Андрей Таманцев - Двойной капкан Страница 49

В холле остановился, снова пристально взглянул на Голубкова и неодобрительно покачал головой:

— Так не пойдет, Константин Дмитриевич. Езжай-ка домой. А еще лучше — в наш реабилитационный центр. Посиди в сауне, поплавай в бассейне, прими граммульку на грудь и как следует выспись.

— Какая там, к черту, сауна! — отмахнулся Голубков. — Выпью кофе покрепче, проглочу пару пилюль и буду в порядке.

— Это не совет. Это приказ. Такой ты на, хрен никому не нужен. А стимуляторы будешь глотать, когда спать будет некогда. Боюсь, тебе это вскорости предстоит.

— Тебе тоже, — заметил Голубков.

— И мне, — согласился Нифонтов. — Прямо сейчас и езжай, я позвоню, чтобы для тебя приготовили номер.

— Ну, раз приказ… Ладно, только уберу бумаги и позвоню домой.

— Вызвать машину полковника, — приказал Нифонтов дежурному и повернулся к Голубкову:

— Чтобы через, пять минут и духу твоего в управлении не было!

Но Голубкову не удалось выполнить распоряжение начальника. У дверей кабинета его поджидал лейтенант Авдеев.

— Ваше приказание выполнено, — доложил он и протянул пластиковую папку с десятком машинописных страниц. — Сводка всех происшествий по Мурманской области за последние четыре дня.

— Почему задержался? — спросил Голубков, пропуская Авдеева в свой кабинет.

— Мурманск не выпускал. Полсуток аэропорт был закрыт. Снежные заряды шли, один за другим. Потрясающее зрелище. Солнце, все ясно и вдруг — снег, везде, в метре ничего не разглядеть. А через десять минут — снова солнце. А потом снова заряд.

Никогда такого не видел. Но мурманчане говорят: ранней весной обычное дело.

— Что здесь? — кивнул Голубков на папку.

— Полный букет. От явно заказного убийства до пьяной поножовщины.

— Кого убили?

— Хозяина казино. Снайпер. В самом центре Мурманска. К нашим делам никакого отношения не имеет.

— А что имеет?

— По-моему, ничего.

Голубков полистал сводку и отложил ее в сторону.

— Ладно, возьму с собой, потом посмотрю. Документ без грифа, так что ничего страшного. Сдай отчет в бухгалтерию и можешь отдыхать.

Авдеев вышел. Голубков набрал номер домашнего телефона. Занято. Набрал еще раз.

Снова короткие гудки. Ну ясно, младшая дочь треплется с подругами. Восемнадцать лет, есть о чем потрепаться. Любовь, любовь. По два часа может висеть на телефоне, пока не сгонят. А согнать некому — жена на работе, а пятнадцатилетний Сашка еще не набрал силы, чтобы отнять у сестры телефон и самому залечь на диване с трубкой. Этот на машинах помешан, все иномарки знает наперечет. Тоже может по часу спорить с приятелями, есть на «понтиаке» девятьсот лохматого года турбонаддув или его начали ставить позже. Клянчит хоть старый «Запорожец». И придется купить. А что делать? Пусть лучше с «запором» возится, чем свяжется с какими-нибудь наркоманами или токсикоманами.

Голубков поставил аппарат на автодозвон и в ожидании звонка принялся просматривать сводку, привезенную лейтенантом Авдеевым.

Происшествия были сгруппированы по разделам. Тяжкие преступления: убийства, разбойные нападения, вымогательства под угрозой оружия, вооруженные грабежи.

Потом шли бытовые преступления, нападения на таксистов и частников, квартирные кражи. Заявления о пропавших. Старик, страдающий склерозом. Заблудился, видно, бедолага, забыл, где живет. Таких находили иногда за тысячу километров от дома.

Два подростка, один из Мурманска, второй из Оленегорска. Сорокалетний шофер из поселка Колки. Семнадцатилетняя девушка из Мурманска. Это — скверно, вряд ли найдется. Угоны автомашин. В основном новые «Жигули» — «восьмерки» и «девятки», тридцать первые «Волги». «УАЗ-3962» затесался. Тоже из Колков, служебный, какого-то «Ремстройбыта», 1989 года выпуска. Кому он, интересно, понадобился?

Дорожно-транспортные происшествия — по пьянке, из-за превышения скорости, нарушения правил обгона. Карманные кражи, мошенничества. Действительно, полный букет. Бурлит жизнь. Как гнилое болото. Что в Мурманске, что в Москве. Она и раньше, конечно, бурлила. Но все же не так.

Телефон, наконец, звякнул. Трубку взял Сашка. Голубков хотел обругать сына, но сдержался. Велел передать матери, что его сегодня не будет.

— Командировка? — спросил Сашка, привыкший к отлучкам отца.

— Дежурство. — Голубков хотел уже положить трубку, но остановился. — Скажи-ка, знаток, «УАЗ-3962», что это за машина?

