Виталий Гладкий - Наперегонки со смертью Страница 46

Они уселись поодаль, а я даже пригнулся к столу, чтобы Юлия меня не заметила. Обычно любой человек, попадая в новую для него обстановку (особенно это касается злачных мест), первым делом осматривается. Даже если он влюблен и пришел сюда с объектом своих воздыханий, от которого глаз не может оторвать. Такова уж наша природа. Века и даже тысячелетия сражений за выживание своего рода сделали человека подсознательно подозрительным. Осторожность вошла ему в плоть и кровь. Даже самый беспечный и глупый индивидуум обладает интуицией, оберегающей его от неприятностей физического плана. Она своеобразный моторчик, заставляющий вертеться шею, наш перископ, увенчанный главным датчиком человека – головой, с оптическими линзами-глазами.

Так и случилось. Выглядывая из-за букета поздних осенних цветов, стоявших в вазочке на моем столе, я увидел, что сначала Юлия, а затем и ее муж провели визуальную рекогносцировку бара. Это оказалось довольно нелегкой задачей. В казино начиналось время пик, и бар полнился народом. Все в основном толпились возле стойки, не желая здесь рассиживаться чересчур долго. Рюмочку, другую – и в бой. Они пришли в "Атолл" вовсе не для того, чтобы услаждать ненасытное чрево. Игроки жаждали пощекотать нервы как себе, так и своим близким.

Однако, если муж Юлии ограничился лишь беглым осмотром, то она оглядывалась с таким видом, будто кого-то искала. Неужто несчастного Генку Чернова? От такой мысли на душе у меня стало гораздо теплее. Но я почему-то не торопился показать ей свой лик, а потому по-прежнему изображал напуганного страуса, сунувшего голову в песок.

За мой стол села компания из двух девиц и ушастого фраера. До чего не люблю нынешнюю отвязанную молодежь! Хотя и сам как будто не очень старый. Из их совершенно тупой беседы я смог выловить лишь несколько десятков русских слов. Даже блатная "феня" гораздо ближе к родному языку, нежели то словесное дерьмо, которое пережевывали упакованные по высшему разряду свиристелки и их мэн с серьгой в ухе. Ну и времена настали…

Из-за этой компании мне поневоле пришлось выпрямить спину, чтобы меня не сочли за придурка. Однако, мои опасения оказались напрасными – ни Юлия, ни ее муж уже не обращали никакого внимания на окружающих. Супружеская пара занималась тем, чем и все остальные: пила коктейли, курила и неспешно беседовала. Судя по заказу, Юлия и ее богатенький Буратино собирались просидеть в баре не менее часа.

Я пребывал в мучительных раздумьях: смайнать отсюда или подождать? Но если ждать, то чего? Сегодня к Юлии я не мог даже приблизиться, не то что поговорить с нею. А это было для меня просто невыносимо. Я так хотел заглянуть в ее глаза, что готов был плюнуть на все приличия и подойти к ее столику под любым, даже самым нелепым, предлогом. Мне всегда казалось, что страстная любовь, когда просто не понимаешь, что делаешь – досужий вымысел. Человек всегда в состоянии владеть своими эмоциями.

Однако жизнь довела, что я сильно ошибался. В этот момент я мог совершить все, что угодно, любую глупость и даже преступление. Какой-то жар угнездился где-то в груди и методически разрушал остатки здравого смысла, заводя меня словно механическую игрушку невидимым ключом.

Наверное, компания подметила мое состояние, но неправильно его истолковала. Девицы, опасливо поглядывая в мою сторону, пошептались чуток, а затем, подхватив под руки ничего не понимающего дружка, свалили за другой столик, поближе к фонтану. Я был этому только рад. И в честь столь знаменательного события, весьма полезного для моих исстрадавшихся ушей, я заказал себе не коктейль, а гремучую смесь по собственному рецепту. Что и было абсолютно беспрекословно сделано спустя несколько минут. Да, в "Атолле" действительно любили и уважали клиентов…

После коктейля, который я выпил одним махом, мне немного полегчало. Вернее, отпустило. Хаотическое воинство мыслей начало строиться в более-менее стройные ряды и даже вычленило из своей массы командиров. Худо-бедно, но я начал понимать, что на меня нашло временное наваждение, похожее на приступ шизофрении. Разуй глаза, дурашка! Так приказал я сам себе. Вокруг симпатичных и даже красивых девчат – пруд пруди. Это тебе не Америка, где красотки водятся только в Голливуде, если судить по хронике и фильмам, а Россия. У нас в каждом городе можно устраивать конкурсы красоты. И любая из победительниц будет гораздо краше всех самых титулованных зарубежных "мисс".

Утвердившись в этой мысли, я приказал повторить заказ – мне захотелось надраться до положения риз. Меня могут арестовать менты? Прямо здесь или на выходе? Ха-ха!

