Сергей Бакшеев - Осколок в голове Страница 50

Теплое жирное молоко наполняло его иссохший рот. Молоко текло легко, Равиль чуть не захлебывался. Он терзал сосок, и животное в какой-то момент мягко поддало его ногой. Равиль отпрянул, чтобы отдышаться.

Стоявший рядом Сашка опустился на колено, вытянутые губы ухватили сосок. Лоб уткнулся в шерстяной теплый живот, а нос погрузился в забытые детские запахи сытости и уюта.

Равиль оттолкнул студента. Евтушенко неловко упал под верблюдицу. Связанные сзади руки мешали удержать равновесие. Равиль ухватился за соски, но Шиха двинулась вперед, переступив через студента. Белые горбы быстро погрузились в невесомую черноту ночи. Топот неуклюжего верблюжонка исчез чуть позже.

Равиль повалился рядом со студентом.

– Ништяк приложились. После этапа любая баланда на десерт тянет. Да, студент?

Сашка молчал, уткнувшись лицом в песок. Перевалиться на спину не позволяло сломанное плечо.

– Ночуем здесь, – вяло выговорил Равиль, зевнул и засопел.

ГЛАВА 53

Снова вместе

Олег Григорьев тащился по ночной степи, пока не наткнулся на невысокие заросли осоки около узкого, в два шага, канала. Он с отвращением понюхал воду, но лишь протер лицо, не отважившись пить. Здесь можно залечь до утра, решил он. В открытой степи даже ночью он с непривычки чувствовал себя неуютно. Примяв траву, он плюхнулся навзничь. Усталость, скомкав звездное небо, навалилась сверху тяжелым одеялом.

Глаза уже смыкались, когда тишину нарушил звучный храп. Григорьев вздрогнул. Неужели он сам так храпит? Но что-то в этих звуках ему показалось знакомым. Он на четвереньках прополз сквозь жесткие листья осоки. Рука осторожно раздвинула кусты. Толстое брюхо Славяна равномерно вздымалось, мощный храп послушно вторил этим движениям. Григорьев сел рядом с приятелем и пихнул его локтем в жирный бок.

– А? Что? – встрепенулся Славян.

– В камере тебя быстро придушат.

– Григ, ты? – Славян продрал глаза. – Какая камера, почему придушат?

– Если потянешь на одиночку, то еще посопишь. Но одиночку еще надо заслужить. Туда только тех, кто на вышку тянет, сажают.

– Григ, ты что? Какой вышак? – Славян с трудом понимал, о чем говорит приятель.

– Почему машина сгорела? Я слышал взрыв.

– Черт ее знает. Я застрял, выскочил, побежал. А сзади как шарахнет!

– Тот бандюган подорвал? На которого мы напоролись?

– Он далеко был. Если только гранатой. Представляешь?! На огромном чудовище за мной летел.

– Это был верблюд.

– Да? Он его что, из кармана достал? Я думал, верблюды только в зоопарках остались. В ужасное место мы, Григ, попали. Вляпались… Я хочу домой.

– Где ребенок?

– А-а, ребенок… Бросил.

– Где? В машине?

– Не-е. Там, дальше… Когда споткнулся. Этот бандюган мне в спину дышал. И как я только от него ушел?

– Значит, малыш цел остался. Ну тогда одиночка тебе не светит. Отвыкай от храпа.

– Хорош шутить. И так настроение отвратное. На кого мы напоролись, Григ?

– Не знаю. У него в машине два мента убитых лежат.

– Ничего себе! Выходит, мы легко отделались. – Славян потрогал припухший глаз. – Линять надо отсюда! Срочно! В Москву! Там все понятно. А здесь: верблюды, пустыня, солдаты на въездах, машины с трупами, а как нормальная тачка – так взрывается.

– Взрывается, говоришь, – повторил Григ задумчиво.

– Утром в Москву. Да, Григ?

– А кто долг вернет? Товар просрал ты.

– Григ, я отвечу. Отработаю. Давай домой рванем. Не могу я здесь!

Григ задумался, потом зло выдернул толстый стебель:

– Наверное, придется сматываться. Наследили… Но до утра вздремнуть надо.

ГЛАВА 54

Заветное желание Равиля

Утром Равиль Хасимов разлепил ресницы и поморщился. Яркое солнце слепило глаза и щекотало в носу. От земли тянуло холодом. С холодом вползала тревога.

Равиль резко присел. Студент валялся рядом, лицом вниз. Рукоять пистолета ткнулась зэку в живот. Все в порядке. Тревога отпустила.

– Студент, а где бухалово? – Равиль пихнул рукой Сашку. Тот никак не отреагировал. – Ты где пузыри посеял, урод?

Равиль вскочил и на этот раз жестко пнул лежащего Сашку. Тело студента качнулось, но ни стона, ни малейшего движения не последовало.

– Ты чё, подох?

