Андрей Таманцев - Псы господни Страница 45

Увидев генерала, Пастух и его ребята по неистребимой армейской привычке вскочили на ноги. Генерал оставил только Пастухова, предложив остальным отдохнуть.

— Лучше бы наоборот, товарищ генерал, — сказал Док. — Это я как врач заявляю.

Две пули даже через бронежилет — это опасно даже для бычьего здоровья.

Пастух скривился, он не любил препирательств с начальством, не любил афишировать собственные промахи — а что как не промах пропущенные им выстрелы?!

— Уйди, Док, — сказал он. — Давай, выполняй приказание.

Когда дверь закрылась и они остались втроем, полковник прежде всего поставил Пастухова в известность:

— Вот тебе разгадка, Сережа. Твой Дудчик погорел в Душанбе на том, что искал покупателя шпионской информации. Вчера он был ранен на квартире у старшего брата, который, собственно, и собрался продать родину.

Пастух ударил себя по ноге кулаком:

— Значит, все-таки сошлось! Чувствовал же, что есть тут какое-то второе дно. Я, правда, думал, что это торговля оружием...

— Оружием и есть, — подтвердил Нифонтов. — Продаются секреты нашего ракетного щита — военные тайны чрезвычайной стоимости и важности. Вот, посмотри список.

Оказывается, старший Дудчик — своего рода архивариус в Главном штабе РВСН. То, что он затеял, опаснее для России, чем утечка десятков эшелонов ворованного со складов оружия. Так что давай докладывай мне все подробно, со всеми мелочами — все может пойти в дело.

Последовал подробный доклад о событиях в группе Пастухова, перебиваемый редкими вопросами генерала.

— Таким образом, — закончил Пастухов, — мы получили мешок опиума и упустили всех фигурантов расследования. Причем, оказывается, располагающих чрезвычайными стратегическими тайнами. — Список скопированных документов произвел на Пастухова большое впечатление.

— Если бы мы не послали группу Пастухова на задание, то результат был бы тот же, только в этом случае у нас не было бы ни малейшей зацепки, — позволили себе заметить Голубков.

— Я тоже так считаю, — спокойно ответил генерал. — Главное — мы теперь знаем, с кем конкретно имеем дело. То-то я никак не мог понять: за каким дьяволом таджикам потребовались наши стратегические тайны? А оно оказывается — вон что!

За ними, оказывается, стоит сам Бен Ладен... Ну что ж, давайте еще раз восстанавливать картину событий и искать зацепки.

Им принесли чай и бутерброды. В среде ученых такая коллективная работа называется мозговым штурмом. Трое оперативников перебрасывались идеями, ища наиболее эффективный способ предотвратить утечку сверхсекретной информации.

— Куда может уходить Амир Захир с Дудчиком? В Таджикистан?

— Вряд ли. Это далеко, и, конечно, он догадывается, что там его будут ждать.

— Вообще-то это террорист с опытом работы по всему миру...

— Ну какой бы опытный он ни был, сегодня и в ближайшие дни он должен отсиживаться где-то в тихом месте, где-то совсем рядышком с нами.

— Согласен, у него, скорее всего, не может быть заранее подготовленного канала для немедленной переправки Дудчика. События в квартире Дудчика показывают, что действовал Амир в спешке, экспромтом.

— Вполне вероятно, что его прячут те же люди, которые организовали нападение, возле аэродрома.

— Теперь, после гибели подручного, Амир остался один, и руки у него связаны Дудчиком. Тут, конечно, многое зависит от того, что предпримет Дуд-чик? Что о нем известно?

— Педант. Службист. Армейская контрразведка не может сообщить ничего существенного о психологических особенностях этого человека. Скорее всего, здесь имеет место неудовлетворенное честолюбие. Раздражение от крушения всех перспектив. В то же время в силу отсутствия у Дудчика боевого опыта и привычки к опасности Амиру несложно будет держать его в руках.

— А деньги?

— Видимо, тоже. Двести тысяч наличными — это аргумент. Денег в квартире не оказалось.

— Думай, Сергей, кто возле аэродрома мог организовать на вас нападение по заказу Амира? — сказал Голубков.

— Учитывая участие во всей этой комбинации Амира и Бен Ладена, это может быть кто угодно. Связи Бен Ладена могут предполагать подключение любых организаций.

Например, чеченцев. Он обратился к кому-то за помощью и наверняка не пожалел денег.

— Или товара.

— Действительно, товара у него, по московским ценам, было на очень большую сумму.

