Виталий Гладкий - Невидимая угроза Страница 51

Наверное, ему показались подозрительными люди, которые вошли в подъезд, и он немедленно последовал за ними. Но и этот опытный оперативник не ожидал, что с ним разберутся так быстро, жестоко и эффективно; он даже не успел обнажить ствол. Убийца ударил его ножом едва открылась дверь лифта.

Разве может кто-нибудь знать, в каком обличье к нему придет смерть?..

Я не стал мудрить с транспортом, а поступил просто – сел в троллейбус. Свой маскировочный наряд я снял еше в квартире, и теперь выглядел как обычный гражданин, возвращающийся из командировки… или еще откуда-нибудь.

Несмотря на поздний час, пассажиры в троллейбусе были – в основном молодежь. На меня никто не обратил особого внимания, тем более что я устроился на задней площадке.

Когда троллейбус повернул на улицу, которая вела к дому, где проживал Кир Кирыч, мимо него, навстречу, промчались две милицейские машины с мигалками. На разбор шапок, подумал я с невольной горечью.

Мне было чисто по-человечески жалко оперативников, погибших от руки какой-то мафиозной сволочи. Мир вам и покой, парни. Вы честно несли службу, и, надеюсь. ТАМ это вам зачтется…

Глава 27

Похоже, Кир Кирыч и Дейзик и не думали ложиться спать. Они сидели возле стола в мастерской и тоскливо смотрели на пустую бутылку из-под водки, возвышающуюся среди огрызков вавилонской башней.

– Привет, – сказал я не очень бодрым голосом и поторопился под душ.

Когда я спустя какое-то время вернулся к ним, то застал их в тех же позах. Создавалось впечатление, что они позировали для невидимого художника.

– Отчего пригорюнились, орлы? – спросил я с наигранной приподнятостью, переодеваясь в свежую одежду.

– А то ты не знаешь, – буркнул Кир Вмазыч.

– Ага… – кивнул Дейз и посмотрел на меня с осуждением.

– Не знаю, просветите.

– Вот! – обличающим жестом указал Кир Кирыч на пустую бутылку. – Вот до чего ты нас довел. Мы сидим здесь, как заключенные. Нос не можем высунуть наружу.

– Ты хочешь сказать, что вы выпили всю водку!?

– А что там было пить…

Кир пренебрежительно ухмыльнулся.

– Ни фига себе… – Я и впрямь был изумлен. – Ведь еще вчера у нас было больше двадцати бутылок!

– Это было не вчера… – Кир Кирыч посмотрел на часы, которые показывали третий час ночи, – а позавчера.

– Да-а, мужики, вы сразили меня наповал…

С этими словами я достал бутылку виски, которую не забыл положить в сумку, когда уходил из дому, сел за стол и налил себе полстакана. Заметив, как оживившийся Кир Вмазыч судорожно сглотнул слюну, я поторопился предупредить:

– Вы свою порцию вылакали, так что не распускайте слюни.

Кир Кирыч промолчал, хотя это далось ему тяжело, но Дейз не выдержал и сказал:

– Не ожидал я…

– Чего ты не ожидал?

– Так друзья не поступают.

– Да? – Я добавил в свою речь, сколько мог, сарказма и продолжил: – А не оставить уставшему после всяких небезопасных перипетий другу хотя бы двести грамм – это как, по-дружески?

– Извини. Так получилось… – ответил смущенный Дейз, опуская голову.

– Понятно. Объяснение исчерпывающее. Ни прибавить, ни убавить.

Сказав это, я выпил и жадно набросился на еду. Только теперь я понял, как сильно проголодался. Кир Кирыч и Дейз молча наблюдали за моими гастрономическими упражнениями. Из еды на столе была лишь колбаса из недорогих сортов и сухой хлеб; но мне и эти продукты показались изысканным угощением.

– А вы чего сидите, как засватанные? – спросил я с набитым ртом у страдальцев.

– Оказывается, ты еще и садист, – пробурчал Кир Кирыч, наградив меня уничижающим взглядом.

– Разве я нанялся к вам официантом? Наливайте, вы, идолы. Я не могу пить один.

– Иво! – вскричал от переизбытка чувств Дейзик. – Прости меня, я был не прав.

– А что скажет Кир? – требовательно спросил я нашего радушного хозяина.

– Не обижайся, Иво. Ошибка – это не преступление. Каждый может ошибаться…

Он торопливо налил себе и Дейзу и выпил свою порцию виски одним глотком.

– Как твои успехи? – спросил Кир осторожно.

– Ситуация усложняется, – ответил я и нахмурился.

Я намеренно выбросил все из головы, пока мылся. Но теперь мрачные флюиды сжали черепную коробку в тиски, пытаясь проскользнуть внутрь и вконец подорвать мою нервную систему.

– Даже так? – невольно вырвалось у Кира.