Хасимов вяло огляделся. В стороне он приметил брошенные бутылки. Ноги сами донесли Равиля к ним. Два больших пузыря валялось в песке, третий был разбит. Студент, сволочь, не сберег добро! Ноздри Равиля втянули благоуханный аромат портвейна. В разбитой бутылке отсвечивали рубином остатки вина. Пальцы бережно приподняли своеобразную плошку губы припали к острому краю. Вино сочилось по выпяченному подбородку, пока голова плавно задиралась вверх. Стряхнув в рот последние капли, Равиль отбросил склянку и вытер лицо. Язык нащупал сладкий порез на губе.

Равиль приободрился, в глазах появился легкий блеск. Он привстал на цыпочки и прищурился. На горизонте виднелись остроугольные крыши двух домов. Равиль оглянулся, студент лежал без движения, но он теперь для Равиля только обуза. Беглый зэк подхватил две бутылки вина и поспешил в направлении увиденных домиков.

Сначала он шагал быстро, сон и алкоголь вернули силы. Но вскоре дала о себе знать укушенная скорпионом нога. Она отяжелела, ныла тупой болью и плохо слушалась. Словно какая-то сволочь примотала к ней тяжелый груз, который нельзя сбросить. Каждый раз, переставляя ее, Равиль ощущал нечто инородное и чужое.

Он задрал штанину. Красное пятно вокруг укуса расплылось и набухло. Неужели студент обманул? Сейчас бы вернуться и размозжить ему черепушку. Равиль тоскливо посмотрел назад. Нет, это ни к чему. Он и так подохнет. А домишки, вон они, уже недалеко. Там, глядишь, и железная дорога рядом.

Огромная злость на паршивую степь, ее ползучих и ходячих обитателей набухала в Равиле. Он так ловко сбежал. Ему полагается уже кутить в клевом ресторане в цивильном городе, а не загребать больной ногой песок. Гнусные фраера и гребаные менты пихнули его на зону. За пустяки пихнули! Некоторые ухари такие дела ворочают, и ничего – на свободе. Им за это большие начальники в ножки кланяются. А на Равиле все решили отыграться. Срок пришили. На зоне носатые абреки тоже за человека не считали.

Но ничего, теперь у него пушка, и он свое наверстает. Теперь он король, а остальные – быдло!

Равиль топал к торчащим на горизонте крышам, позабыв о ноге. Его подстегивала злость и желание всем отомстить. Крыши постепенно вытянули из-под земли два длинных барака. Навес посередине разделял их.

Равиль шел смело, но около намеченной цели бандитский опыт взял свое. Равиль прижался к стене, его пальцы нащупали рукоять пистолета, и он осторожно выглянул из-за угла барака.

Длинный навес, укрывающий пустой стол. Тянет легким дымком от костра. Дымок струится из трубы над навесом. И тишина.

Звякнуло ведро, послышался плеск воды. Равиль затаился.

– Ну что, хватит? – раздался недовольный мужской голос из-под навеса.

– Достаточно, Толик. Умывальники еще наполни. Наши к двум часам вернутся, чтобы все было готово.

– Эх, девчонки! Вы хуже моей тещи.

Последовало звяканье мотающихся на ходу ведер, струя воды, звонко бьющая в пустое дно и захлебывающаяся в порожденном водовороте. Металлический скрип покачивающихся беременных ведер, радостный плеск новорожденных водопадиков и тот же нудный голос:

– Ну что, теперь все?

– А с нами побыть не хочешь? Ведь никого нет, чем будешь заниматься?

– Ой, девоньки, если посидеть да на вас поглазеть – я всегда за! Но помните, я человек женатый, молодой папа. Так что без тяжких последствий.

– Ой, ой, ой! Чья бы корова мычала! Тебя Толик теперь все наши знают.

– Галя, ну хватит. Я тебе джинсы за полцены уступлю. А на Лилю у меня такая модель есть – закачаешься. Лить, у тебя какой размер? Можно я пальцами измерю?

– Не лезь! Куда руки тянешь?!

Вместе с дымком до Равиля доносился чудный запах разваристой гречки. Желудок сморщился склизким комочком, голод, как невидимый амбал, настойчиво толкнул Равиля на запах. Он вышел из-за угла, в руках покачивалось по бутылке, уголки губ произвольно дергались, глуповатая улыбка блуждала на лице.

Равиль, не таясь, шел на голоса. Вроде их только трое, и все сейчас в одном месте. Две бутылки портвейна остались на длинном столе.

Равиль обнял рукой столб и заглянул под навес за небольшую перегородку. Чернявая приземистая девушка настороженно взглянула на него. Стройная блондиночка поправила выбившуюся из-под платка челку и приветливо улыбнулась. Субтильный парень в фирменных джинсах – типичный городской дохляк – цепким недобрым взглядом окинул фигуру Равиля. Такие фраерки первым делом смотрят на одежку, сравнивают с собой.

– Пожрать чё есть? – Равиль подмигнул блондинке. Она приглянулась ему сразу.

– Вот, каша осталась, – девушка показала на закрытую кастрюлю, источавшую волнующий гречневый запах. В ее бесхитростных глазах читалось добродушное любопытство.