Сверх - Виталий Сергеевич Останин Страница 5

— Прости, но тогда нет. — сказал я.

— Глебов! — тут же возмутился Волков.

— А что сразу Глебов! Я не обвиняемый, тайн у меня никаких нет, и под сомнительную мозгодробилку залезать, у меня резонов нет! Я и так все, как на духу скажу, все что спросишь! Да и что ты про меня не знаешь-то? Твоя коллега меня за ручку водила несколько дней!

Как ни странно, но упоминание Хелены заставило капитана немного смутится. Он сбавил напор, и уже вполне человеческим голосом произнес.

— Ты, Глебов, не держи зла на девушку. Она делала то, что должна. Как и все мы. Какой бы ты не было хороший парень, а угроза бесконтрольного выплеска на улицы города "препарата ЕМ" — это другой уровень.

— Да-да. Цель оправдывает средства, как говорил один исторический деятель.

Я просто изображал обиженного парня. Зла, при этом, на немку не держал. Но нужно же соотвествовать образу. Это взрослые люди, с багажом жизненного опыта за плечами, могут понять и простить. Молодости такие компромиссы чужды.

— Проехали, капитан. — буркнул я после недолгого молчания, за время которого кэгэбэшник буквально пробуравил меня взглядом насквозь. — Давай по протоколу. Началось все с того, что я принял "препарат ЕМ". Его мне предложил Кареев…

В следующие полчаса я рассказывал все, что со мной случилось. Не утаивал ничего, кроме того факта, что настоящий Глебов умер, а я занял его место. Капитан вел запись на диктофон, который подключил к своему настольному компьютеры, видимо, планируя потом взять с него расшифровку, и вбить ее в протокол опроса. Каково же было мое удивление, когда в завершение моего монолога, он положил на стол уже готовую распечатку.

Буквально минуту потратил на это — я же видел! Что-то там пару раз нажал, глазами текст на мониторе пробежал и вывел на печать! Как так?

Заметив мое удивление, Волков усмехнулся.

— Не видел еще такого? — произнес он, явно красуясь. — "Ожегов", третья версия. Тестирование уже прошла, но в открытый доступ пока не попала. Мгновенно распознает речь, сама знаки препинания расставляет, даже по интонации способна распознать состояние интервьюируемого.

Демонстрируя это, он показал ручкой на строку в протоколе, где значилось: "Опрашиваемый задумался на 6,3 секунды".

— Она — это кто? — глупо спросил я. — Ожегов же "он".

— Вот ты дубина, Глебов! — не обидно рассмеялся капитан. — Ожегов — нейросеть! Работает с аудиорядом, преобразуя его в текст. Очень удобная штука, нам совсем недавно "трешку" поставили. Не слышал, что ли? А, ну да! Ты же в армии был, а потом с Кареевым развлекался. Не до достижений в кибернетике было…

Я проморгался и выдал нейтральное "ну, да". Сам же переваривал услышанное. Нейросеть, способная внятно, в режиме реального времени, преобразовать живую человеческую речь в грамотно составленный текстовый документ. Сразу и со знаками препинаниями и даже с пометками о состоянии респондента. Далеко шагнула советская наука! И это, как следует из слов Волкова, третья версия. А первая и вторая, видать уже у всех по компам стоит?

Бегло пробежавшись по тексту протокола опроса, я обнаружил, что там отсутствует та часть, в которой я рассказывал о монстрах, напавших на нас с Карычем в Кутке. И про появление Зимы тоже не было ни слова.

— А… — начал было я, указывая на это несоответствие.

— Изъято. — со значением произнес капитан. — В том документе, который ты подпишешь, этого не будет. Другой ведомство, другой уровень.

— Так, а что за чудища-то были? Мутанты?

— И обсуждать это мы тоже не будем, Глебов! Вот вызовут тебя на разговор ребята из ККС, там, быть может, и расскажут. Но это, конечно, зависит от того, как ваша беседа закончится.

Я кивнул. Понял, не дурак. Был бы дурак — не понял бы. А тут все понятно объяснили.

— Так, у меня к тебе вопросов больше нет. — проговорил Волков, убирая подписанные документы в папку.

— И я могу быть свободен?

— Ага, щас! — хохотнул капитан. — Побежал он уже домой! При самом хорошем раскладе, ты туда попадешь не раньше вечера. Да и то — я бы на это не ставил. Пошли, брат, на регистрацию и тестирование. Мне даже самому интересно — шестерка ты или семерка?

О чем он говорил, я уже понимал — благодаря Хелене. Девушка, еще когда я в бегах был, рассказала мне о советской классификации сверхов. Она тогда предположила, что я био (или вита) кинетик пятого или шестого ранга. Волков пошел еще дальше — гадал между шестым и седьмым уровнем. Видимо, такой вывод он сделал по результатам нашей с Корейцем схватки на пляже.

Далеко идти не пришлось. Даже здание не покидали. Капитан проводил меня до первого этажа и сдал на руки совершенно не примечательному человеку в гражданском костюме. Лет сорока, с залысинами — клерк чистой воды. Тот, не представляясь, попросил следовать за ним.

Мы спустились на цокольный уровень, где вошли в лифт, который понес нас еще ниже. Знал бы с какой скоростью движется кабина, мог бы попробовать подсчитать, на какую глубину мы спускались. Но движение почти не ощущалось, с равной вероятности мы могли и нестись, и ползти. Так что я быстро бросил это зряшное дело и расслабился.

Страха подземелий у меня никогда не было, хотя некоторые, в которых я побывал в прошлой жизни, и могли довести до фобий. ККС — мужик с залысинами ведь оттуда? — не стали бы мне вредить. Так что я расслабился и стал ждать.

Спуск длился двадцать одну секунду. Мы вышли из лифта в широкий коридор, стены которого были оббиты листовым металлом, и пошли по нему. Метров через двадцать свернули в один из боковых, и оказались перед дверью. За которой обнаружился большой спортивный зал. Почти, как школьный — брусья, шведская стенка, канат, козлы.

Но именно что "почти". Еще здесь имелось какое-то сложное электронное оборудование, центрифуга — меня же не в космос будут запускать? — и два человека. Сухонький старичок, лет семидесяти, с профессорской бородкой и старомодными очками на носу, и пышная барышня лет сорока, по всей вероятности, его ассистентка.

Агент ККС остался за дверью, а ученые уставились на меня с неподдельным любопытством.

— Меня зовут Карл Иванович Вавилов. — представился старичок. — И мы не родственники.

Я сперва не понял, к чему он