Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась Страница 45

– Была какая-нибудь, – не согласился Саша. – Просто из окна джипа ты не замечал ее.

– Всем не я нужен, – усмехнулся Юрий, – а бабки моих стариков. А я решил сам себе на жизнь зарабатывать. Поэтому и в армию ушел. Глупо, наверное, но слышать постоянно, что они мне ни в чем не отказывают, – обидно. Я и не брал ничего. Отец так, сунет втихую тысячу-другую. А у матери просить – легче банк ограбить. Она хорошая, – поспешно добавил он, – просто жила в деревне до двадцати двух, каждую копейку считала. Потом с отцом познакомилась. Она фельдшером в деревне была… – Опомнившись, посмотрел на сидевшего рядом Сашку. – Спасибо, – пробормотал он. – Просто у меня что-то внутри как взорвалось, истерика началась. Я бы, наверное, сейчас все смог.

– Мы сейчас одно можем, – хмуро поправил его Сашка, – пулю получить. И то, если духи смилуются и пристрелят. А так забьют, твари, или калеками оставят. Мы сейчас у них и зависим от них.

Илья неторопливо шел по улице. Слева и справа от него шагали Борис и Калмыков.

– Город почти вымер, – заметил Денис. – Одни духи шляются. И иногда перебежками кто-то прошмыгнет. Город отчаяния и страха.

– Хорошо сказано, – кивнул Бабич. – Но еще не вечер. Вот когда наши подойдут, будут здесь и отчаяние, и страх. Ведь два раза на этих улицах русские парни гибли. Ради чего? Ради того, чтобы сейчас все по новой было. Ух ты! – увидел он неторопливо идущих навстречу пятерых смуглых людей в чалмах. – Похоже, арабы. Смотри, как идут, – зло буркнул он. – По своей земле так не ходят.

Пятеро, о чем-то переговариваясь, ни на кого не обращая внимания, свернули влево. У всех были автоматические винтовки.

– Духи, – буркнул Илья.

– Земляки! – услышали они голос справа.

Из подъезда пятиэтажного дома вышли трое боевиков – двое чеченцев и один славянского вида.

– Черт их вынес, – шепнул Борис.

Денис, поправив ремень автомата, как бы невзначай коснулся ладонью рукоятки засунутого под ремень ТТ. Илья с пулеметом на плече смотрел на подходившего славянина.

– Здоров, братки, – сказал тот, протягивая руку.

Борис пожал ее первым.

– Откель вы? – поинтересовался подошедший.

– Ты у Басаева спроси, – посоветовал Денис. – Или, может, тебя полная анкета интересует? – насмешливо спросил он.

Подошедший растерянно и испуганно посмотрел на Калмыкова.

– Да нет, – торопливо проговорил он, – я просто вижу…

– Ты еще видишь? – спросил Борис.

Чеченцы, переговариваясь, подошли ближе.

– Кто такие? – грубо спросил один.

Второй демонстративно поправил висевший на плече «калашников».

– Да ты никак напугать нас хочешь? – шагнул к нему Илья. – Может, отведем их? – обернулся он к Бабичу. – Пусть им там разжуют, кто мы такие и с чем нас съесть можно.

– Пусть живут, – мысленно обматерив его, снисходительно отмахнулся Бабич. И увидел, что вызывающий, уверенный тон Ильи подействовал.

Первый чеченец что-то негромко сказал второму.

– При нас по-русски, – потребовал Богатырь.

– Знаешь что, – зло огрызнулся первый, – мы сейчас…

– А не гантамировцы это? – неожиданно спросил Денис. – Может, выясним? – Его автомат, скользнув ремнем по плечу, мгновенно оказался в боевом положении.

– Да вы что? – отшатнулся славянин. – Мы из отряда Кудирова. Слышали? Из Бамута приехали. Федералы подходят, мы…

«Во дает, – подумал Денис, – как на исповеди колется».

– Гуляй, земеля! – бросил он и двинулся дальше.

Борис пошел следом. Илья, усмехнувшись, хлопнул славянина по плечу:

– Нарвешься на неприятности. Точно говорю! – И пошел за товарищами.

– Волки! – буркнул по-русски первый чеченец. – Они такие наглые. Им в Грозном, если федералы на штурм пойдут, подыхать. Вот и наглеют.

– Точно, – согласился славянин. – Цистерны с каким-то ядом закапывают. Взрывать их будут. Тогда не только федералам, но и всему городу хана.

Они пошли дальше.

– Наглость – второе счастье, – догнав приятелей, усмехнулся Богатырь.

– Ну уж насчет «отведем», – заметил Бабич, – ты переиграл. А если бы они пошли?

– Нет, – уверенно сказал Денис, – видно было, что они так себе. Ни опыта, ни наглости. Видать, мобилизованные. Бамут, – вспомнил он, – где это?

– Южнее Грозного, – ответил Бабич. – Точно не скажу где. Но еще в ту войну перед ним наши долго топтались. Там вроде как бункера ракетные остались. Выкуривать тяжеловато духов. Они в бетонных колодцах сидят.