Плевать! Зачем мне свобода, когда я не могу даже подойти к любимой женщине? Я снова, нимало не колеблясь, быстро хлобыстнул стакан "огненной воды", которую принесла мне несколько озадаченная и даже встревоженная официантка. Наверное, я пришелся ей по душе, и она, сообразуясь со своим опытом работы в баре, боялась, что охранники "Атолла" намнут мне ребра, если я переберу больше положенного и начну буянить. Я успокоил симпатичную милашку, нежно погладив ей руку и подмигнув. В другое время и при иных обстоятельствах я бы такую кралю не упустил; девчонка и впрямь была что надо. Но не в этот вечер.

Мне стало совсем хорошо. Я чувствовал, что хмелею и начинаю думать черт знает о чем.

Любовный недуг меня отпустил, и легкое веселье наполнило мою душу. Пьяная удаль начала шпынять через сидение острым шилом, заставляя побыстрее закончить гастрономические упражнения и пойти в игорный зал. Сейчас я разделаю"Атолл" как Бог черепаху! Уверен, что сегодня мне снова повезет.

Не знаю, чем закончился бы этот вечер и мои намерения, не случись событие, которое отрезвили меня напрочь. Я уже готов был расплатиться с официанткой, чтобы начать большую игру, но тут в баре появилась… белокурая бестия! Как и в прошлый раз, у нее за спиной торчали те же уголовные морды. Принюхиваясь, словно два бульдога, они внимательно осмотрели помещение и начали устраиваться, подыскивая свободный столик. Что оказалось нелегкой задачей. Тогда старший из них, горилла с повышенной волосатостью, – черная шерсть выглядывала не только в вырезе рубашки, но и из-под манжет – бесцеремонно смахнул со стула того самого фраера с серьгой в ухе, что еще недавно был моим соседом. Ну, а его подружки даже и не думали протестовать – испарились со скоростью звука куда подальше. Наверное, сейчас они пожалели о своей опрометчивости, когда оставили меня в гордом одиночестве. Теперь ко мне подсела немолодая пара и свободным остался лишь один стул.

Моя бывшая пассия вместе с быками не села. Она подошла к стойке бара, отыскала свободный стульчак, и взгромоздилась на него с хорошо знакомой мне грацией. Я заметил голодные взгляды мужиков, которые впились в ее и впрямь уникальные бедра, и саркастически ухмыльнулся. Мне хотелось им сказать: "Братцы! Поверьте мне, там все то же самое, что и у других женщин. А может и хуже. Не все то золото, что блестит, и не каждая роза пахнет. Уж лучше лишние деньги проиграть, чем тратиться на такое сомнительное удовольствие…".

Ах, как хорошо чувствовать себя записным моралистом! Особенно после того…

Критиковать всегда легче, нежели самому тащить воз. Да так, чтобы, если он с дерьмом, не расплескать ни капли. А еще проще быть ханжой. Тут даже не нужно напрягаться.

Сделай постную рожу и бубни всем какой ты хороший. После многократных повторений одного и того же сам поверишь в то, что говоришь.

Несмотря на хмельное состояние, я заметил как Юлия, увидев белокурую нимфу, непроизвольно напряглась. Ее взгляд сделался отсутствующим и она перестала поддерживать разговор, чем вызвала недоумение мужа. Я, конечно, не мог слышать о чем они говорят, но все понял по мимике. Время от времени Юлия бросала быстрые тревожные взгляды в сторону "безутешной" вдовы, которая казалось ее вовсе не замечала – сидела, потягивая коктейль через соломинку, и перебрасывалась ничего не значащими фразами с барменом.

Но вот она встала и направилась по уже знакомому мне маршруту – в дамскую комнату.

Спустя минуту за нею последовала и Юлия. Вот уж действительно, место встречи изменить нельзя… На этот раз телохранители (или кто они там) белокурой даже не дернулись, лишь проводили ее безразличными взглядами. Я их понимал. Если дамский туалет здесь устроен так же, как и мужской, то убежать из него можно только через сливное отверстие унитаза.

Они находились в дамской комнате не менее десяти минут. Первой вышла Юлия, а за нею, пропустив вперед себя двух девушек, появилась и моя бывшая пассия. Независимо покачивая бедрами, она снова вернулась к стойке и заняла уже другой стул-вертушку. Я не спускал глаз с Юлии. Она была бледна и несколько взвинчена. Что не преминул заметить и ее законный рогоносец. Он попытался выяснить причину ее плохого настроения, но Юлия лишь огрызнулась. Что пришлось ему не по нутру. Короче говоря, вскоре между ними разгорелся настоящий семейный скандал. Который едва не закончился мордобитием – Юлия попыталась влепить своему мужу пощечину, но тот успел вовремя перехватить ее руку. Тогда она, фыркнув словно разъяренная львица, вскочила и едва не бегом вымелась из бара. Ее плешивый благоверный, тоже злой как черт, поначалу решил было оставить жену в покое, но затем ретивое взяло верх, и он быстро направился к выходу, со свирепым видом раскуривая дорогую "гавану".