Иван Сербин - Сделка Страница 48

Поезд загремел на стыках, сбавляя ход, но тут же снова рванулся вперед, набирая скорость. Вагон качнуло. Алексей оглянулся еще раз и с облегчением убедился, что убийц пока не видно. Он быстро подскочил к окну и высунулся наружу. Если перебраться через заградительные прутья, повиснуть на решетке и соскочить вниз, то вполне можно оторваться От погони. Правда, ненадолго; «Чудо-богатыри» быстро сообразят, как ему удалось ускользнуть. Кто-нибудь из преследователей вполне может выскочить следом.

Они ребята подготовленные. Для них эта скорость не скорость, не то что для него.

Алексей раздумывал всего несколько секунд.

Как только электричка тронулась, вертолет снова взмыл вверх. И в ту же секунду ожила рация.

— «Шестерка» для «первого», — произнес невыразительный голос. — Он в «коробочке».

Сулимо поднес рацию ко рту и нажал кнопку передачи:

— Ты уверен? На платформе его не было?

— Да, мы проверили, все чисто, — тут же отозвался «шестой».

— Хорошо, стой там. Сейчас мы тебя заберем.

Не прошло и двух минут, как боевик вскарабкался по лесенке в пассажирский отсек. Вертолет взмыл высоко вверх. Отсюда, с высоты птичьего полета, электричка казалась не более чем игрушкой.

Сулимо показал пилоту «вперед». Тому не нужно было повторять дважды.

Убийцы переходили из вагона в вагон, внимательно разглядывая пассажиров. Оказываясь в пустынных тамбурах, они доставали рации и коротко докладывали: «Пусто. Пока пусто». Расстояние между идущими с разных концов поезда боевиками все больше сокращалось, а значит, все сильнее сжималась удавка вокруг шеи жертвы.

Двое, осматривающих первую половину состава, находились на расстоянии двух вагонов и одного межвагонного стыка друг от друга. Если беглец прятался где-то здесь, то деваться ему было некуда. Боевик с позывным «двойка», начавший обследование с головы состава, ускорил шаг. Третий вагон оказался почти пустым: в центре сидела компания пацанов, через три отсека от них дремал, прикрыв лицо курткой, здоровенный амбал, телосложением явно не походивший на разыскиваемого беглеца, а в тамбуре, у двери, ведущей в следующий вагон, курил бородатый толстяк непрезентабельного вида.

Убийца зашагал по проходу, на всякий случай заглядывая в промежутки между скамейками. Он не делал этого ни в первом, ни во втором вагоне, потому что понимал: там слишком много народу, летчику не удалось бы спрятаться, не подняв шума. Единственное, что мог предпринять беглец в такой ситуации, попытаться прикинуться обычным пассажиром: забраться к окну и прикрыть лицо. Здесь же ему вполне могло прийти в голову нырнуть под лавку. Правда, там стояли печки, но в принципе места хватало. Эти сопляки-волчата не обратили бы на перепившего бомжика никакого внимания. Тот сел бы подальше и потихонечку сполз бы под скамейку, так и оставшись незамеченным.

Убийца шагал размеренно, не торопясь. Проходя мимо компании. пацанов, он остановился и повернулся к ним.

— Молодые люди, — спокойно, но уверенно и твердо произнес широкоплечий.

Ребята посмотрели на него. Таким образом преследователь убил сразу двух зайцев: во-первых, рассмотрел пацанов как следует и убедился, что беглец не прячется среди них, а во-вторых, получил возможность задать интересующий его вопрос.

— Я ищу опасного преступника. Рост примерно метр семьдесят пять, одет в старое коричневое пальто, телосложение среднее. Возраст: около сорока. Он мог пройти здесь несколько минут назад, — широкоплечий выжидательно уставился на пацанов.

Те переглянулись.

— Не, не видели, — наконец пробормотал один, качая головой. — А он че, должен был здесь, что ли, проходить?

Убийца не ответил, он просто повернулся и зашагал дальше. Дойдя до дремлющего амбала, боевик на всякий случай наклонился, одним пальцем отодвинул воротник и заглянул пассажиру в лицо.

Дремлющий приоткрыл один глаз, затем второй и недобро хмыкнул:

— Что надо, козел?

— Спи, — холодно ответил убийца.

В тамбуре он остановился. Помимо двери, ведущей в соседний вагон, здесь была еще и дверь в туалет. Пухлый бородач косо поглядел на него, затянулся сухой «беломориной» и шагнул в сторону, освобождая проход,

Убийца посмотрел в грязное; засиженное мухами стекло. В следующем вагоне появился его напарник, шедший навстречу. Не особенно раздумывая, широкоплечий повернулся и ткнул ладонью в дверь туалета.

