Иван Сербин - Сделка Страница 46

Алексей увидел, как электричка быстро выползает из-за поворота, метрах, должно быть, в девяноста от платформы. Если он не споткнется, пролетит через площадку, штурмом возьмет насыпь и рельсы, проскочит под платформой и выберется с другой стороны, то вполне может успеть. Дверь закроется, электричка тронется, а убийцы останутся за спиной.

Рокот вертолета стал громче. Железная стрекоза вынырнула из-за домов, из-за деревьев и пошла боком, словно примериваясь для броска. Мощный луч осветил площадку, паренька, согнувшегося над своей «копейкой», и Алексея, давая возможность широкоплечему здоровяку прицельно выстрелить. Но тот мешкал, и Алексей понимал почему. Убийца видел и парнишку у машины, и людей на платформе. Сейчас он, вероятно, решал, стоит ли идти на риск и открывать пальбу.

Вертолет завис, подрагивая, выслеживая лучом прожектора неряшливую фигуру. Мальчишка-автолюбитель выпрямился и задрал голову кверху. Алексей увидел его изумленное лицо, приоткрытый рот и завороженные, с каким-то детским восторгом наблюдающие за винтокрылой машиной глаза. Пассажиры на платформе тоже как один уставились в небо.

Его грызло желание обернуться и увидеть, что делает широкоплечий боевик Сулимо. Но если бы он обернулся, то обязательно чуть-чуть сбросил бы скорость. А это «чуть-чуть» теперь решало все. Электричка, увлекая за собой белесый хвост легкой поземки, уже подкатывала к станции, и Алексей, захрипев, отчаянно, по-звериному рванул через насыпь, едва не угодив ногой в предательски засыпанную снегом дренажную канаву. Он чудом заметил платформу как раз в тот момент, когда колеса локомотива промчались в сантиметре от его ног. Он представил себе матерящегося машиниста и насмерть перепуганного помощника. Задыхаясь от боли в плече, Алексей на четвереньках прополз по камням, перемазавшись в дерьме, пыли и мазуте, выбрался на воздух, уцепился за бетонную плиту и попытался вскарабкаться на платформу. Он напряг мышцы и вдруг понял, что подтянуться ему не удастся. Сил не осталось.

Вертолет могучим бронированным жуком висел в вечернем небе. Помертвевший Алексей стоял в ярком пятне света на рельсах, вцепившись ледяными пальцами в край платформы. Люди, сидящие в геликоптере, ждали, сумеет он запрыгнуть в вагон или нет. Чья-то рука вдруг ухватила Алексея за запястье и втянула наверх. Все еще не веря в чудесное спасение, тот стоял на платформе, боясь пошевелиться.

— Спасибо, — только и сумел пробормотать он.

Мужик в стильном пальто, оказавшийся неожиданным спасителем, буркнул:

— Бога благодарить на том свете будешь, дядя. В следующий раз лучше электричку пропусти. Размажет по платформе, и моргнуть не успеешь.

— Ага. Ладно, — Алексей криво улыбнулся. Руки тряслись от пережитого напряжения и страха.

«Осторожно, двери закрываются, — прохрипел искаженный динамиками голос. — Следующая — поселок Горный».

Алексей и его спаситель ломанулись вперед, впрыгнули в вагон и остановились, переводя дыхание.

«Платформы Кундрючий и Лесостепь поезд проследует без остановки», — гундосо закончил голос.

Двери с шипением закрылись. Алексей быстро перешел к противоположной стороне тамбура и посмотрел через мутное, подернутое узором стекло на улицу. Плечистый богатырь стоял на насыпи и спокойно наблюдал за тем, как электричка трогается и набирает скорость. К нему подходил еще один.

«Остальные, наверное, в вертолете», — подумал Алексей. Он стоял неподвижно, глядя в неразличимое сквозь сумерки лицо убийцы, а тот, судя по всему, смотрел на него.

Поза убийцы не выражала ни досады, ни удивления, ни разочарования. Абсолютно ничего. Спокойный, идеально расслабленный палач. Правой рукой он придерживал висящий на боку автомат.

Рокот вертолета поплыл в сторону.

«Повезло, — подумал Алексей. — Просто повезло. Спасибо незнакомцу. Не каждый наберется мужества протянуть руку помощи бомжу. Повезло».

Состав дернулся и начал быстро набирать скорость. Фигуры убийц поплыли вправо и исчезли из поля зрения, соскользнули в вечерние сумерки.

Алексей перевел дух и обернулся, чтобы еще раз поблагодарить своего спасителя, но того в тамбуре уже не было. Колеса резво застучали на стыках. Алексей потянул дверь и вошел в вагон.

Народу хватало. Не то чтобы люди стояли стеной, но все скамейки оказались заняты, и в проходе толпились человек пятнадцать-двадцать.

Алексей постарался здраво оценить ситуацию. Он отлично понимал: раз уж у Сулимо есть вертолет, то ему ничего не стоит подобрать двоих подручных, долететь до следующей станции и встретить беглеца на платформе. Если он выйдет вместе с остальными пассажирами — его убьют, поедет дальше — убийцы скорее всего прочешут состав, отыщут его и тоже убьют. Оба варианта были тупиковыми для Алексея и практически стопроцентно выигрышными для убийц.

