Андрей Таманцев - Двойной капкан Страница 45

— И что из этого следует? — спросил Тернер.

— Это же очень просто. Когда крупный и опытный игрок на бегах делает ставку на темную лошадку, как поступают мелкие игроки вроде нас? Стараются примазаться к его игре. Эту цель мы и поставили перед собой. И добились ее. Мы вошли в вашу игру, мистер Тернер. Скажу больше: на правах равных партнеров. И вам придется с этим считаться.

— Никогда в жизни не слышал такой чуши! Вы — на равных правах со мной? Как вас — Бломберг?

— Блюмберг.

— Так вот, Блюмберг, не знаю, о какой игре вы говорите, но не вам тягаться со мной! Кто бы вы ни были!

— Моя компания ни в какое сравнение не идет с вашей. Но вы не обратили внимания на маленький нюанс. Ваша годовая прибыль в среднем семь процентов. Наша — не меньше двадцати. А часто и больше. Почему? Потому что мы не жалеем денег на информацию. Они окупаются с лихвой. И когда мой друг Пилигрим сообщил мне об идее, которую он предложил Султану Рузаеву, я сразу понял, что лишь один человек в мире согласится финансировать этот безумный и вместе с тем вполне реальный проект. Вы, мистер Тернер. И я не ошибся.

— Ваш друг Пилигрим? — переспросил Тернер. — Вы знакомы с ним?

— И очень давно, — небрежно подтвердил Блюмберг. — Мы иногда сотрудничали.

Нечасто, но продуктивно. Вы хотите получить доказательства? Извольте. Всю первую половину 1982 года я работал мастером в газовой компании в Майами. Важно было не только нужным образом модернизировать газовую аппаратуру на одной из вилл, но и установить ее так, чтобы это не вызвало подозрений. Даже после двенадцатого мая мне пришлось еще месяца три торчать в этой компании, чтобы мое увольнение не привлекло внимания. Вы, конечно, помните, что произошло рано утром этого дня?

— Пилигрим никогда не говорил, что у него был напарник.

— А он вам много чего рассказывал? За рюмкой виски, а? Он не пьет, мистер Тернер. Для его профессии это слишком опасно. И никогда не болтает лишнего. Это еще опасней.

— Почему он рассказал вам о своем соглашении с Рузаевым?

— Ему нужен был помощник, который может свободно разъезжать по всему миру. В частности, для закупки необходимого оборудования.

— Какую часть своего гонорара он обещал вам за помощь?

— Миллион. Но я отказался.

— Вот как?

— Я бизнесмен, мистер Тернер, а не террорист. Я стремлюсь сделать свой бизнес абсолютно легальным. Как и вы. Но иногда приходится выходить за рамки. Увы, такова реальность нашего несовершенного мира. Мои принципы не позволяют мне зарабатывать в качестве подручного террориста.

— А раньше позволяли, — не удержался от замечания Тернер.

— Все мы были когда-то молоды и не слишком умны. В том числе и вы. Я уж не говорю о вашем брате Майкле. Он так и не успел поумнеть. Так вот, я не намерен быть подручным террориста еще и потому, что заработаю гораздо больше в качестве вашего партнера.

— Сколько?

— Десять процентов акций вашего будущего Каспийско-турецкого консорциума.

— Сколько вы намерены вложить в дело?

— Ни цента, мистер Тернер.

У Джона Тернера был огромный жизненный опыт. Но такого наглеца он видел, пожалуй, впервые. Да, впервые. То, что говорил этот Блюмберг, было неслыханно.

Но в том, как он это говорил — слегка небрежно, как о чем-то не слишком важном, — была какая-то внутренняя убежденность, сила, выбивавшая Тернера из колеи.

— А вы представляете, сколько это — десять процентов? — осторожно, даже как бы вкрадчиво, спросил он.

— Да, — кивнул Блюмберг. — Примерно полмиллиарда.

— И вы считаете такую сделку справедливой?

— Во сколько вы оцениваете свою жизнь, мистер Тернер?

— Идиотский вопрос!

— Не такой уж идиотский, — возразил Блюмберг. — В этом деле вы рискуете только деньгами. А я — своей жизнью. Для вас она, разумеется, мало что стоит, но для меня представляет определенную ценность. Вполне соразмерную вашему вкладу. И даже многократно его превышающую. Это и дает мне основание считать нашу сделку вполне паритетной. Почему бы нам не выпить, мистер Тернер? Утро было довольно суетливое, вы не находите? Вашего любимого «Баккарди», к сожалению, нет. Как и моего джина. Пить эту водку категорически не рекомендую. Это так называемый самопал. По-моему, сами ее производители не знают, из чего они ее делают. А эта вот «Белая лошадь» не так уж плоха. Разрешите за вами поухаживать? Рекомендую закусить сыром. Это овечий сыр, такой делают только на Кавказе. Ваше здоровье, мистер Тернер!

