Евгений Сухов - Слово Варяга Страница 45

– Хорошо, вы меня убедили. А может, сделать вид, что мы действительно сбились со следа? – задумчиво предположил Чертанов. – Пусть себе маньяк думает, что мы считаем, будто это убийство совершил кто-то другой. В этом случае он потеряет бдительность, а мы попробуем подойти к нему еще ближе.

– В ваших словах, Михаил, есть доля правды. Только нужно все как следует продумать, чтобы не сыграть ему на руку, – согласился Шатров.

– А вы не могли бы еще как-то дополнить его портрет? Может, это позволит нам еще сузить поле поисков.

Шатров кивнул. Ненадолго задумавшись, он заговорил:

– Постараюсь… Я исследовал этот вопрос. Серийные маньяки не получаются из ничего. Для этого должна существовать соответствующая среда. Например, если ребенок в детстве подвергался насилию, то в дальнейшем такое обращение становится моделью его поведения. Часто это люди из неблагополучных семей, скажем, если его воспитывает одна мать. Или родители тиранили его. Но, повторяю, это не всегда характерно. На мой взгляд, более существенный признак, например, травма головы, которая впоследствии может вызвать у человека, перенесшего ее, патологическую жестокость к окружающим. Причем чаще всего это стойкое мозговое нарушение.

Чертанов кивнул:

– Это уже кое-что. А вы не могли бы мне сказать, какая травма, какого места проявляет себя именно так?

Шатров притронулся пальцами к голове:

– Чаще всего это лобные кости. Именно в этом месте мозг контролирует гормональные функции желез внутренней секреции.

– И что происходит с таким человеком?

– Гормональные процессы сбиваются, человек как бы перерождается. Например, он может невероятно потолстеть. В большом количестве в организме могут появиться женские гормоны. Он сделается женоподобным. Разумеется, что вместе с внешним обликом он изменяется и внутренне. – Размышляя, Шатров неожиданно забарабанил пальцами по столу, он словно забыл про собеседника. Такое поведение раздражало Чертанова. – Такие типы чрезвычайно склонны к перемене мест. Собственно, это смысл их жизни.

– Понятно, нагадили в одном месте, перебрались в другое. Но почему он все-таки так жестоко поступает с женщинами? – спросил Чертанов. – Ведь в первых случаях это не особенно обнаруживалось.

Шатров сцепил пальцы в замок.

– Похоже, что у этого серийного убийцы продолжается разрушение личности. Он близок к краху, вот только когда это произойдет, не знает никто. Но одно я могу сказать совершенно точно: если он жестоко обращается с телами погибших женщин, следовательно, у него есть ярко выраженные женские черты, которые он тщательно пытается скрывать от окружающих.

– Как это может проявляться?

– По-разному. Например, может быть женственно развитая грудь или, скажем, непропорциональное тело, не свойственное мужчинам. Иная структура волос. Например, они могут быть очень тонкими и мягкими или могут завиваться в локоны. В моей практике был маньяк, у которого были слишком нежные черты лица, и, чтобы быть похожим на остальных мужчин, он наклеивал себе усы и бороду. Другие пытаются уродовать свое лицо, наносят порезы, делают шрамы…

– Но почему все-таки они терзают трупы женщин?

– Они ненавидят в себе все женские проявления! И потому самым жестоким образом измываются над трупами. Происходит трансформация личности. Знаете, их действия напоминают поведение молодых слонов, отбившихся от стада. Оказавшись в одиночестве, они не находят сексуального выхода и совокупляются с самками носорогов и, не получив при этом сексуального удовлетворения, просто затаптывают их!

– Очень образный пример. Теперь я, кажется, начинаю понимать. Как вы считаете, сколько в России может быть серийных убийц?

Дмитрий Степанович глубоко вздохнул:

– Если бы вы знали, сколько раз я задавал себе именно этот вопрос, и никак не могу найти на него ответа. Но в силу того, что я знаю о маньяках, то их немало!

– И все-таки, сколько?

– Хм… Вас интересует точная цифра?

– Хотя бы примерная.

Шатров решился:

– По моим подсчетам, в России орудует около четырехсот маньяков!

– Ого! Немало.

– Одно время я даже рисовал карту и разными цветами закрашивал места по количеству маньяков, встречающихся на данной территории. Разумеется, что это всего лишь мои предположения, правда, на основе кропотливых исследований.

– Показали бы как-нибудь.

– Обязательно ознакомлю, – пообещал Шатров. – Так вот, наибольшая плотность приходится на Москву и Подмосковье. Маньяки любят проживать в крупных городах. Здесь и большая возможность для выбора определенного типа жертвы, которую требует их болезненное воображение, и легче укрыться. В поселках серийные убийцы объявляются только эпизодически, так сказать, транзитом.