Как только электричка растворилась в ночи, оба стоящих на насыпи убийцы быстро и деловито пересекли пути и поднялись на платформу.

Парнишка возле «жигуленка» продолжал с нескрываемым интересом наблюдать за ними. Сулимо, сидящий рядом с пилотом, посматривал на него через лобовое стекло. Сверху ему хорошо была видна нескладная, тощая фигура паренька. Сейчас он стоял неподвижно и являлся отличной мишенью. Сулимо был уверен, что этот щенок не видел лиц его ребят. А вертолет… Попробуй угадай, откуда он. Тем более что номер на боку аккуратно замазан краской. Вряд ли имело смысл убирать парнишку как свидетеля. В крайнем случае этот пацан, исходя слюнями от восторга, расскажет своим приятелям, что видел зависший над платформой вертолет. Но больше-то ничего. Нет, не имело смысла тратить на него время. Не говоря уж о том, что бессмысленные убийства никогда еще не решали проблем, а, напротив, только создавали их.

Вертолет дрогнул и спустился чуть ниже. Сулимо повернулся к сидящим за спиной боевикам и показал им жестом: «Бросайте бухту». Дверца пассажирского отсека распахнулась, и стальная гибкая лесенка, словно серебристая змея, быстро разматываясь, скользнула вниз. Нижняя ступенька повисла в полуметре от бетонных плит. Две маячащие внизу фигуры ловко уцепились за ступеньки, и вертолет тут же взмыл вверх. Сулимо не стал дожидаться, пока боевики заберутся внутрь. Зачем терять время? Его и так не много.

Собственно говоря, Сулимо был почти уверен, что эта дикая беготня вскоре закончится и начнется аккуратная, тонкая работа. Однако как профессионал он не мог не просчитывать дополнительных вариантов. Можно себе представить, хотя это и кажется невероятным, что беглецу удастся ускользнуть от них. Сулимо пока не представлял себе, как можно выбраться из тупика, будучи припертым к стенке, но Алексей Николаевич Семенов до этой минуты проявлял выдержку и сообразительность — нужно отдать ему должное, — а Сулимо уважал сильных людей. Не летуна, а именно сильных людей. В конце концов, все эти дерьмовые байки о том, что кто-то уважает кого-то только за то, что тот замечательно бьет морды, отлично стреляет из пушки или умеет быстро бегать, это все сказки для кино.

Алексей Николаевич Семенов как человек для Сулимо практически не существовал. Он был лишь пешкой в великолепной, мастерски разыгрываемой партии. А пешки — фигуры аховые. К концу партии на доске остается лишь та, что сумела пробиться в ферзи. Остальных съедают.

Пилот несколько раз коснулся плеча Сулимо рукой и указал на боковое окно и вниз. Капитан наклонился и вгляделся в темноту. Они настигли поезд. Электричка медленно пробиралась через черный заснеженный лес. Яркие лучи света, бегущие перед локомотивом, выхватывали из вечерней темноты серебристые дорожки рельсов. «К станций», — показал капитан летчику и для верности махнул рукой вперед, что означало — «обгоняй». Тот кивнул: «Понял». Вертолет завалился на нос, и электричка стала быстро удаляться, уплывать назад.

«Шах, — ухмыльнулся Сулимо и добавил про себя: — И мат в один ход».

«Ми-24» развил крейсерскую скорость. Вдали замелькали огни очередного поселка, а еще дальше, на горизонте, вдруг четко проявилось желтое электрическое зарево.

«Шахтинск», — отметил капитан.

Шахтинск — довольно большой город, во всяком случае, по провинциальным меркам, с автовокзалом и центральной площадью, со станционным рынком, на котором сейчас, ввиду вечернего часа, холода и только что прошедших праздников, народу должно быть немного, и газетными киосками на площади, с вечно гомонящей толпой у рейсовых «ЛиАЗов» и настырными провинциальными же милиционерами. Вроде тех, что им пришлось завалить в отделении. Были здесь и свои приблатненные «быки», изо всех сил косящие под по-настоящему крутых королей большого города; и разомлевшие от легких, шальных бабок фраероватые «Онассисы»-индивидуалы, швыряющие купюры- направо и налево и думающие, будто при этом они похожи на воротил подпольного бизнеса; и — об этом Сулимо думал с неудовольствием, — разумеется, фээскашники. В любом городке, население которого достигает пятидесяти тысяч, можно отыскать ФСК. Вот оно, наследие Великой Империи Застоя. Это только кажется, что его нет. На самом деле конторка есть в каждом мало-мальски приличном городке, где проживает хотя бы один потенциальный стукач. В ее штате может быть два человека, а может быть двести, все зависит от населения. Есть такая конторка и в Шахтинске. Однако Сулимо не боялся ФСК. Здешние «шишки» — ерунда, мелочь. К тому же человек, отдающий ему приказы, обладал достаточной властью, чтобы задавить любые проблемы в зародыше. Если, конечно, они возникнут раньше времени.