Кир Вмазыч, несмотря на выпитое виски, побледнел. При всем том, он был очень даже неглуп. И на "жареные" ситуации имел потрясающий нюх, который он приобрел в сражениях за наследство со своей бывшей супругой.

– Даже так, – кивнул я утвердительно.

– Тогда мы пропали…

Кир произнес эту фразу невнятно и я не понял – это вопрос или утверждение. Но уточнять не стал.

– Я сваливаю спать, – сказал я, зевая. – Завтра у меня много дел. Просьба песни петь вполголоса.

– Какие песни!? – До Дейза только сейчас дошло, о чем идет речь. – Какие песни!? Иво, ты соображаешь, что говоришь!?

– Не паникуй, Дейз. Чему быть, того не миновать.

– Как ты можешь быть таким спокойным!?

– Это только видимость, Дейз. Только видимость спокойствия… – Я помолчал немного, и добавил: – Дейз, похитили Каролину…

Наверное, я поступил глупо, сообщив о похищении Каролины двум своим приятелям. Они и так были здорово напуганы. Но мне очень хотелось хоть с кем-нибудь поделиться своими горестями. Вполне естественное человеческое желание.

– Что-о!?

Дейзик и Кир Кирыч воскликнули в один голос. Для них эта новость была из разряда шокирующих. А что говорить тогда про меня…

– Но кто и почему!? – Это уже спросил Кир.

– Не знаю, – ответил я коротко.

Они не должны знать больше того, что я сказал и что им было известно. Иначе вся правда может оказаться для этих творческих натур чересчур тяжелым грузом.

Каждому свое: кто-то должен работать головой, а кто-то руками; и кулаками. Девиз не нов и не мною придуман. В обиход его ввел, судя по всему, сам Господь, когда творил землю и людей, разделив их на овнов и козлищ.

– Надо заявить в милицию! – сказал Дейзик.

– Думай, что говоришь, – буркнул Кир Кирыч.

– А что, я не прав!? – запетушился Дейз. – Это их работа.

– Наивный… – Кир налил себе грамм пятьдесят и выпил. – Ты когда-нибудь детективы читал?

– Делать мне больше нечего…

– Дитя компьютерного века, – снисходительно ухмыльнулся Кир. – Поразительное невежество во всех житейских вопросах. Такое впечатление, что вас выращивают в пробирках по заранее составленной программе.

– Ну, это уже оскорбление… – Дейз надулся.

– Отнюдь. Не оскорбление, а констатация фактов. Человек, который не любит и не хочет читать – неважно что – не может считаться полноценным. Вспомни библейское – "сначала было слово". А слово – это сначала озвученная, а затем записанная мысль, растиражированная в огромном количестве экземпляров.

Если эта цепочка прерывается или какое-то ее звено выпадает, нарушаются естественный процесс развития человеческого общества.

– Не нужно мне читать лекции, – отрезал Дейзик. – Я тоже учился в школе. И вообще – какое отношение имеют мои литературные пристрастия к похищению жены Иво?

– Самое непосредственное. Человека похищают не ради забавы. Значит вскоре похитители должны потребовать выкуп.

– Книга – школа жизни… – Дейз саркастически покривился. – Мотивы у похитителей могут быть самые разные.

– Верно. И все равно к милиции лучше не обращаться. По крайней мере до тех пор, пока не наступит хоть какая-нибудь ясность в этом деле.

"Твоими бы устами, Кир Кирыч, да мед пить, – подумал я. – Ясности в этом деле не больше, чем света в глубоком подземелье света. А что касается милиции… Для меня этот путь точно закрыт".

– Все, мужики, диспут перенесем на утро, – сказал я устало. – Я сейчас ровным счетом ничего не соображаю. Пока…

Мне снились непонятные сны. Это не были кошмары, но в них присутствовала какая-то недосказанность, загадка, которую я тщетно пытался разгадать.

Поэтому я проснулся с чувством неудовлетворенности и даже обиды на свою несообразительность. Мне казалось, что еще бы чуть-чуть и разобранная на мелкие мозаичные кусочки ситуация могла сложиться в ясную картину – ответ на вопросы, мучившие меня последние несколько дней.

Кир Кирыч и Дейзик так и остались спать в мастерской. И конечно же, бутылка виски приказала о себе долго помнить.

Побрившись и приняв душ, я бесцеремонно растолкал приятелей. Они пытались отбрыкиваться, но я был неумолим. Мысль, которая сформировалась во время бритья, постепенно начала приобретать зримые очертания. Но для воплощения ее в жизнь мне нужен был Кир Вмазыч.

– Это был черный день в моей жизни, когда я с тобой познакомился, – бурчал Кир, тащась в ванную. – Мало я намыкался со своей стервой, так еще судьба подбросила мне подарок в виде таких друзей.

– Не ропщи на судьбу, – сказал я назидательно. – Ее нить сплетена задолго до твоего рождения. Поэтому смирись и помни, что в жизни ничто не бывает случайным.