Александр Тамоников - Адская смесь Страница 49

Шепель отпил еще два глотка.

На аллее показался военный патруль – капитан и двое рядовых солдат-контрактников.

– Черт! Этих артистов нам еще не хватало, – проговорил Михаил, передав бутылку Ларсену. – Добей пузырь, пока ребята из комендатуры кайф не сломали.

– Но мы же в штатской одежде! Какое дело патрулю до штатских? Разбираться с ними – дело полиции.

– Мы в штатском, но территория-то войсковой части, закрытая… Ладно, отобьемся.

Ларсен допил бутылку и бросил ее в урну.

Патруль подошел к майору и сержанту.

– Капитан Симонов! – представился начальник. – Прошу предъявить документы.

– А в чем, собственно, дело?

– Документы прошу предъявить. Вы находитесь на территории войсковой части и нарушаете общественный порядок.

– Чем же?

– Документы! Или я вызову резервную смену караула.

– А может, воздушную или артиллерийскую поддержку вызовешь?

В это время у КПП остановился «Лексус» Туркина.

– Во! Лихо подскочил… – Шепель повернулся к начальнику патруля: – Эта машина, что встала у контрольно-пропускного пункта, приехала за нами, а посему, капитан, мы сваливаем. Так что извини, лови других нарушителей общественного порядка.

– Вы никуда не поедете, пока не будут установлены ваши личности. – Симонов достал портативную радиостанцию.

– Не спеши, капитан, – вздохнул Шепель и вытащил из кармана удостоверение личности офицера спецслужбы, переданное ему, как и всем офицерам группы «Орион», генералом Потаповым. – Вот тебе документ.

Капитан внимательно посмотрел удостоверение, козырнул:

– Извините, товарищ майор, почему вы сразу не сказали, что являетесь офицером Управления по борьбе с терроризмом?

– Главного управления, капитан!

– Главного управления.

– Потому что оно не всякому предъявляется. Теперь ты убедился, что мы представители спецслужбы?

– Так точно!

– И можем идти?

– Конечно!

– А как же насчет нарушения общественного порядка?

– Я не имею права задерживать вас.

– Верно. А вот оказывать всяческое содействие обязан, так?

– Так точно!

– Тогда прикажи своим патрульным отнести наши сумки в машину. Товарищ ранен, да и я чувствую себя плохо.

Капитан повернулся к солдатам:

– Сумки офицеров к внедорожнику!

Контрактники подхватили сумки и понесли их к «Лексусу». Шепель пожелал капитану спокойного дежурства, и спецназовцы прошли к машине, у которой, приняв груз, их ожидал водитель Туркина.

– Привет, Юра! Быстро, однако, ты доехал…

– Добрый вечер, Михаил Иванович. Рад видеть вас живым и невредимым! А доехал быстро, потому что на дорогах, как ни странно, свободно, пробок нет.

– Это хорошо!

Шепель сел на место переднего пассажира, Ларсен – на заднее сиденье. «Лексус», развернувшись, пошел в сторону Москвы. До высотки Туркина доехали быстро. В 23.05 офицеры вошли в апартаменты нефтяного магната. Валя обняла мужа:

– Здравствуй, Миша! Живой… Я так волновалась!

– Здравствуй, дорогая. А где Ваня?

– Уснул, не дождался.

Шепель пожал руку тестю:

– Добрый вечер, Борис Анатольевич. Смотрю, вы подружку моего американского друга сюда перевезли?

В стороне, держась за руки, стояли Ларсен и Настя.

– Да, после того, как позвонил твой начальник, генерал-лейтенант Феофанов.

– Вы их проведите куда-нибудь в отдельную комнату…

– Но у нас на всех стол накрыт – отметить возвращение из Чечни…

После ужина все разошлись спать. Ларсен и Анастасия ночевали в одной комнате. Впрочем, так оно и должно было быть. И молодые люди еще спали, как и сын Шепеля, Иван, когда Туркин проводил от подъезда зятя и дочь. У поворота на военный городок размещения личного состава сотрудников спецслужб и членов их семей «Лексус» встретил «УАЗ», отправленный Тимохиным. На нем чета Шепель вернулась в городок. Встретил их Александр.

– Ну, как тут? Как Галина? – сразу же спросил Михаил.

– Плохо. Переодевайся в парадную форму и подходи к казарме… Здравствуй, Валя. Жены группировки собираются у клуба. Сбор назначен на 9.30. В 10.00 начало церемонии прощания с майором Каменевым! Я в штаб.

Михаил и Валентина Шепель прошли в свою квартиру.

