!

— Да что ты! — улыбнулась Елизавета, поднимаясь.

Тонкие холеные кисти с узенькими золотыми браслетами на запястьях проворно стянули с него брюки.

— Ай-ай-ай! Вот, значит, чему учат девиц в благородных заведениях! — покачал головой Савелий.

Елизавета картинно всплеснула руками:

— Господи боже мой, если бы ты знал, чему там учат, ты бы пришел в полное отчаяние.

— Но говорят, что из выпускниц вашего института выходят самые хорошие жены.

Елизавета обхватила ладонями голову Савелия и печально произнесла:

— Какой же все-таки ты наивный, неужели ты веришь во все эти глупости? В первую очередь в институте благородных девиц готовят первоклассных любовниц. — Она хитро посмотрела на Савелия и поинтересовалась: — Неужели я тебе дала повод усомниться в этом?

— Ну что ты, — горячо запротестовал Родионов, — если кто и смыслит в любви, так это девушки, закончившие Смольный институт с похвальными листами.

— Ах ты, бесстыдник! — наигранно всплеснула руками Елизавета. — И много у тебя было таких девушек?

— Я не считал, — очень серьезно отреагировал Родионов.

— И ты смеешь говорить об этом порядочной барышне?

— Я надеялся, что ты меня простишь, дорогая, — Савелий обхватил Елизавету за талию.

— Я сдаюсь, — выдохнула девушка, — разве тебя можно не простить? — и крепко обвила шею Савелия гибкими руками.

Родионова всегда удивляло мгновенное превращение робкой невинности в бесстыдную страсть. Елизавета зажигалась мгновенно, стоило только провести кончиками пальцев по ее телу. Неожиданно он почувствовал неприятный укол ревности. А не загорится ли она страстью от чужого прикосновения?

Савелий взял девушку на руки и положил на диван. Елизавета посмотрела с вызовом:

— Что же будет дальше, молодой человек?

— А дальше последует вот что: сначала я стяну с тебя платье, а когда глаза вдоволь насытятся твоей слепящей наготой, я возьму тебя ласково и осторожно, как если бы пришлось иметь дело не с женщиной, а с хрупкой фарфоровой статуэткой.

Елизавета подняла руки, помогая Савелию снять с себя платье. А потом, испытывая явное блаженство, закрыла глаза, почувствовав, как сильные пальцы мужчины легко и одновременно очень нежно прошлись по ее бедрам. Словно в раздумье, они сделали небольшую остановку в том месте, где металлические застежки удерживали чулки, и, наконец отважившись, освободили ее ноги от тесного плена.

Теперь Елизавета целиком была в его власти. Савелий неторопливо ослабил галстук, стянул его через голову, так же не спеша освободил манжеты от запонок, снял рубашку. Елизавета не спешила расставаться со сказкой, продолжала лежать с закрытыми глазами, лишь подрагиванием ресниц реагировала на его невольное и робкое касание. Ласки становились все более настойчивыми и откровенными, а когда уже не осталось моченьки терпеть, Лиза прошептала:

— Возьми меня и крепче! Я так хочу!

— Только не открывай глаз! — улыбнулся Савелий.

— Обещаю… Боже! — воскликнула Елизавета. — Как хорошо!

Глава 21

Савелий посмотрел на часы. До двадцати ноль-ноль оставалось сорок минут. Совсем немного, надо признать, а если учесть, что добираться придется через весь город, то в запасе практически не остается времени.

— Ах, уж эти мужчины, — кокетливо произнесла Лиза, — как только добились от женщины желаемого, так тут же начинают смотреть на часы. Иди уж, можешь считать, что я ничего не заметила.

— Я всегда мечтал иметь понимающую женщину, — улыбнулся Савелий, — и, кажется, мне это удалось.

Родионов поднялся. Через две минуты он был уже одет. Критически взглянул на себя в огромное зеркало, поправил двумя пальцами чуть-чуть сбившийся галстук. Трость одиноко стояла в самом углу.

Лиза тоже уже оделась. В ней ничего не оставалось от прежней девушки — страстной и нетерпеливой, — какой она предстала всего лишь несколько минут назад. Савелия Родионова всегда удивлял талант девушек выглядеть очень невинно даже после самого страстного свидания. Савелию пришлось слегка поднапрячься, чтобы узнать в недоступной барышне женщину, властно требующую все более искусных ласк.

— Когда тебя ждать?

— Я думаю, ты не обидишься, если эту ночь ты проведешь без моего общества?

— Я буду ревновать, милый.

— Только не сильно, — Савелий поцеловал на прощание Елизавету.

Савелий пообещал извозчику за быструю езду целый рубль, и молодой возница — похабный сквернослов — так погонял сивую кобылку через весь город, словно хотел удрать от собственной смерти.

За два квартала Савелий велел остановиться. Небрежно бросил три рубля на передок и проговорил:

— А это тебе премиальные. Больно хорошо ты по матушке излагаешь.

— А мы, ярославские, все такие, — неожиданно улыбнулся парень, показав щербатый рот. — Ты бы, барин, как-нибудь к нам на извозный двор зашел. Там таких матерщинников можно встретить, что душа от зависти в пятки уходит, — проклюнулась в хрипатом голосище трогательная теплота.

— Обязательно, — серьезно отозвался Савелий Родионов и, приняв походку беззаботного гуляки, направился в сторону ювелирной лавки.

Едва Савелий постучался, как дверь распахнулась и его встретили встревоженные глаза Антона Пешни.

— Савелий Николаевич, уже время. Мы волноваться начали.

— Дела у меня были, Антоша, — произнес Савелий. — Все готово?

— Все, Савелий Николаевич.

— Что делается в банке? Охрана усилена?

— Народу понагнали! — подтвердил Васька Хруль. — Одних городовых дюжины две будет. Только ведь и у нас ушки на макушке.