Александр Белов - Поцелуй Фемиды Страница 5

Игорь Леонидович от неожиданности дернулся и нечаянно надавил локтем на телевизионный пульт. В ту же секунду картинка на экране сменилась: вместо изображения фантастического существа с глазами на заднице возникло усатое харизматическое лицо давешнего депутата. Того самого Удодова — председателя комиссии по законности, с которым Введенский схлестнулся накануне. Депутат, сверкая глазами, обличал зарвавшихся олигархов, пропагандировал всеобщее равенство перед законом, требовал от бизнесменов социальной ответственности вместо политической всеядности.

Введенский оторвался от газеты: что-то насторожило его в тоне выступающего.

— Это что за покемон!? А это что за покемон!? — Даша зашлась хохотом: усатый дядька действительно чем-то напоминал смешного покемона. — Деда, ну давай, переключай назад.

— Погоди-ка, внучка… Там все равно сейчас реклама, — Введенский мягко отстранил девочку и принялся нажимать другие кнопки на пульте.

На одном из каналов ведущий Леонид Якубович, по скоморошьи напялив на себя только что подаренную морскую фуражку, крутил «колесо удачи». На другом канале шел прямой репортаж о спуске на воду атомного крейсера «Пацифист». Мелькнуло улыбающееся лицо генерала Хохлова — шеф находился в президентской свите, а потом камера надолго задержалась на лице президента Батина в такой же, как у Якубовича, морской фуражке на голове. Президент крутил штурвал крейсера.

— А это что за покемон?! — Даша без конца повторяла полюбившуюся шутку.

— Цирк какой-то… — пробормотал сквозь зубы Введенский: его мучило необъяснимое чувство тревоги. — Сплошное поле чудес. В стране дураков…

Наконец он нашел то, что искал. Ведущая новостей на канале НТВ, изображая максимальную беспристрастность, сообщила:

«Сегодня утром во время выступления в университете города Екатеринбург был задержан известный предприниматель, генеральный директор Красносибирского алюминиевого комбината Александр Белов. Руководителю «Красносибмета» инкриминируется уклонение от налогов и создание преступной группы, ставящей своей целью хищение средств в особо крупных размерах…»

На секунду показали крупным планом лицо Саши, которого выводили из здания университета в наручниках. И ладонь омоновца, который придерживал голову Белова во время посадки в машину… Почти сразу же, видимо, в качестве компенсации за мрачную новость — пошел сюжет из зоопарка города Зарюпинска, где слониха родила очаровательного слоненка, которого работники зоопарка окрестили Олигархом…

Введенский достал мобильник и набрал телефон генерала Хохлова. После длинных гудков телефонная барышня сообщила, что аппарат выключен либо находится вне зоны действия. Ах, ну да, конечно. Генерал вместе с президентом в настоящий момент находятся за Полярным кругом: рабочая поездка к морякам! Первые лица в стране делают вид, что они совершенно не при чем. А игру «Убей олигарха» придумал и запустил кто-то другой.

Игорь Леонидович сжал виски ладонями, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. Он мерил шагами квартиру и прикидывал план дальнейших действий, когда притихшая Даша потянула его за рукав:

— Деда, а почему мы не ужинаем? Мама сказала, что сегодня твоя очередь обо мне заботиться!

— Что? Да, милая… Ты не поверишь, но именно о тебе я сейчас больше всего и забочусь.

Степаныч приехал в ночлежку по делу. Накануне он получил факс от своего московского поставщика с выгодными предложениями по установка мини-пекарен. А с Федором у него уже давно был разговор о том, как славно было бы оборудовать собственной пекарней Странноприимный дом имени Нила Сорского. Слова «ночлежка» Федор не любил и старался избегать. А вот нестяжателя Сорского очень уважал и ставил в пример теперешним никонианам, последователям Иосифа Волоцкого, поэтому и нарек свое детище дорогим ему именем. Правда, весь город назвал ночлежку просто и без затей: дом бомжа.

Перебравшись вместе со всей Беловской командой на жительство в Красносибирск, пенсионер Арсений Степанович Власов недолго оставался просто пенсионером. Обладая крепкой хозяйственной хваткой, он мигом присмотрел для деятельности свободную нишу. «Кризис кризисом, а кушать людям хочется всегда. Русский народ сможет отказаться от всего, но только не от хлебушка», — так рассудил матерый бизнесмен и занялся установкой и оборудованием пекарен. Начал, понятное дело, с беловского комбината, где и взял небольшой кредит.