– А если брать географически?

– Больше всего их в европейской части. Мне представляется, что из четырехсот маньяков, что сейчас орудуют на территории России, примерно две трети приходится на европейскую часть, а остальные сосредоточены на Урале, меньше в Приморье, незначительная часть в Сибири. Сложность в том, что маньяки не любят сидеть на месте и постоянно перемещаются. Любят возвращаться в те места, где у них была удачная охота. Это один из их пунктиков… Именно благодаря ему было поймано немало маньяков. Я бы предложил вам создать базу данных по серийным убийцам. Скажем, в вашем управлении. И чтобы она была бы доступна всей милиции России. У каждого серийного убийцы свой почерк, и по тому, как он орудует, можно проследить географию его преступлений и выловить его. – Шатров посмотрел на часы: – О! Я безнадежно опаздываю. У меня ведь скоро лекция. Знаете, давайте продолжим наш разговор в следующий раз.

Чертанов поднялся:

– Рад буду видеть вас.

Шатров удалился, мягко прикрыв за собой дверь. Весьма интеллигентный человек. Как это только Чертанову пришла мысль подозревать его в чем-то злодейском? Хотя если следовать логике самого же Дмитрия Степановича, то маньяки могут быть весьма симпатичными людьми. И опять же склонность к полноте…

Неделю назад Чертанов разослал психологический портрет предполагаемого убийцы по всем регионам и теперь ждал результатов. Чертанов посмотрел на часы. В это время как раз доставляли почту – в раздумьях незаметно прошло полчаса. Разносила почту зеленоглазое создание восемнадцати лет от роду по имени Люда. Из короткого разговора с ней Чертанов узнал, что девушка рассчитывает поступать на юридический, а работа в отделе поможет ей не только заработать стаж, но и понять, что ее ожидает в дальнейшем. Единственное, что смущало Чертанова, так это ее взгляд. У Людмилы были глаза настоящей женщины, способной проглотить его целиком. Трудно было поверить, что они принадлежат вчерашней школьнице. Ее темно-зеленые глаза, цвета настоящего изумруда, умели смотреть грустно и одновременно пронзительно, как будто бы их с Михаилом объединяло немалое количество ночей.

В женских глазах всегда таится большая загадка. У Люды же в глазах был самый настоящий вызов: «А не слабо ли тебе подкатить к молоденькой красотуле?!»

Чертанову было не слабо. Жизненный принцип майора заключался в том, чтобы не пропускать мимо себя ни одной хорошенькой девушки. Но в данном случае имели место существенные препоны: Людмила работала в управлении, а следовательно, их роман будет проходить на глазах у сослуживцев и мгновенно станет достоянием широкой общественности. За себя Чертанов не переживал. Собственно, для мужчины переспать с красивой женщиной вовсе даже не грех. Наоборот, подобное обстоятельство только добавляет ему дополнительные очки, но вот репутация девочки может значительно пострадать. И это был единственный сдерживающий момент.

Чертанов вдруг поймал себя на мысли, что с годами он становится едва ли не блюстителем нравственности. Натолкнись он на подобный взгляд в свою лейтенантскую юность (что греха таить, даже в капитанскую!), то непременно уложил бы предмет своего вожделения прямиком на служебном столе и прыгал бы на ней резвым жеребчиком не менее часу кряду, прямиком на неубранных уголовных делах.

Возможно, что здесь был еще чисто прагматический момент. Вера, с которой он жил последний год (время-то как быстро идет!), необыкновенно остро чувствовала малейшую перемену в его настроении. А если дело касалось амурных дел, то интуиция у нее обострялась необыкновенно! Чертанову казалось, что она чувствует любой запах, который он порой приносит в дом. Как-то однажды Вера призналась в том, что бабка у нее была колдуньей и гадалкой на картах. Не исключено, что и Вера про измены узнавала, раскладывая пасьянс. Как-то однажды вечером, когда он, изрядно задержавшись, пришел от очередной пассии, Вера очень серьезно объявила ему о том, что целый месяц он будет бессильным. Произнесла это очень спокойно и, что-то напевая под нос, удалилась в другую комнату. Сказанное ею Михаил вспомнил только через пару дней, когда на конспиративной квартире уложил в кровать официантку бара, с которой познакомился накануне. Мужские силы покинули его начисто, и он возненавидел свой увядший орган, когда женщина, презрительно фыркнув, принялась одеваться. Следующая попытка, предпринятая им в ближайший вечер, тоже не дала результатов. А девушка, с которой он хотел провести время, лишь участливо посматривала на него и, видно, считая его безнадежным импотентом, жалела, что так бездарно проводит представившийся досуг. Утешить ее Чертанов так и не сумел.