— Что, если допросить всех летчиков, участвовавших в последней перевозке наркотиков? Они не могут навести нас на помощников Амира?

— Это довольно долгий процесс, и нет никакой уверенности, что они скажут что-то конкретное.

— Подождите, — сказал Пастухов. — Эпизод с нападением на нас был хорошо подготовлен. Кто-то указал бандитам точное место и время.

— Конечно, — ухватился за эту мысль Голубков. — Время, место... Сам Амир не мог этого знать. Эти данные нападавшие получили от руководителей аэропорта, от тех, кто принимал клиентов из Средней Азии.

— Майор Стрельчинский, — уверенно сказал Пастухов. — Кто-то приказал ему подвезти моих ребят прямо в руки шпане. И только он знал, как и через какие ворота он будет выводить нас с территории воинской части.

— Ну что, берем майора, Александр Николаевич? — спросил заметно оживившийся Голубков. — Наблюдение тут мало что даст.

— Официальный арест тоже ничего не даст. Улик у нас никаких нет, он уйдет в глухую несознанку, и что тогда?

— Есть психотропные средства...

— Эка хватил! А потом — известие об аресте майора мгновенно насторожит всех его подельников. По цепочке тревога дойдет до Амира, он тут же сменит место. Сказка про белого бычка...

— Значит, надо его захватить нелегально, — сделал вывод Пастухов. — И это делать лучше всего мне.

— Почему?

— У меня есть достоверная легенда, в которую верит сам майор Стрельчинский. Я в его глазах — наркокурьер, которого он подставил...

Глава девятая. Игра в прятки

Зеленая «ауди» майора Стрельчинского покинула аэродром и двинулась в сторону Климовска, где он проживал в недавно купленной квартире. Прошли времена, когда майор ютился в офицерском общежитии или на квартире без удобств, потому что на лучшее не хватало денег. Теперь денег хватало на скромную, но достойную жизнь, и он спокойно игнорировал шуточки менее удачливых и оборотистых товарищей по поводу «нового русского офицера». Впереди был приятный вечер в бильярдном клубе — любимом месте досуга авторитетных людей города. И там к нему тоже относились с уважением: он был «майор при делах».

Майор остановился на пересечении с главной дорогой, чтобы пропустить медленно едущий «ниссан-террано». Внезапно рядом с ним притормозил сверкающий никелем и хромом роскошный мотоцикл «харлей-дэвидсон», Стрельчинский загляделся на это чудо и упустил момент, когда водитель «харлея» поднял руку и зачем-то брызнул ему в лицо какой-то дрянью из баллончика через опущенное стекло. Стрельчинский обмяк.

«Ниссан» совсем остановился, из него выбежали два человека — один распахнул дверцу «ауди», умелыми, точными движениями опустил спинку пассажирского кресла, второй, выпихнув туда бесчувственного майора, занял место за рулем. Через несколько секунд оба автомобиля и мотоцикл тронулись и, ускоряя ход, направились в сторону лесного массива.

Когда майор очнулся после недолгого беспамятства, то обнаружил, что его руки и ноги скованы двумя парами наручников, глаза и рот заклеены лейкопластырем, а сам он находится на заднем сиденье быстро куда-то движущегося автомобиля. Он попробовал замычать, но его небрежно постукали по голове чем-то тяжелым и твердым, вероятно рукояткой пистолета. Стрельчинский затих, понимая, что это пришел его черед рассчитываться за красивую жизнь.

Машина свернула куда-то, и сразу ее стало раскачивать с боку на бок, и майор с тоской догадался, что они свернули на проселочную дорогу. Где-то впереди слышался рокот мотоцикла.

Вскоре Муха, улетевший на мотоцикле вперед, показал, что нашел место вполне удобное для их нехитрых целей. Свернув с дороги и углубившись немного в кустарник, они оказались в укромной ложбине с разлапистой сосной посередине.

Захватчики — вместе с мотоциклистом майор насчитал пятерых — вышли из машин и вытащили застывшего от страха Стрельчинского.

Принеся из багажника буксировочный трос, Боцман зацепил его за наручники, сковавшие ноги майора, перебросил его через невысокую горизонтальную ветку и с помощью Артиста подтянул несчастного летуна на полметра вверх.

Док сплюнул и покачал головой, глядя на болтающегося вниз головой Стрельчинского. Муха резкими движениями сорвал лейкопластырь сначала с глаз, потом со рта майора, при этом часть его красивых бровей и усов остались на липкой стороне ленты.

Стрельчинский заморгал, привыкая к свету и непривычному взгляду на мир. Муха повернул его вокруг оси: