Гарольд Койл - Крещение огнем Страница 45

Лучезарно улыбнувшись, Джен склонила голову набок.

—      А ты как думаешь, дорогой?

—       Никак, просто хотел проверить. Ты не забыла дорогу в офицерский клуб?

—     Конечно нет, дорогой. Только, пожалуйста, Скотти, окажи мне одну услугу — вымой руки перед тем, как пойдешь меня встречать. А то в прошлый раз, когда ты явился прямо с работы, мне пришлось отдать одежду в чистку — так она провоняла танком — и два дня отмываться под душем.

Диксон ухмыльнулся.

—      Неужели тебе не понравилось, Джен? Вспомни, как раз те два дня мы, как сумасшедшие, занимались любовью. Ты же зна­ешь, как возбуждает танкистов запах пороха и дизельного масла.

—    Вот что, Скотти, если только это способно тебя возбудить, нам пора серьезно поговорить о наших отношениях.

Диксон встал и, обойдя стол, оказался у Джен за спиной. Од­ной рукой обняв ее за талию, он запустил другую в глубокий вырез ее просторной розовой футболки. Потом, наклонив голо­ву, стал целовать в шею, одновременно легкими, нежными при­косновениями лаская соски.

—     Ладно, поговорим. Только попозже.

Пока полковник Сальвадо Завала обсуждал с министром сель­ского хозяйства необходимость прекратить нормирование выда­чи хлеба в южных районах, Гуахардо оглядывал собравшихся за столом членов Совета. Как удачно Молина подобрал их для тех постов, которые они занимают! Полковник Эмануэль Барреда, отвечающий за иностранные дела, — отличный тому пример.

С 29 июня Барреда почти постоянно находился в разъездах — он посетил столицы не только государств Латинской Америки, но и Японии, Китая, а также многих европейских стран. Офи­циально его встречи с государственными деятелями должны были способствовать признанию нового режима и заложить основы для экономического сотрудничества. Попутно Барреда хотел прощупать лидеров латиноамериканских государств и выяснить, на какую помощь может рассчитывать Мексика, если Соединен­ные Штаты решатся на вмешательство в ее дела. Имея в виду это, последнее соображение, Эмануэль спланировал свои поезд­ки так, чтобы каждый его визит в какую-либо страну состоялся через несколько дней, а то и часов после визита туда государ­ственного секретаря США. Иногда эти встречи происходили буквально одна за другой: например, в Буэнос-Айресе, столице Аргентины, почетный караул, провожавший американского го­сударственного секретаря, был вынужден возвращаться почти бегом, чтобы успеть встретить Барреду. Зато полковник мог ощутить, как относятся американцы к революции и что замыш­ляют.

Многие встречи принесли удивительные результаты. Так, пре­зидент Венесуэлы, который лично прибыл в аэропорт, чтобы встретить Барреду, предложил Мексике обратиться за помощью в Организацию Американских Государств, если Соединенные Штаты предпримут попытку интервенции. Сам президент дал слово в этом случае поддержать Мексику. В Никарагуа государ­ственный министр, бывший сандинистский генерал, предложил предоставить Мексике любое оружие из богатого арсенала ни­карагуанской армии, если возникнет необходимость защищать страну от империалистов. Даже лидеры тех стран Центральной и Южной Америки, которые публично осуждали Совет тринад­цати, в неофициальных беседах заявляли, что в случае воору­женного конфликта с Соединенными Штатами они встанут на сторону Мексики. Как сказал Барреде президент Бразилии: "Пора Соединенным Штатам начать относиться к республикам Латин­ской Америки, как к равным, и усвоить, что мировой порядок, как его видят американцы, — не единственный возможный ва­риант".

Но одни обещания, как бы важны они ни были, ни револю­ции, ни Совету помочь не могли. Мексика нуждалась в реальной системе обороны, и обеспечить ее должен был не кто иной, как полковник Гуахардо. Назначив министром обороны именно его, Молина проявил недюжинную мудрость и дальновидность. Аль­фредо, обучавшийся во многих военных учебных заведениях Америки, изучил американские методы ведения войны и пони­мал их, как никто из его коллег-офицеров. Список учебных за­ведений был внушительным: курс диверсионно-разведыватель­ной и воздушно-десантной подготовки в Форт-Беннинге, штат Джорджия; усиленный курс для офицеров бронетанковых войск в Форт-Ноксе, штат Кентукки; колледж для командного и штаб­ного составов в Форт-Ливенуорте, штат Канзас, и снова Форт- Беннинг — американский военный институт. И все это — от­нюдь не случайно. При старом режиме полковника прочили на пост атташе в Вашингтоне и эксперта Министерства обороны по Соединенным Штатам. Даже назначение в такой неспокой­ный штат, как Тамаулипас, было частью того же плана. Любое вторжение в Мексику будет сопровождаться попытками захва­тить газоносные районы, находящиеся в северных районах шта­та и нефтяные промыслы — в южных. Расположение Тамаули- паса на равнине, выходящей к Мексиканскому заливу, также делало его наиболее уязвимым для вторжения американских вооруженных сил — как сухопутных, так и морских. И захват­чик, стремящийся к быстрой и сокрушительной победе, на­верняка не замедлит воспользоваться его уязвимостью.

Таким образом, готовя Мексику к вторжению с севера, Гуа­хардо делал то, чему он был обучен и что умел делать лучше других. Как и Барреда, он много времени проводил в разъездах. Воспользовавшись парой вертолетов "Хьюи", полковник, вмес­те со своим маленьким штабом, обследовал Северную Мексику вдоль и поперек, проверяя состояние боевой подготовки, на­блюдая за реорганизацией и вооружением местных милицейских отрядов. Попутно он встречался с окружными и гарнизонными командирами, объясняя, какую роль им предстоит сыграть в за­щите страны. Лично оценив возможность военной угрозы, он представил Совету и подчиненным ему командирам реальную картину того, Что способны сделать США, что они, вероятнее всего, сделают, и чем должна ответить мексиканская армия, дабы нарушить планы американцев. На основе этой оценки Гуахардо подготовил подробнейший план, учитывающий потребности ар­мии и милиции.

К несчастью, никто, даже Молина, не смогли предвидеть зага­дочных приграничных инцидентов, на которые жаловалось пра­вительство Соединенных Штатов. Хотя никто не сомневался, что на границе между США и Мексикой что-то происходит, все терялись в догадках, не зная, кто за этим стоит и почему стара­ется спровоцировать Соединенные Штаты на военные действия. У каждого члена Совета была своя версия, основанная на лич­ных и политических убеждениях. Завала уверял., что провока­ции — дело рук "левых", которые таким образом пытаются вы­нудить Штаты сделать то, что они сами сделать не смогли — устранить военных. Полковник Ацджел Руис, министр юстиции, соглашаясь с такой мотивировкой, считал, что в нападениях за­мешаны главари наркобизнеса, что именно они обеспечивают финансовую поддержку, а может, и людские ресурсы.

Молина, который всегда слыл великим стратегом, отказался открыто поддерживать ту или иную версию. Вместо этого он выбрал на редкость практичный подход.

—      Не так важно, кто стоит за рейдами против американских пограничников, — подчеркнул он. — Важно Другое: они про­должаются. А самое важное — это то, что они препятствуют признанию нашего Совета Соединенными Штатами и толкают американских политиков на крайний меры. Чтобы успешно вы­полнить свои цели, Совету необходимо время и для утверждения своей власти, и для реорганизации государственного аппарата, и, что не менее важно, для оживления экономики страны. И война, пусть даже кратковременная, сведет эти усилия на нет.

Имея это в виду, Молина, которого поддержали все члены Совета, предоставил Гуахардо полную свободу в улаживании приграничного конфликта. Ему поставили единственное усло­вие: действовать нужно быстро и, по возможности, не раздражая американцев.

А Гуахардо недоумевал: как можно выполнить это условие? Ведь любая попытка укрепить оборону или активизировать дея­тельность военных подразделений в северных штатах неизбежно усилит подозрения и страхи американцев.

—      Как, — спросил он, — можно начать вооружаться, не вы­зывая тревогу у соседа? В конце концов, сосед все равно пой­мет, что и ему нужно заняться тем же, чтобы защитить себя и свой дом. А если он этого не сделает, вся его семья сочтет это преступным легкомыслием.

Выражая мнение всего Совета, Молина невозмутимо ответил:

—    Ты уж постарайся, дружище. Это все, о чем мы можем тебя просить.