Первая в Красносибирске, оснащенная новейшим оборудованием, канадская мини-пекарня была принята потребителем на ура. Из столовой комбината народ стал авоськами таскать домой восхитительные слоеные булочки с чуждыми нам названиями «гипфель» и «круассан». Но к хорошему быстро привыкаешь. Следующий кредит Степаныч взял уже в банке, снял и собственноручно отремонтировал аварийное помещение в городе и расширил производство. Дело пошло в гору. На сегодняшний день индивидуальный предприниматель Власов уже являлся хозяином сети мини-пекарен и фирменного магазинчика «Сибирский крендель».

Заявки на установку мини-пекарен поступали из многих мест. Даже администрация следственного изолятора, прозванного в народе Воронье гнездо, вела на этот счет переговоры, правда, никак не могла найти спонсора. И Федор Лукин, ставший директором ночлежки, тоже хотел иметь свою пекарню. Только бы удалось объединить под одной крышей труд и хлеб, тогда почти полная независимость от городских властей богоугодному заведению обеспечена!

Федор в последнее время по-хорошему удивлял старого друга. Дружить-то они дружили и прежде, потому что в период жизни на свалке держаться вместе приходилось всем, кто сумел сохранить хотя бы видимость человеческого облика. Но в ту пору постоянно пьяный и постоянно резонерствующий экс-филолог Федя Лукин представлялся Степанычу, мягко говоря, юродивым: вреда как будто никакого, но и пользы ни на грош.

Сам же Арсений Степанович Власов ухитрялся в тяжелейший период своей жизни, даже будучи выброшенным на ее обочину, оставаться мужиком практичным и разумным. Он родился хозяйственником, хозяйственником, видно, и помрет. А вот Федор — это особый случай. Метаморфоза, которая происходила с ним на глазах, внушал уважение.

В какой-то момент у друзей возникло опасение, что Федя так оторвался от действительности, ушел в себя, запутался в своих духовных изысканиях, что жить среди обычных людей просто не сможет.

Сначала он отправился с проповедями по стране, ездил в электричках, пытаясь наставить пассажиров на путь истины. Этот опыт едва не закончился для проповедника мученической смертью от рук бандитов, которые по ошибке приняли его за профессионального нищего — нарушителя конвенции. После этого Федор Лукин удалился в скит, сократил свои плотские потребности до минимума и попробовал отработать на практике модель целительного уединения и близости к Богу Однако и в этом случае достигнуть полной гармонии Лукину, помешали два обстоятельства.

Во-первых, от скудной пищи у него разыгрался страшный авитаминоз, именуемый в народе цингой. Но это еще полбеды. Уединение было нарушено появлением двух мальчиков — старых Фединых друзей-беспризорников, с которыми неудавшийся проповедник познакомился в свое время в Москве и которых сгоряча наставил- таки на истинный путь.

Мальчики жаждали дальнейшего общения с наставником: кроме Федора, как оказалось, в этой жизни они никого не интересовали. Однако наряду с общением они постоянно хотели есть. А Федя, хотя и был человеком, как говорится, не от мира сего, но все ж таки понимал, что ребятам нужны нормальные бытовые условия: цинга в двенадцатилетнем возрасте — слишком высокая плата за духовное совершенство. К тому же неплохо было бы ребятам поучиться в школе…

Пришлось сообща покинуть скит и осесть в Красносибирске. Тяжкие испытания мирской суетой вроде регистрации по месту жительства, оформления опекунства, устройства в школу и так далее, Федор выдержал с честью. Но потом вновь затосковал…

Попытка найти успокоение в лоне официальной церкви не увенчалась успехом. В течение месяца Федор пытался познакомиться с местным батюшкой — настоятелем собора Петра и Павла. Однако же досточтимый отец Игорь все время был занят неотложными делами. Сначала дневал и ночевал в редакции газеты «Колокол», где он вел рубрику по борьбе с враждебными концессиями и тоталитарными сектами. Затем облетал край с группой поддержки кандидата в губернаторы. Потом отбыл в Москву на прием к президенту с просьбой освободить Церковь от налогов… Подобная деятельность не только не вписывалась, но и прямо противоречила представлениям Федора об истинном призвании служителя культа. Поэтому, когда в очередной раз ожидавшему в приемной бородатому чудаку сообщили, что батюшка отбыл на освящение атомного крейсера «Пацифист», он махнул рукой и понял: с этой церковью у него мало чего общего…