Олег Красин - Странники Страница 49

Нет, отверстие было слишком мало.

Он взял из чемоданчика «жучок», приложил к этому отверстию и убедился, что был прав. Если и прятать радиозакладку, то внутрь кассеты. Поискав на столе у Царькова, Шумилов нашел подходящие маленькие ножницы и открутил несколько мелких шурупов на задней крышке. Верхняя пластмассовая половинка снялась без особого труда, обнажив две бобины с пленкой. Между ними и краями кассеты имелись пустоты, и Шумилов положил в одну из них «жучок», активизировал его, а ножницами проковырял сквозное отверстие под шуруп. В него он вывел небольшой усик антенны.

Закрутив оставшиеся шурупы, полковник потряс в воздухе видеокассетой, но никаких подозрительных шумов не услышал. Видимо, крышка плотно прижала закладку. Проверка её работоспособности показала полковнику, что все нормально — слышимость была удовлетворительной.

Так, находясь в кабинете у Гнедыха, он имел при себе два «жучка» — один не активированный у себя в кармане, а второй активированный в кассете. Шумилов не стал посвящать Царькова во все тонкости своей задумки. Главное, чтобы Гнедых попался на крючок.

Вернувшись из офиса бизнесмена, Шумилов опустился на сиденье машины.

— Ну что, работает? — спросил он.

— Вроде работает — произнес Царьков — только мне кажется тихо.

Шумилов протянул руку к приемнику, покрутил настройку громкости. Поначалу было, действительно, почти ничего не слышно. Но вдруг послышалось шуршание, потом глухой стук.

— Сдается мне, — сказал, понизив голос Николай Поликарпович, словно Гнедых в своем кабинете мог его услышать, — что рыбка заглотила наживку. Теперь послушаем, в какие игры играет господин Гнедых.

— Будет ли толк? — недоверчиво отозвался Царьков, — а то ничего не услышим — зря провозимся.

В динамике приемника послышался писк нажимаемых кнопок телефона, стоявшего на столе у Гнедых. Шумилов вспомнил, что это был «Panasonic» с автоответчиком.

— Да? — четко и громко раздался голос Гнедых — видимо кассета лежала перед ним на столе, — Шамиль надо встретиться. Сейчас, срочно! Окей, выезжаю.

— Вот видишь, долго ждать не пришлось. Он, видимл, поедет в кафе к Шамилю — заметил Николай Поликарпович, повернувшись в машине так, чтобы увидеть входную дверь в офис депутата.

— Эх, если б можно было наружку зарядить — протянул с досадой Царьков — а так он нас заметит однозначно.

— А ты к нему не прижимайся. Мы же знаем куда он едет.

В это время открылась дверь офиса депутата, и Гнедых собственной персоной вышел из здания, быстрым шагом пошел к стоянке автомашин. Там он запустил серебристый «Lexus» и поехал по направлению к чеченскому кафе.

Запустив движок своего личного старенького «Вольво», Царьков не торопясь выехал за ним, пропустив вперед две машины.

Небо затянуло серыми тучами, но первый в этом году весенний дождь так и не грянул. Вокруг сразу сделалось сумрачно, неуютно и Шумилову показалось, что приближается осень с её частыми дождями, слякотью и грязью. Так бывает в театре при быстрой смене декораций, когда блеск дворцов внезапно сменяется на сцене нищетой лачуг. Вот и сейчас блеск весеннего солнечного дня внезапно увял и сменился серой обыденностью.

«Это от того — подумал Шумилов, — что нет зелени, зелень оживляет пейзаж, а в городе особенно. К тому же дожди еще не смыли грязь после прошедшей зимы и стены домов кажутся серыми».

Впереди мелькал, не сильно отрываясь от преследователей, серебряный «Лексус». В салоне своей автомашины Гнедых ни с кем не разговаривал, во всяком случае, приемник, стоящий на коленях у Шумилова, не подавал признаков жизни за исключением ровного фонового шипения.

Автомобиль депутата направлялся к мосту через Оку, вероятно в Сормовский или Автозаводской районы.

Шумилов увидел, как впереди показались серые воды большой реки, текущей вдоль одетых в бетонные плиты берегов. На другой стороне ему удалось разглядеть крыши домов — пяти и девятиэтажных, высокие заводские трубы. Судя по карте, а они смотрели перед этим, где находилось кафе Шамиля, ехать придется недолго.

Сам не зная зачем, Шумилов двинул локтем левой руки и ощутил тяжелую кобуру пистолета, висящую у него на плече. Ему стало спокойнее.

После того как Гнедых зашел в небольшое кафе — здание с окнами во всю стену, застекленными толстым зеленоватым стеклом, какое-то время звуков совсем не было слышно. Затем, раздалось шуршание, видимо, депутат вытаскивал кассету из папки, с которой зашел в кафе чеченцев.