В 9.30 Шепель подошел к казарме, где собрались все офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом. Супруга осталась у клуба среди жен офицеров.

В 10.00 началась траурная церемония.

Тимохин, выбрав момент, подошел к супруге погибшего майора:

– Ты, Галя, прости меня, что не уберег Игоря. Я не мог этого сделать.

– Не оправдывайся, Саша, зачем? Никто не виноват в гибели мужа. Знаешь, я не раз задавала ему один и тот же вопрос: ради чего он рискует жизнью? И всегда получала один и тот же ответ: «Я защищаю интересы Родины».

– Разве он был не прав?

– Прав… Но от тех ли врагов ты, Игорь, вся группировка управления защищаете Родину? Те, кто посылает вас в пекло горячих точек, живут припеваючи. Огромные замки непонятно на какие деньги строят, детей своих за границу учиться посылают, отдыхают на самых дорогих, престижных курортах… Почему, Саша, одни воруют, грабят свою страну, а другие обязаны умирать за нее?

– Потому что, Галя, несмотря ни на что, кто-то все же должен это делать.

– Вот и Игорь так же говорил… А теперь лежит в закрытом гробу. Кому, Саша, он был столько должен, что этот долг стоил ему жизни? Родине? Значит, Родина, как бандиты, не прощает долгов?

– Ты не о том говоришь, Галя… Извини, мне надо идти.

– Конечно. И не вини себя. Ты в смерти Игоря не виноват.

– Извини…

В 11.30 гроб под гимн Российской Федерации установили в микроавтобус. Туда же села семья майора Каменева. Автобус направился в сторону военного аэродрома. Генерал-лейтенант Феофанов распорядился отправить тело погибшего офицера бортом управления.

Как только «Газель» ушла, в городке наступило тягостное молчание. И народу на улице было много, и тишина висела непривычная. Начавшийся мелкий дождь нарушил эту тягостную, угнетающую тишину. Семьи офицеров разошлись по домам. И только бойцы боевой группировки ГУБТ прошли в клуб, где был накрыт поминальный стол.

А в 13.00 генерал-лейтенант Феофанов вызвал в штаб полковника Крымова и Тимохина. Объявил подразделению, принимавшему участие в боевых действиях на территории Афганистана, отдых, запретив при этом покидать секретный городок без особого разрешения Крымова и находиться в готовности вновь убыть для решения боевых задач.

– Переформирование группы «Орион» проводить будем? – поинтересовался Тимохин.

– Все зависит от позиции американской стороны. С гибелью командира отряда и контузией Баринга, а также по общим результатам боя у перевала Джикунзи, когда отряд попал в засаду, поведение американцев просчитать сложно. Но будем разговаривать.

– Проект «Эльба» могут закрыть? – спросил Крымов.

– Вряд ли. В целом действия «Марса» нанесли огромный урон талибам при минимальных, можно сказать, потерях. Так что проект не закроют, но изменения и в составе отряда, и в порядке его дальнейшего применения последуют непременно. Впрочем, вы о них узнаете первыми.

– Еще один вопрос, Сергей Леонидович. Как быть с Шепелем? Ларсен из «Ирбиса» проживает у его тестя, и ему…

– Я понял. Шепелю разрешить нахождение в Москве, обеспечив непрерывную связь с ним. Остальное – на ваше усмотрение и под вашу персональную ответственность. Завтра прошу передать в штаб управления представления о награждении личного состава «Ориона» и двух-трех бойцов «Ирбиса» правительственными наградами. Каменева представить посмертно к Герою России.

– Есть!

– Отдыхайте, но особо не расслабляйтесь. Мы с Потаповым уезжаем. Кстати, Вадим Петрович, – обратился Феофанов к полковнику Крымову, – будь любезен, найди его, пусть подойдет к штабу… Ну, до встречи, ребята?

– До встречи, товарищ генерал-лейтенант.

Крымов и Тимохин пожали руку начальнику Главного управления по борьбе с терроризмом и покинули штаб секретного военного городка. На аллее разошлись. Крымов пошел искать генерала Потапова, Александр отправился домой. Наконец и он получил возможность полноценного отдыха после тяжелой работы в Афганистане. О том, что вскоре ему придется вернуться «за речку», полковник не думал. Он, не обращая внимания на усиливающийся дождь, спешил домой, к жене, к жизни, – в очередной раз обманув смерть.

Примечания

1

Здесь и далее: события первой операции российско-американского отряда подробно описываются в романе А. Тамоникова «Джон да Иван – братья навек».

2

Прибор измерения ломаных линий.