– Может, назад? – предложил Денис. – Еще одного такого разговора я не выдержу. Чуть стрелять не начал. Видели, еще четверо смотрели? Туго нам пришлось бы.

– Отбились бы, – отмахнулся Богатырь.

– От этих – конечно, – кивнул Борис. – Но из города уже не вышли бы. Если на хвост сел кто-нибудь, все, запевай про последний и решительный.

Денис улыбнулся.

– Поворачиваем, – решил Борис.

В это время они увидели несколько легковых автомашин, в основном джипов.

– Какая-то шишка катит, – сказал Илья.

– Может, Басаев? – усмехнулся Борис. – Но тут голяк вытащим. Даже выстрелить нормально не успеем. А если и успеем, толку мало – наверняка машины бронированные.

– Даже если не бронированные, – поддержал Денис, – единственное, что смогли бы, – один рожок выпустить. Их бы набежало до хрена. В машинах, наверное, человек пятьдесят, если не больше.

– Почти все дома пустые, – оглядываясь, заметил Илья. – Или люди в глубине комнат сидят. Ну и житуха! – покачал он головой. – Свет вырубают, газ тоже. А зима начнется, вообще хана придет. Эти суки, – он посмотрел вслед машинам, – наверняка имеют домашние электростанции и газ в баллонах. Но ничего, – зло пообещал он, – наши подойдут – зачешетесь.

Федеральные войска уже контролировали пятьдесят процентов равнинной Чечни. Курьеры ваххабитов отправились в Крым, Прибалтику и в страны Ближнего Востока для вербовки людей на войну с неверными. Каждому из завербованных обещают платить сто долларов в день. В Санкт-Петербурге задержаны двое солдат, снимавших с танков пластинки активной брони, которая предохраняет от прямого попадания снаряда. Несколько танков без пластин уже отправлены на Кавказ.

Отжимавшийся от пола Борис замер. Денис схватил автомат и мягко прыгнул к двери. Бабич, перекатившись через спину, зажал нос храпевшему Богатырю. Тот, словно подавившись, тут же вскочил с пулеметом в руках и потер ладонью сонное лицо. Борис схватил автомат. Все замерли. Вверху раздался женский вскрик. Бабич, неслышно ступая, подошел к ведущей в подвал двери и мягко открыл. Смазанные заранее петли не скрипнули. Борис подкрался к двери на улицу и прислушался. Отодвинул тоже смазанный засов и, выставив перед собой автомат, ногой толкнул дверь. Не увидев никого, вышел и, пригибаясь, взбежал вверх по ступеням. Осторожно приподнявшись, оглядел улицу. Справа у ворот длинного трехэтажного здания бывшей школы стояли четыре грузовика. Ворота открылись, и машины стали въезжать. Борис спустился вниз. Войдя, закрыл дверь и задвинул засов.

– …ударили автоматом, – услышал он взволнованный голос Малики. – Курбан заступился, вот они и пришли, говорят, ты чеченец, а заступаешься за русского. Потом один, кажется, албанец, он говорил, что дрался с русскими наемниками в Косово, ударил Курбана. Его дочь закричала.

– В беспредел ударились, – увидев вошедшего Бабича, буркнул Денис. – Старика отоварили. Рядом русский дед живет. Его боевики избивали. Подкурнули, и что-то им в нем не понравилось. Скорее всего что русский. Вот они его и начали бить. Хозяин нашего дома заступился. На улице его не тронули, заявились домой, и здесь, Малика говорит, албанец прикладом его.

– Слышал, – кивнул Борис. – Так, конечно, не говорят, – поморщился он, – но для нас к лучшему. Он нас теперь точно не сдаст.

– Как ты можешь? – сердито посмотрела на него Малика. – Курбан…

– Проехали, – перебил ее Борис. – Ушли? – Малика молча кивнула. – Они в любой дом запросто заходят?

– Кроме тех, – по-прежнему недовольно ответила она, – в которых живут родственники полевых командиров. Ну и, разумеется, остальных, которые…

– Ясно. Ты нам завтра будешь нужна. Вернее, сегодня вечером, часов в восемь. У них вечерами патрули ходят?

– Не то чтобы патрули, – вздохнула она, – но вооруженные группы. У каждой свой район. Между боевиками иногда происходят столкновения. Басаев отдал распоряжение о патрулировании, чтобы не допускать столкновений. Бывает, что арабы или талибы задевают чеченцев, жителей города. А у тех, бывает, кто-то из знакомых или даже родственник боевик. Вот по этому поводу и происходят стычки.

– Значит, сегодня в восемь идем на улицу Ленина. Хочу хоть издали посмотреть на берлогу Басая. Наверное, хоромы.

– А он еще не умотал из Грозного? – спросил Илья. – Может, куда-нибудь за границу свалил? Ведь понимает, что ему крышка здесь. Неужели на что-то надеется? Или весь ум в бороду ушел?