Михаил Серегин - Приговор воров Страница 48

Сзади донесся оглушительный визг тормозов.

– Ага-а! – удовлетворенно протянул Григорий. – Не ожидали, сволочи?

Внезапно кончился лес, началось широкое поле – показалась серая полоска неба.

– Теперь вправо! – закричал Щукин.

– Почему это? – удивился Григорий. – Вправо я повернул, когда сворачивал с дороги, если я еще раз того… вправо, мы в обратную сторону поедем.

– Говорю тебе – вправо! – настаивал на своем Щукин. – И держись ближе к лесу… к деревьям, так нас труднее будет заметить.

– Мы же назад поедем!! А нам в город надо!!

Григорий, однако, повернул туда, куда указывал ему Щукин, и быстро покатил по полю, держась ближе к деревьям.

– Теперь надо найти прогальчик между деревьями, – надрывался подхвативший бразды правления в свои руки Щукин. – И как можно быстрее, пока менты не успели сообразить, куда мы делись…

– Уже сообразили… Что они – совсем дураки, по-твоему?

– Ну, сообразили, а на это поле выехать не успели – я их не вижу. – Щукин оглянулся назад. – Следовательно, они нас еще не заметили тут… Вон! Вон – прогал!! Давай туда скорее!

Григорий пожал плечами и повернул туда.

– Сейчас мы опять на дорогу выедем, – сказал он, – только за спиной у ментов…

– Все правильно, – бледными губами улыбнулся Щукин. – И поедем в противоположную от города сторону.

– Да зачем это?

– Чтобы менты нас потеряли… Да какой же ты на самом деле, Григорий… Неумный, – негромко добавил Щукин.

– Пошел ты! – беззлобно отозвался повеселевший Григорий. – На себя посмотри – договориться, договориться… Договорился бы ты… До следственного изолятора. Это – в лучшем случае. Вообще, если бы не я, мы бы давно уже пропали. Как я сообразил – свернуть-то, а?

Щукин хмыкнул, но ничего не ответил.

Они выехали на дорогу. Патрульной машины нигде не было видно.

– Давай быстрее, – оглянувшись по сторонам, проговорил Щукин почему-то шепотом, – назад, назад…

– А в город как поедем? – поинтересовался Григорий.

– По другой дороге, – усмехнулся Николай, – сообразительный ты наш… Только, я думаю, тачку перед въездом в город придется оставить.

– Это точно, – согласился Григорий. – Тот хмырь с рацией наши номера всем постам уже передал. Если заметил вообще-то… Мы быстро ехали. Я как дал газу – лишь только их увидел…

– В любом случае, – сказал Щукин, – быстрее надо это дело заканчивать и сваливать отсюда… И тачку оставить. Как только доберемся до города – делов мы в этом городе наворотили…

– Да! – рассмеялся Григорий. – Это уж точно.

Браток по имени Сергей и по фамилии Сергеев, привыкший откликаться на прозвище Серый, происходил из типичной пролетарской семьи. Отец его работал сцепщиком в далеком железнодорожном городке, где у таких же сцепщиков и обходчиков не было другого развлечения, кроме как пить после смены плохую водку и в пьяном состоянии тиранить своих жен. Отец Серого исключением не был и поэтому в переломном для всякого мужчины возрасте – в тридцать три года – загремел на зону на целых пятнадцать лет за убийство собственной жены, которой в пьяном угаре нанес такие увечья, что несчастная скончалась в реанимации, не приходя в сознание. Шестнадцатилетний Серый, оставшись без присмотра, рано понял, что такое свобода. Он бросил школу, продал квартиру и ударился в продолжительный загул, в результате чего его занесло в этот вот курортный приморский город, где он и осел без копейки денег. Первое время Серый не знал, куда податься. Другой бы на его месте растерялся, но Серому состояние растерянности не было знакомо. Когда выяснилось, что денег у него нет даже на то, чтобы нормально перекусить, Серый рванул на гоп-стоп и удачно раздел в ночном парке загулявшую парочку курортников. Деньги он в ту же ночь прогулял в вокзальном ресторане, а проснувшись в зале ожидания с больной головой и пустыми карманами, решил возобновить свои операции по отъему денег у отдыхающего населения, но на этот раз прокололся. Когда он все в том же парке подошел к прилично одетому немолодому мужчине и угрожающе зашепелявил, демонстрируя тусклое лезвие столового ножа, мужчина даже не удивился. Он прямым и точным ударом сбил Серого с ног и тут же вздернул за шкирку.