— Вот она — раздался голос Гнедых, — эфэсбешник мне втирал, что тут ценная информация, говорил, что Полупанов не успел забрать кассету…

— А не брал ли он тебя на понт? — раздался низкий скрипучий голос с характерным акцентом, вероятно, чеченского криминального лидера Шамиля, — ты же сам всё проверил — ничего не осталось. Или забыл?

Вопрос прозвучал с угрозой и Гнедых торопливо ответил:

— Как я мог забыть? Ты что? Всё чисто, голову даю на отсечение.

— И дашь, если нужно будет! — в жестком голосе Шамиля послышалась усмешка, — тогда чего ссышь? Если нет ничего — выброси кассету и все дела.

— А вдруг не всё? Этот Полупанов был хитрый жучара. Может он захотел подоить меня немного. Слушай, Шамиль, это не ты его убрал?

— А тебе что? Если и я? Значит, заслужил, получил полный расчет. Не люблю жадных — от них воняет!

Услыхав эти слова, Царьков в машине красноречиво посмотрел на Шумилова, но ничего не сказал, чтобы не упустить какую-нибудь важную деталь разговора.

— Я с его женой спал и она теперь на измене — меня обвиняет, бабки требует — продолжал между тем говорить Гнедых.

— Бабы, Толя, они такие, им главное лавэ. Дай ей немного — пусть успокоится.

— Я и сам думал сбросить ей малость — детишкам на молочишко. Только, чтобы это не стало нормой. Не люблю быть обязанным.

— И не будешь. Этот вопрос мы уж как-нибудь решим!

— Так что с кассетой делать?

— Сейчас гляну — ответил Шамиль.

После краткой паузы Шумилов с Царьковым услышали, что Шамиль взял кассету, вставил её в плеер. Как и ожидал Шумилов, ничего они на кассете не увидели. Но он почувствовал, что настроение чеченца изменилось.

— Ты чё, тупой что ли? — злобно крикнул тот голосом, от которого сидящему в машине Шумилову стало не по себе — какого хрена надо было тащить сюда эту муть? Он тебя на понт взял, а ты повелся, как фраер. Эти лисы так просто ничего не делают! Он тебе подсунул кассету, чтобы узнать, куда ты подашься. А ты прямиком рванул ко мне и теперь эти твари сидят у меня на хвосте.

Шамиль сказал несколько слов на чеченском языке своим бандитам, видимо, отдавая команду проверить всё осмотреть поблизости.

— Давай-ка отъедем — предложил Шумилов, но Царьков не ожидая его слов, уже завел двигатель и подал машину по переулку в сторону вокзала.

— Здесь останови! — сказал Шумилов — вряд ли они сунутся далеко.

— Черт, микрофон теперь совсем не слышно.

— Нет, чуть-чуть звук есть.

Они замолчали, слыша только свое дыхание, да отдаленные звуки в приемнике по которым ничего нельзя было понять. Потом раздалось шуршание, негромкий стук, похожий на хлопанье двери, какая-то возня и удивленный возглас Гнедыха:

— Стас? Какого хрена ты здесь делаешь?

— Кто это? — также удивленно, как и депутат спросил Царьков.

Услышав последние реплики, Шумилов с досадой поморщился.

— Это Стас Мишин, тележурналист. Наверное, следил за кафе — они его и взяли.

— Тот самый Мишин?

— Да, он. Вот черт, теперь придется его вытаскивать, а то открутят ему башку и не посмотрят, что известный телевизионщик. Как с Листьевым было, помнишь?

— Конечно! — Царьков вопросительно посмотрел на Шумилова — так что, поддержку запросить?

Положение складывалось тревожное. Предугадать дальнейшие действия чеченцев было практически невозможно, и Шумилова это сильно напрягало. Мало того, что надо было отследить ситуацию с депутатом — так еще Мишин свалился им на голову. А ведь он его предупреждал об опасности. Предлагал повременить с журналистским расследованием. Нет, славы захотелось, популярности, денег. Вот сейчас отрежут ему что-нибудь не особо ценное, например, палец на руке или там правое яйцо, а, может, и то и другое. Нужны ли ему будут тогда все эти мелочи, все эти атрибуты публичного человека? Инвалид не представляет интереса для телезрителей, особенно женского пола.

Эти размышления в одночасье промелькнули у Шумилова в голове.

— Пожалуй, придется вызывать ребят из РОСНа — сказал он и посмотрел на часы — как думаешь, за сколько они сюда доберутся?

— Еще не вечер — успеют! — пробормотал Царьков, — вот только…

— Что только?

— Только что мы им скажем? Какого хрена мы здесь делаем? Проезжали мимо и хотели закусить шашлычком? А тут глядь — кому-то харакири делают, ну мы и позвонили.