Тернер опрокинул в рот содержимое довольно объемистого фужера, но сыр есть не стал — лишь понюхал и брезгливо положил на глиняное расписное блюдо. Блюмберг тоже обошелся без закуски — только закурил еще одну сигарету «Кэмел».

— У вас накопилось немало вопросов, и я попробую сразу на них ответить, — продолжал Блюмберг, удобно расположившись на стуле и закинув ногу на ногу. — Вы, вероятно, уже догадались, каким образом мы вклинились между вами и Рузаевым. В Нью-Йорк был послан тот молодой джентльмен Азиз Садыков, которого вы сегодня видели, Мои люди перехватили его и привезли на виллу, слегка похожую на вашу. Я принял его, назвавшись вашим именем. А затем явился к вам под именем Азиза.

После нашей беседы с вами все инструкции были переданы Азизу, и он вернулся в Грозный с чувством исполненного долга. И в сущности, он исполнил его, не так ли?

Но знакомство с ближайшим помощником Рузаева и то, что я знал о самом Рузаеве, заставило меня усомниться в способности этих людей реализовать такой масштабный и трудоемкий проект. Они идеалисты, а в таких делах это мешает. Рузаев, например, предложил послать для захвата Северной АЭС группу своих боевиков. Даже когда Пилигрим пересказывал мне этот разговор, с лица его не сходило выражение изумления. А он, как вы знаете, умеет скрывать свои чувства.

— Когда и где вы видели Пилигрима?

— В Москве. Незадолго до его выезда на Кольский полуостров. Так вот, я понял, что должен лично контролировать ситуацию, если мы не хотим провалить огромное дело из-за какого-нибудь пустяка. Поэтому я и прилетел в Грозный.

Воспользовавшись вашим именем, мистер Тернер. И главное — вашим авторитетом.

— И Рузаев поверил, что вы — это я?! Вы же еврей!

— Разве среди крупных американских бизнесменов мало евреев? Вспомните хотя бы финансовую империю Гарримана. Вы по сравнению с ним так, средней руки делец. Мою личность почтительнейше удостоверил Азиз Садыков. И я передал Рузаеву триста тысяч долларов наличными. Из собственных средств. Так что я был не совсем прав, когда сказал, что не вложу в ваше дело ни цента. Я уже вложил. Но больше не вложу. Согласитесь, мистер Тернер: триста тысяч — это убедительная визитная карточка. Рузаев поверил бы, что я Тернер, даже если бы я оказался китайцем. И мой приезд не был бесполезным, — продолжал Блюмберг. — Напротив, он был очень полезным и своевременным. Я навел полный порядок в финансовых делах, заставил Рузаева расплатиться со своими боевиками. И даже предотвратил ошибку, которая могла все погубить.

— Какую ошибку?

— Транспорт со взрывчаткой. С пластитом, — уточнил Блюмберг. — Его выслали на Кольский полуостров в рефрижераторе с грузом фруктов. Мне не понравились водители, и я послал за ними двух своих людей на обыкновенных «Жигулях». И не зря. На одной из ночных стоянок оба водителя накурились плана и заснули прямо на земле возле машины. У моих людей был прибор ночного видения. Они заметили, как возле машины сначала крутились трое каких-то посторонних, а затем двое из них залезли под грузовик. Пластит был спрятан в кузовном коробе и прикрыт пластиной на болтах. Через некоторое время все трое уехали. Я приказал сдать фрукты любым оптовикам и срочно вернуть рефрижератор в Грозный. И здесь, мистер Тернер, начинается самое любопытное. В коробе была та самая взрывчатка. В такой же упаковке, того же веса и цвета. С одной лишь разницей: она не могла взорваться.

— Вы хотите сказать… — Да, ее подменили. Или обезвредили.

— Каким образом можно обезвредить взрывчатку?

— В те далекие годы, когда я грыз гранит разных наук в одном высшем учебном заведении, этот процесс назывался флегматизацией. Чтобы понизить способность к детонации, во взрывчатую смесь добавляли парафин, церезин и некоторые другие легкоплавкие добавки. Полагаю, что с тех пор наука шагнула далеко вперед. И сейчас, возможно, достаточно облучить какой-нибудь тринитротолуол пучком нейтронов или гамма-лучей, чтобы превратить его по степени безопасности в кусок хозяйственного мыла. За более современной и точной информацией вам следует обратиться к специалистам. Но вас, полагаю, больше волнует, не как обезвредили взрывчатку, а кто это сделал. Я прав?

— Кто? — повторил Тернер.

— Это очень интересный вопрос, мистер Тернер, очень. И я, к сожалению, не знаю на него ответа. Очевидно одно: против нас работает какая-то сила.