Иван Сербин - Чертова дюжина Страница 46

— Кто зовет? Мих, ты, что ли?

— Ага. Лень, у тебя в каморке удлинитель есть?

— Ну. Зачем?

— А соединительный кабель? Метров тридцать. Есть?

— Ну есть. И что?

— Тащи, — загорелся Миша. — Камеру подключим. Материальчик будет — закачаешься.

Стоящие вокруг оборачивались на голоса, усмехались без веселости.

— Понял! — Монтажер продрался через толпу и исчез в студии.

Минут через пять он появился вновь, неся в опущенной руке видеокамеру. За ним змеились провода. Вклинившись в толпу, Леня передал камеру стоящему рядом. Тот — следующему. Пока камера не оказалась у Миши. Оператор расплылся в довольной улыбке.

— Ну вот, можно жить. Ребят, потеснитесь немного, я объектив просуну. Ага, вот так. Спасибо. Здорово.

Подняв видоискатель, Миша отладил резкость. В кадр периодически попадали охранники, стоящие у входа в зал, но это было даже к лучшему. Массивные фигуры усиливали общее впечатление серьезности и тревожности происходящего. К тому же чуткий микрофон довольно сносно ловил звук.

— Миш, — позвал оператора монтажер, — я пойду включу трансляцию. Пусть все посмотрят.

— Давай.

Леонид ловко выбрался из толпы.

14.03

Бросив трубку, Вероника отступила от телефона, словно безмолвный «панасониковский» аппарат мог наброситься на нее и укусить.

Сердце заколотилось о ребра часто и испуганно. Она боялась? Да. Боялась. За себя, за Марафонца, за шофера Витьку. Она теперь словно прокаженная. Только ее проказа — смерть. Все, с кем она встретится, могут попасть под пули убийц. Хорь будет убирать свидетелей, и приказ о ее уничтожении он отдаст с такой же легкостью, как и приказ об уничтожении Рыбы. Люди для него — ничто. Пыль под ногами. А если Хорь слышал телефонный разговор? Может быть, майор, с которым она разговаривала, и есть Хорь? Тогда убийцы уже мчатся сюда, чтобы расправиться с ней, Марафонцем и Витькой.

Запереться в квартире? Не станут же они устраивать осаду? Дверь у нее прочная и, как уверяли кооператоры, отмычкой не открывается. Мысль показалась девушке очень соблазнительной. Спасительной. Пусть ФСБ ищет папку, выясняет, кто такой Хорь, а они пока отсидятся в этой маленькой крепости.

Вероника подбежала к окну, повернула ручки, распахнув створку, выглянула на улицу и… тут же отпрянула. Во двор медленно въехал грязно-голубой «жигуленок» третьей модели. Машины этой Вероника не видела ни разу, а уж она-то знала почти всех соседей-автолюбителей. Сердце испуганно екнуло и провалилось к пяткам.

«Надо запереться на все замки, — подумала девушка. — И не открывать ни при каких обстоятельствах».

А через секунду поняла, что не может этого сделать. И не только потому, что Марафонец понадеялся на нее, по сути, доверил ей свою жизнь. Дело было еще и в том, что человек этот за несколько часов знакомства сумел вызвать у нее не только уважение, но и симпатию. Она не могла спрятаться, бросив ребят в беде.

Не колеблясь больше ни секунды, девушка выскользнула на лестничную площадку и заперла дверь. Оба лифта гулко ползли вниз, к первому этажу. Значит, ОНИ уже в подъезде. Надо удирать. Стянув туфли, Вероника побежала вниз по лестнице.

— Смотри еще раз. — Придерживая монетку пальцами правой руки, Марафонец легко коснулся ее левой ладонью и тут же сжал оба кулака. — Ну?

Виктор засмеялся.

— От ты черт чумовой! Да ладно, все одно не отгадаю ведь. — Он не меньше минуты загипнотизированно таращился на крепкие кулаки Марафонца, словно надеялся разглядеть монету сквозь человеческую плоть, потом ткнул пальцем. — Тут, что ль? Нет?

— Нет, — улыбнулся Марафонец и разжал пальцы. Монетки не было.

— Научишь? — загорелся Виктор. — Всех мужиков в гараже обую.

— Обязательно. — Марафонец оглянулся на подъезд, цыкнул зубами. — Долго что-то.

— Да не дергайся! Что с ней случится? Сейчас спустится. — Оптимист Виктор оставался верен себе.

С улицы во двор медленно вползла легковуха. Неприметный «жигуленок» грязно-голубого цвета, средней степени немытости. Марафонец настороженно смотрел на него. «Трешка» неторопливо покатилась по дорожке мимо подъездов. В салоне хорошо просматривались силуэты четверых мужчин. Один внимательно изучал таблички с номерами квартир, укрепленные над подъездными дверями. Машина приближалась.

Виктор еще не успел ничего сообразить, а Марафонец уже падал между сиденьями, одновременно пригибая водителя, валя его на пыльный пол.

— Ты чего? — непонимающе спрашивал тот. — Что случилось-то?

— Подогни ноги. Не шевелись, — выдохнул ему в ухо Марафонец. — Эти люди приехали за нами.

Виктор сделал огромные глаза и скорчил испуганную физиономию.