Серый, мгновенно потерявший два зуба и способность ко всякому сопротивлению, ожидал уже милицейских свистков, но тут произошло что-то странное. К прилично одетому немолодому мужчине, все еще державшему Серого за шкирку, подбежали откуда-то крепкие парни и, скрутив Серому руки, поволокли и швырнули в багажник большой черной машины.

Парни привезли Серого в подвал какого-то особняка и несколько часов подряд били смертным боем. Сначала, как понял Серый, отрабатывая данный им приказ, а потом уже ради развлечения. К утру Серый потерял сознание, а когда очнулся, над ним стоял тот самый немолодой мужчина.

От невыносимого ужаса Серый застонал, ожидая новых побоев, но в подвальной комнате, где он все еще находился, никаких парней не было. Мужчина начал беседовать с Серым, вполне миролюбиво расспрашивая о жизни, и Серый, не видя никаких оснований для того, чтобы запираться, и опасаясь еще одного избиения, выложил мужчине все.

Как выяснилось позже, мужчину, на которого Серый попытался напасть в парке, звали Седой – он был вором в законе, настолько авторитетным, что давно уже держал в железном кулаке весь этот город и отчитывался перед региональным воровским сходняком за порядок и общак.

Седой предложил Серому остаться у него в особняке – и Серый согласился, наверное, еще и потому, что передвигаться ему пока было трудно. Никто его больше не трогал – более того, по прошествии некоторого времени Серый даже сдружился с парнями, которые избивали его. Он ведь и сам теперь принадлежал к банде Седого, а когда старый вор приказал долго жить, то Серый стал ходить под началом Пети Злого. На крупные дела Серый по молодости лет пока не ездил, а большую часть времени проводил в особняке, исполняя поручения типа «подай-принеси», кроме того, выполняя должность бессрочного сторожа.

В этот день, прогуливаясь по территории, Серый ощутил вдруг, что он жутко проголодался. Недолго думая, он зашел в столовую, решив перекусить, и увидел на столе большой трехслойный бутерброд, от которого откусили только один раз. Серый взял бутерброд, в два счета умял его, потом приготовил себе еще два таких и употребил их тоже, короче говоря, за короткое время укомплектовался так, что решил посетить помещение, которое по странной прихоти архитектора, строившего этот дом, располагалось за стенкой.

Серый прошел в помещение, плотно прикрыл за собой дверь и только собрался щелкнуть желтым медным замочком, как дверь неожиданно распахнулась. Серый вякнул что-то от мгновенного испуга, но многого сказать не успел. Вошедший быстро и резко припечатал сильной ладонью губы Серого и толкнул его на стульчак. Серый попытался было сопротивляться, но сделать ничего не смог – грохнулся, провалившись тощей задницей к влажному днищу унитаза, и замер в такой унизительной для каждого человека позе.

Вошедший – теперь Серый получше разглядел его – был человеком ярко выраженной азиатской внешности, невысокого роста, очень коренастым и – как уже Серый смог убедиться – удивительно сильным.

– Будешь орать – убью на месте, – тихим шепотом проговорил незнакомец, и в его глазах сверкнуло что-то такое, отчего Серый понял сразу и четко – убьет.

Незнакомец оторвал руку от губ Серого.

– Ты кто? – прохрипел Серый, пытаясь приподняться. – Ты знаешь, куда попал? Как ты сюда вообще попал?

Он сделал одно особенно резкое движение и уже почти было освободился из унитазного плена, но…

– Неважно, – сказал Рустам и вдруг, совсем не размахиваясь, ударил Серого под дых.

Удар вроде был совсем не сильным, но в глазах у парня мгновенно потемнело, а дыхание остановилось – будто кто-то жестокий вырвал из груди у Серого легкие и забил на их место шершавое сосновое полено.

Рустам спокойно стоял и ждал, пока Серый придет в себя.

– Вот так, – сказал Рустам. – Еще одно несогласованное со мной движение – и я тебе яйца оторву. И на шею намотаю. Понял?

– Я не хотел, – просипел Серый, когда к нему вернулась способность выражать мысли. – Я… пошевелился.

– Я тебе шевелиться не разрешал, – тихо, но веско проговорил Рустам.

– Тебе, – выговорил Серый, – что нужно?..

– Мне нужно узнать, где твои хозяева.

– Мои хозяева? – переспросил Серый и тут же получил такой крепкий тычок в ухо, что на несколько минут совершенно оглох.

Незнакомец стоял напротив него, шевелил губами, не меняя при этом выражения на своем азиатском лице, – Серый не слышал ни слова из того, что он говорил, но почему-то все прекрасно понимал.

– У… Уехали, – сказал Серый, – я не знаю, куда. Кажется, что-то праздновать.

– Праздновать? – Серому показалось, что незнакомец несколько встревожился. – Что праздновать?