— Заперто там, — глухо сообщил пухлый здоровяк. — Я сам пос…ть хотел. Да разве в этом долбаном поезде хоть один открытый сортир найдешь? Жопы.

Убийца моментально крутанулся на каблуках и уставился мужику в лицо тяжелым немигающим взглядом. Тот безразлично хмыкнул и отвел глаза.

— Да ладно, гражданин начальник. Я же дверь-то не ломал.

Он вновь глубоко затянулся и выпустил сероватый дым из прокуренных легких. Табачное облако лениво поплыло в холодном воздухе, втягиваясь сквозняком в щель между стальным косяком и дверцей.

Убийца, вдруг словно сообразив что-то, резко вытянул руку и, рванув на себя межвагонную дверь, шагнул вперед. Дверь в соседний вагон оказалась распахнутой. Кто-то, от дурного удальства, что ли, выворотил замок «с мясом». Здесь было еще холоднее. Боевик недобро осклабился, он уже все понял. Еще шаг, поворот головы, и его взгляду открылся пустой оконный проем.

— Сука, — тихо, почти неслышно выдохнул убийца и сунул руку за отворот пальто. Вытащив рацию, он подошел к проему, выставил черный штырек антенны на улицу и нажал кнопку вызова. — «Единица, я — Двойка, ответьте мне. Двойка вызывает Единицу», — затем перевел тумблер в положение приема.

— Второй, я — Первый, слушаю тебя, — проскрипел в динамике голос Сулимо.

— Он ушел.

В эфире повисло тяжелое молчание, затем последовал короткий вопрос:

— Как?

— В одном из тамбуров выбито стекло, — ответил Второй. — Видимо, выскочил на ходу. Этого мы не могли предусмотреть.

В кабине вертолета Сулимо матернулся. «Разворачивайся», — кивнул он пилоту. Вертолет развернулся на месте, снизился и пошел над заснеженной целиной, держась на расстоянии примерно пятидесяти метров от железнодорожных путей.

Капитан не верил, что летуну удалось на полном ходу выпрыгнуть из окна. Во-первых, потому, что он ранен, во-вторых, вертолет постоянно шел над составом, и если бы беглец решил выскочить, его бы заметили или сам Сулимо, или пилот. Но на всякий случай стоило проверить. Благо, проверка не займет много времени. На свежем снегу следы — если они, конечно, есть — видны очень хорошо.

Убийцы в поезде знали, что делать дальше: один едет до конечной, осматривая пассажиров, выходящих Из вагонов, на тот случай, если беглец все-таки сумел каким-то невероятным образом спрятаться в поезде. Остальные выходят и ждут указаний от координатора. От капитана Сулимо.

Алексей перевел дух. Похоже, непосредственная опасность миновала, убийца прошел мимо. Спасибо человеку, стоявшему в тамбуре и пытавшемуся пару минут назад вломиться в якобы запертый сортир. То есть дверь действительно была заперта, но замочек оказался достаточно хлипким, и Алексею удалось выбить его одним ударом ноги. Нырнув в крохотное, пропахшее экскрементами помещеньице, загаженное и заплеванное, как большинство поездных сортиров, он плюхнулся на унитаз и, упершись спиной в заднюю стенку, подпер ногами дверь.

Первым появился какой-то страждущий мужик. Он пару раз ткнулся в дверь, затем громко и смачно, на весь тамбур, обложил поездную бригаду, МПС, а заодно и правительство и притих. Но Алексей знал, что это еще не все. Самое серьезное испытание было впереди. Любой из боевиков, несомненно, обладал гораздо большей физической силой, чем этот подпитый пассажир. Дверь же следовало держать так крепко, чтобы убийца даже не догадался о том, что она все-таки не заперта.

Через пару минут последовал второй толчок, куда более сильный, чем первый. Алексей успел напрячь мышцы, но створка все-таки едва заметно колыхнулась. За дверью молчали. Алексей затаил дыхание и стиснул зубы. Ему было страшно. Дико страшно. Ноги его гудели, мышцы словно налились раскаленной сталью. Он понимал: даже если убийца не заметил, что замок поврежден, он все равно может ткнуться еще раз, для очистки совести, и уж тогда-то простенький обман обязательно будет раскрыт. Дверь распахнется, и взору убийцы предстанет долгожданная жертва. Жалкая, грязная, полулежащая на унитазе и глядящая на него снизу вверх.

Алексей приготовился к худшему. Сейчас широкоплечий нажмет сильнее, и во второй раз он уже не обманется. Поймет, что в туалете кто-то есть.

В этот момент в тамбуре глухо забормотали, скорее всего тот самый мужик, что ломился в туалет первым.

Алексей ждал. Он не знал, отважится ли преследователь ломать дверь при свидетеле. Тот вполне мог бы вызвать поездную бригаду. Не захотят же эти здоровяки лишний раз «светиться». Ни к чему им это.