Андрей Таманцев - Рука Москвы Страница 46

ВОПРОС. Не спешите, штандартенфюрер. Мы предполагали, что рано или поздно вы потребуете этого от нас. Посмотрите на эту фотографию. Снимок сделан в первых числах мая. Узнаете?

ОТВЕТ. Да, это Агния. Почему она в военной форме?

ВОПРОС. Она всю войну проработала в английском военном госпитале. В конце войны ей присвоили звание лейтенанта.

ОТВЕТ. У нее изможденный вид.

ВОПРОС. Ничего удивительного. Она включена в состав комиссии, которая обследует Освенцим. Это один из тех нацистских лагерей смерти, о которых я вам рассказывал и о которых вы читали в «Таймс». Это очень тяжелая работа. Морально тяжелая, штандартенфюрер. А для нее, еврейки, особенно.

ОТВЕТ. Вы сообщили ей обо мне?

ВОПРОС. Нет. Пока мы не знаем, что ей сообщать. Это будет зависеть от вашей готовности сотрудничать с нами. Вариантов два. О первом я вам сказал: мы сообщим ей правду о вас. Вариант второй: мы сообщим ей, что вы находитесь в советских лагерях в качестве военнопленного. И выйдете на свободу — ну, скажем, через десять лет.

ОТВЕТ. Я не выйду на свободу через десять лет. Я вообще на свободу не выйду. Сообщите ей, что я погиб.

ВОПРОС. Мы не сделаем этого. И вы знаете почему. Нам нужно, чтобы она была жива и знала о том, что вы тоже живы. Только в этом случае мы можем рассчитывать на вашу откровенность.

ОТВЕТ. Вы разрешите мне взять этот снимок в камеру?

ВОПРОС. Да, разрешу.

ОТВЕТ. Задавайте вопросы.

ВОПРОС. Продолжайте рассказ о своей учебе.

ВОПРОС. Перерыв в наших беседах был вызван тем, что мы проверяли ваши показания. Проверка не выявила неточностей. А те, что выявлены, несущественны. Мы удовлетворены. Ваше сотрудничество с нами заслуживает поощрения. Мы поощрим вас. Вы будете довольны.

ОТВЕТ. Чем вы намерены меня поощрить?

ВОПРОС. Я сообщу вам об этом в конце допроса.

ОТВЕТ. Что ж, если вы так любезны, удовлетворите мое любопытство. Это поможет мне снабжать вас более точной информацией. Чем занимается человек с моим именем?

ВОПРОС. Этого я не могу вам сказать.

ОТВЕТ. Я догадываюсь. Он выполняет ту роль, от которой отказался я. Возглавляет эстонское сопротивление. И, возможно, руководит разведшколой. Или будет руководить, когда завершится формирование его легенды. Значит, церемония награждения штандартенфюрера СС Альфонса Ребане Рыцарским крестом с дубовыми листьями все-таки состоялась. Гросс-адмирал Дениц не заметил подмены. Он и не мог заметить, так как меня никогда не видел. Да и обстановка девятого мая, на другой день после капитуляции Германии, не способствовала пристальному вниманию к моей персоне. Но как могли не заметить подмены англичане?

ВОПРОС. Вы правильно поставили вопрос. Попытайтесь сами ответить.

ОТВЕТ. Английские офицеры, которые вывезли меня из Аугсбурга, были вашими агентами?

ВОПРОС. Нет, они были настоящими английскими офицерами. Да, разведчиками. Но из Сикрет интеллидженс сервис. Они доставили в ставку Деница человека по имени Альфонс Ребане. А после награждения переправили его в графство Йоркшир, на базу будущей разведшколы. Там он сейчас и пропитывается вашей жизнью.

ОТВЕТ. Не понимаю.

ВОПРОС. Вам и не нужно этого понимать. Давайте работать, штандартенфюрер. Мы остановились на вашем назначении в интендантство таллинского гарнизона. Продолжайте показания.

Листы 3 — 26 изъяты и переданы в оперативный отдел Первого Главного Управления НКВД СССР.

ВОПРОС. Я обещал вам поощрение. Вот оно. Это письмо Агнии Штейн, адресованное вам. Я разрешу вам взять письмо в камеру. Там вы его и прочитаете. Оно написано в октябре сорок первого года, вскоре после эвакуации Агнии в Лондон. Всю войну она писала вам письма. Но не отправляла, потому что не знала куда.

ОТВЕТ. Как к вам попало это письмо?

ВОПРОС. Наш человек установил с ней контакт. Разумеется, не представляясь. И дал понять, что вы живы и находитесь в плену.

ОТВЕТ. В плену у кого?

ВОПРОС. Мы решили, что не следует этого уточнять. Он сказал, что может передать вам записку от нее. Но в этой записке не должно быть ничего конкретного, потому что она может быть перехвачена. Она дала ему это письмо. Возьмите. Это подлинник. Письмо на эстонском языке. Я, разумеется, его читал в переводе. И я позавидовал вам, штандартенфюрер.