— Да ну? За тобой, что ли?

— За нами, — поправил тот. — За мной. За Вероникой. Может статься, что и за тобой тоже.

В салоне повисла напряженная тишина. Казалось, над головами двух лежащих ничком людей висит невидимая грозовая туча. Пара секунд такого томительного ожидания, и энергия выплеснется наружу, выбив стекла и выломав двери.

«Трешка» остановилась бок о бок с «РАФом», с хлопушечным грохотом лязгнули дверцы. А затем… Затем ничего. Затем молчание, еще более тяжелое, еще более напряженное.

— Ушли? — едва раздвигая губы, спросил Виктор. — А? Как думаешь?

Марафонец отрицательно качнул головой и так же беззвучно, одними губами, ответил:

— Молчи.

Четверо на улице вытащили оружие. Один подошел к микроавтобусу, склонился к ветровому стеклу и долго вглядывался в полумрак салона.

— Ну что там? — спросил кто-то, стоящий у самого борта.

— Вроде никого, — послышалось в ответ. — Были бы занавески раздернуты…

— Ага. Если бы да кабы… — протянул третий. — В квартире они, ясное дело. Тут и думать нечего.

— Ладно, пошли. Лейтенант, останетесь у машины. На всякий случай.

— Есть.

Марафонец и Виктор переглянулись. Вот хлопнула подъездная дверь, и наступила тишина. Выждав еще несколько томительных секунд, Марафонец приподнялся. Перед капотом «РАФа» никого не было. Вероятно, лейтенант стоял рядом с «жигуленком», карауля тот самый «всякий случай». Виктор вопросительно вздернул брови: «Где?» Кивок в ответ: «Там». — «Понял». И тихим, едва слышным шепотом:

— Что будем делать?

Марафонец наклонился к самому уху водителя.

— Значит, так…

В фойе Беклемешев вызвал оба лифта, скомандовал одному из оперативников:

— Мы поднимаемся в грузовом, ты — в пассажирском. Деваться им некуда. И давайте без шума.

Дождавшись, когда обе кабинки радушно распахнули дверцы, оперативники дружно шагнули внутрь и поехали на восьмой этаж.

На нужной площадке было пусто, но из-за обитой дерматином двери доносилось приглушенное бормотание. Разговаривал мужчина.

Оперативники понимающе переглянулись. Беклемешев опустился на корточки, осмотрел замки. Хорошие замки, финские. Но, как показывает опыт, раз наличествует замок, значит, его можно открыть. Повернувшись к одному из оперативников, капитан спросил шепотом:

— Откроешь по-тихому?

Тот быстро взглянул на замочную скважину, кивнул серьезно.

— Попробую.

— «Попробую» здесь не годится, — воспользовался расхожей котовской фразой Беклемешев. — Или можешь, или нет. Тогда придется резать прожигающим шнуром.

Оперативник вытащил из кармана набор отмычек, подобрал нужную, аккуратно вставил в скважину. Второй оперативник и капитан подняли оружие. Замок действительно был хороший. Открылся практически беззвучно.

— Готово. — «Взломщик» спрятал отмычки в карман, в правой руке поднял пистолет, левой взялся за ручку двери. — На счет «три». Раз, два, три!

Тяжелая дверь распахнулась, и троица ввалилась в прихожую, выкрикивая: «Не двигаться! Руки на голову!»

Теледиктор встревоженно бубнил что-то об угрозе эпидемии холеры, но в остальном в квартире стояла непроницаемая тишина. Оперативники разделились. «Взломщик» шагнул к кухне, Беклемешев направился в комнату. Третий остался у двери. Никто не выскакивал в коридор с истошным: «Пустите, волчары позорные!» — никто не прятался в кухне, никого не было и под кроватью. И в большом платяном шкафу тоже никого не оказалось.

Убедившись, что в квартире пусто, Беклемешев высказал немудреную догадку:

— Увидели нас из окна и ушли по лестнице.

— Да уж ясно, что не на крыльях упорхнули, — буркнул «взломщик», выходя в прихожую.

— Ничего, — не обращая внимания на колкость, сказал капитан. — Все равно никуда не денутся. Дальше подъезда не убегут.

— Это еще бабушка надвое сказала, — неопределенно протянул «взломщик». — Их все-таки трое.

— Пошли. — Беклемешев быстро направился к лифту.

Марафонец присел на корточки у двери и, отодвинув — на миллиметр, не больше — край занавески, осмотрел подъездную дорожку. Так и есть. Он не ошибся. Амбалистого вида коротко стриженный блондин в штатском стоял спиной, привалившись поджарым задом к капоту «Жигулей», и внимательно, по-волчьи, всматривался в прохладное нутро фойе. Обернувшись, Марафонец кивнул Виктору: «Он тут. Можно». Тот потряс открытой ладонью, давая понять: «Все будет в ажуре», — и полез, зевая, кряхтя, потирая глаза кулаками, на водительское кресло. Реакция у лейтенанта была отменной. Он моментально развернулся на месте, вскидывая пистолет, выцеливая крепко сбитую фигуру Виктора, копошащуюся между креслами. Лицо фээсбэшника оживилось, в глазах загорелся приветливый плотоядный огонек.