— Ну, батя, таких элементарных вещей не знаешь! Обыкновенная «санитарка». Движок от двадцать четвертой «волжанки», задний привод, передний ведущий мост. Полное говно — аппарат.

— «Скорая помощь»? — уточнил Голубков.

— Да нет. «Скорые» сейчас — на «РАФах» или «газелях». А на «санитарках» — ветеринарная служба. А чаще просто мелкие грузы возят. Да видел ты их тысячу раз — такие фургончики с цельнометаллическим кузовом. Обычно зеленые или темный беж.

А что, тебе предлагают купить?

Голубков хмыкнул:

— Ага, предлагают. «Линкольн» мне предлагают. Лимузин выпуска 1974 года. Длиной семь с половиной метров.

— И ты… купишь?

Сашка аж захлебнулся от волнения. Простодушие — это было в нем от отца. Намается он с ним в нынешней жизни.

— А как же! — подтвердил Голубков. — Квартиру продадим и купим «кадиллак».

— А где же мы будем жить?

— А в нем и будем.

— Все шутишь! — разочарованно заключил сын.

— А ты все ушами хлопаешь! Надо же хоть немного думать, прежде чем раскрывать рот!

Голубков положил трубку и тотчас забыл о сыне.

«Санитарка». Угнана из поселка Колки 18 апреля. В тот же день исчез шофер из тех же Колков. Работал в «Ремстройбыте». Что это за Колки?

Голубков достал карту Кольского полуострова и расстелил на столе. Минут десять через лупу исследовал ее по квадратам. И наконец нашел. Название Колки было набрано самым мелким шрифтом, еле различимым среди голубых разводов озер и желтых сопок. Крошечная точка населенного пункта почти сливалась с точкой пожирней, какой обозначались поселки более крупные. Голубков прочитал название поселка, и мощный выброс адреналина в кровь мгновенно смыл апатию и усталость.

— Лейтенанта Авдеева ко мне, срочно! — приказал он помощнику. — Он должен быть в бухгалтерии.

— Отчитался за командировку? — спросил Голубков, когда Авдеев появился в его кабинете.

— Так точно.

— А теперь бегом оформляй новую.

— Куда?

— Туда же. Смотри! Вот Колки. А вот Полярный. Понял? Эти Колки — пригород Полярного. Задача: найти угнанную «санитарку» и пропавшего шофера. Этот шофер работал в «Ремстройбыте». Сто из ста, что он и был водителем «санитарки».

Опросить жену, соседей, завгара, всех. Задание особой государственной важности.

Прочесать всю область. Все дороги, проселки. Поднять вертолеты, обследовать все доступные для проезда места.

— За четыре дня он мог уехать далеко за пределы области, — попытался возразить лейтенант Авдеев.

— Уехал — значит, уехал. Нет — значит, нужно найти. И еще. Ты написал в рапорте, что одновременно с лесовозом Краузе в Полярном стояло шесть судов.

— Четыре наших, польский сухогруз и финский контейнеровоз с припиской к Хельсинки, — подтвердил Авдеев.

— Возьми в порту все данные, какие у них есть. Маршрут, груз, капитан, судовладелец. Особое внимание — на поляка и финна. Информацию сообщай по мере получения. Приказ ясен?

— Так точно. Товарищ полковник, если бы я знал… — Не оправдывайся, — прервал Голубков. — Не мог ты ничего знать. И я не знал.

Теперь знаем больше. А должны знать все. Действуй.

Лейтенант Авдеев вышел. Заглянул Валера, водитель и личный охранник Голубкова, прикрепленный к полковнику после его назначения начальником оперативного отдела.

Должность была генеральская, начальник оперативного отдела УПСМ относился к категории секретоносителей, и ему полагался второй охранник. Но поскольку генеральские лампасы Голубкову не светили, несмотря на представления Нифонтова, пришлось Валере совмещать эти две несовместимые, по существу, обязанности. По правилам, водитель должен вести машину, а телохранитель контролировать обстановку. Но правила правилами, а жизнь жизнью.

— Мы едем, Константин Дмитриевич?

— Сейчас. Через пять минут.

Но пять минут растянулись. Нужно было составить шифровку начальнику Мурманского ФСБ, организовать через Нифонтова подпись директора ФСБ, иначе лейтенанта Авдеева с его планами просто пошлют подальше. Только через час Голубков спустился во двор и сел на заднее сиденье своей «Волги», внешне ничем не отличимой от обычных частных машин, однако оснащенной спецсвязью и мощным роверовским движком. Он откинулся на спинку, закрыл глаза и приказал себе забыть обо всех делах. Полное расслабление. Этому приему Голубков научился еще в Афгане, пятнадцати минут часто хватало, чтобы снять усталость после напряженных бессонных суток. Но тогда он был на Двадцать лет моложе, теперь пятнадцати минут было недостаточно.