ВОПРОС. Продолжайте показания о вашей службе в качестве командира 45-го полка 20-й Эстонской дивизии. Будьте максимально подробны.

ОТВЕТ. Можете не напоминать, полковник. Я знаю, для чего вам нужны подробности. И я наконец-то понял, почему англичане не заметили подмены. Этому есть только одно объяснение.

ВОПРОС. Какое объяснение вы нашли?

ОТВЕТ. Вы подтвердите, если я прав?

ВОПРОС. Нет. Но мне любопытен ход ваших рассуждений. Это деталь вашего психологического портрета. А все, что касается вас, нас очень интересует.

ОТВЕТ. Я рассуждал так. Во главе эстонского сопротивления непременно должна быть авторитетная фигура. Англичане предложили эту роль мне, не сомневаясь в ответе. Но получили отказ в самой решительной форме. Они попытались найти фигуру эквивалентную. Но такой не нашлось. И тогда у английской разведки рождается план подмены. Не могу оценить его с точки зрения профессионала, я всего лишь армейский офицер. Но мне этот план кажется остроумным. Находят подходящего кандидата, эстонца. Конечно, эстонца, иного быть не могло. И начинают комбинацию. Пока все правильно, полковник?

ВОПРОС. Я слушаю вас с большим интересом.

ОТВЕТ. Очень важным элементом этой комбинации становится вручение Альфонсу Ребане дубовых листьев. Теперь я понимаю, почему генерал Слендер так настаивал на этом. Боевой дух дивизии тут ни при чем. Боевой дух дивизии был достаточно высок и без этого награждения. Нужен был символический акт. Только этим я и могу объяснить странную и даже фантасмагорическую нелепость этого действа. В самом деле, полковник. Война проиграна. Восьмого мая подписана безоговорочная капитуляция Германии. А девятого мая гросс-адмирал Дениц вручает штандартенфюреру СС Ребане высшую награду уже несуществующего Третьего рейха. Не фантастика?

ВОПРОС. Мне интересно следить за ходом вашей мысли.

ОТВЕТ. Что ж, продолжайте следить. Что происходит дальше? Здесь мне видится два варианта. Этот мой двойник, лже-Ребане, оказывается вашим агентом. Вы могли завербовать его после того, как англичане начали комбинацию. Но это, пожалуй, маловероятно. У вас для этого было слишком мало времени. И англичане наверняка плотно контролировали все его контакты. Гораздо вероятней другое: этот человек уже работал на вас и вы каким-то образом сумели подсунуть его СИС как наиболее подходящую кандидатуру на роль Альфонса Ребане. Да, это вернее. Это объясняет все. Англичане прекрасно знали, кого доставили в ставку Деница. А обстановка там гарантировала от того, что кто-то будет присматриваться, какого там эсэсовца и для чего привезли к гросс-адмиралу. Согласитесь, это единственное объяснение.

ВОПРОС. Оно выглядит логичным.

ОТВЕТ. Но что делать со мной, с настоящим Альфонсом Ребане? Ни я, ни подробности моей жизни англичанам в общем-то не нужны. Так что для английской разведки лучше всего меня просто убрать. Но вам подробности моей жизни нужны позарез. У советской госбезопасности очень дальний расчет. Альфонс Ребане видится вам не просто символической фигурой и руководителем разведшколы, откуда диверсантов будут засылать в Эстонию. Он должен стать центром притяжения для националистического подполья в самой Эстонии. С ним будут искать связи все новоявленные борцы с коммунистическим режимом и тем самым расшифровывать себя еще до того, как предпримут какие-то конкретные действия. На Альфонса Ребане будут выходить люди, которые его не знали, но у которых есть общие с ним знакомые. Для этого лже-Ребане и нужна очень тщательно проработанная легенда. Для этого советской госбезопасности и нужен я. Живой. Все верно, полковник?

ВОПРОС. Интересная версия.

ОТВЕТ. Итак, ситуация. Англичанам нужно меня без всякого шума убрать, а вам нужно во что бы то ни стало этого не допустить. Удобней всего человека убрать в тот момент, когда он выехал из одного места, но еще не приехал в другое. Значит, во время моей поездки в Мюрвик-Фленсбург. Из Аугсбурга выехал один Ребане, в ставку Деница приехал другой. И здесь я должен отдать должное вашей разведке, полковник. Она сработала в высшей степени профессионально. Вы сказали мне неправду. Те два английских офицера, которые увезли меня из лагеря, были вашими агентами.

ВОПРОС. Вы ждете, что я скажу, что это так? Или что это не так?

ОТВЕТ. Я понимаю причину вашей иронии. Да, слишком сложно. Советская госбезопасность всегда работает более простыми и надежными методами. Значит, остается только один вариант. Пока английские джентльмены деликатно усыпляли меня хлороформом и выбирали место, где меня пристрелить и закопать, их перехватила ваша диверсионная группа. Виллис подорвался на мине. Или стал жертвой нападения вервольфа. Картина обычная для нынешней Германии. И мин на дорогах полно. И вервольф нападает на машины. Так или иначе, но дело сделано. Я прав?