Михаил Серегин - Пастырь из спецназа Страница 52

– Оружие есть? – не ответил на его вопрос отец Василий.

– Я не убийца, – покачал зашитой головой костолицый. – Но я думаю, мы и так справимся. Должны справиться.

Наверное, это было правильно. Конечно же, костолицый миссионер сохранил куда больше здравого смысла, чем священник. Впрочем, у него жену не крали…

– Может быть, ментов подключить, – в свою очередь проявил здравый смысл отец Василий. – У них возможности пошире…

– Ни в коем случае, – вздохнул костолицый. – Сдадут мигом. Тут у них куплено все. Или почти все.

Священник подумал и согласился. То, что для Игорька не был секретом кабинетный номер телефона Скобцова, да и то, как стремительно смотался Батя вместе с Юрком за сорок секунд до появления милицейского наряда, говорило о многом.

– Ты что, деньги у них украл? – внезапно вспомнил он о первопричине всей этой дикой уголовной суеты.

– Свое вернул, – пожал плечами костолицый. – Плюс комиссионные. Просто вышло многовато, вот они и беснуются. Мне ведь чужого не надо; я это уже говорил. Мы с тобой лучше вот о чем договоримся. Дело в том, что я левша…

Отец Василий приподнял брови. Это была новость, и новость многое объясняющая. Только теперь до него дошло, почему он так и не смог ничего противопоставить этому хитромудрому приемчику миссионера, когда он выходил из положения «лежа под тобой» так просто, словно имел дело с зеленым салагой, а не с бывшим омоновцем Мишаней Шатуновым.

– Поэтому, когда дойдет до дела, учитывай…

Отец Василий кивнул. Он прекрасно понял, какие преимущества дает парный бой, скажем, два на два, когда один в паре левша. Что-что, а это он «проходил»…

Костолицый вдруг насторожился, и отец Василий инстинктивно прислушался. Но ничего не услышал.

– Идут, – тихо, но энергично произнес костолицый. – Нам пора.

Они покинули ванную комнату со всеми предосторожностями – благо дверь вела в небольшой коридорчик, и засечь их с улицы, к примеру через окно, было просто невозможно. Крадучись прошли в кухню и отодвинули занавеску. Во дворе, нервно переминаясь с ноги на ногу, стояли оба уже знакомых священнику бугая.

– Если что, имей в виду, – прошептал костолицый. – Игорек трусоват. А вот Юрок, тот покруче будет. А где-то здесь рядом и Батя тусуется. Хитрый черт… никогда на рожон не полезет…

Священник кивнул и тут же подумал, что в темноте его жест мог быть и не увиден.

– А каков этот Батя в деле? – шепотом спросил он.

– Не скажу; не видел, – вздохнул костолицый. – Но, думаю, раз в бригадиры выбился, значит, что-то умеет… Ладно, смотри, я выйду и потихонечку пойду в сторону вот этого домишки…

– Летняя кухня?

– Ага. А ты дождись, когда они отправятся за мной; нападешь сзади… Только не затягивай: мне с ними обоими не справиться.

Отец Василий издал одобрительный звук и подумал, что лучше ему нападать не от крыльца, а с другой стороны дома – туда выходило подвальное окно. Если во двор выбраться через него… может получиться.

– Я через подвал пойду, – сказал он.

– О'кей, – согласился костолицый. – Давай сначала ты, минуты через две. Хватит времени?

– Хватит.

Священник тут же прошел к лестнице и, стараясь не стучать подошвами, быстро сбежал вниз, в полуподвал. Он знал здесь каждый угол назубок… Повернул, сделал несколько шагов и неожиданно обо что-то запнулся.

Ведро с грохотом покатилось по полу, и священник похолодел: это была ловушка – он лично ставил это эмалированное ведро в угол, а теперь оно попалось ему под ноги прямо в проходе! Отец Василий замер и прислушался. Ничего. Ни дыхания, ни шороха одежды. Тогда он потянул носом и услышал еле заметный запах дорогого одеколона – он такого в доме не держал. В подвале был чужак.

«Может быть, от Бориса остался?» – подумал он и тут же отбросил от себя эту мысль: от костолицего пахло потом, влажной обувью, овчиной, но только не одеколоном. И потом, костолицый не курил, а священник уже начал различать и другой, менее сильный, но отчетливый запах – запах ароматизированного табака.

Отец Василий шагнул вперед и тут же в доли секунды присел. Может, потому, что услышал резкий выдох, а может быть, просто сработала интуиция… но едва он присел, как над головой просвистело что-то тяжелое, и он быстро, почти наудачу, сделал выпад туда, откуда исходила опасность.

Он попал точно. Кулак вошел в плотный живот, прямо под ребрами. Противник охнул и отлетел в сторону, сшибая телом грабли, метлы и фанерные лопаты для снега.

Отец Василий прыгнул на звук и ударил еще раз, прямо в источник звука. Человек захрипел – священник попал ему в шею. «Есть контакт!» – усмехнулся отец Василий и только изготовился нанести третий, решающий удар, как на улице отчаянно, истошно закричали.

Священник охнул и помчался к окну: кажется, он потерял время, и теперь там, во дворе, в четыре руки, вовсю метелили костолицего. Он стремительно распахнул подвальное окошко, уцепился руками и в один прием выбросил тело наружу – пригодились-таки многочасовые тренировки на турнике. Отец Василий покатился по заснеженной площадке, вскочил и бросился выручать напарника.

Костолицему и впрямь приходилось туго. Один бугай, кажется, Игорек, держал его, обхватив со спины за горло, а второй, видимо, Юрок, размеренно, со вкусом лупил в печень. И после каждого удара все тело костолицего содрогалось, а конечности конвульсивно дергались, как у насаженного на булавку длиннорукого и длинноногого жука.

– Я тебе покажу, как надо бить! – с ненавистью шипел Юрок. – Я тебе устрою бар… фар… вар… фаламейскую ночь! – Между ними определенно были какие-то старые счеты.

Костолицый охал, глотал воздух ртом, но поделать ничего не мог: сто пятьдесят килограммов веса держали его крепко.

Отец Василий стремительно, в четыре шага, подскочил к бугаю сзади и нанес резкий, рубящий удар по шее. Юрок икнул, медленно повернулся и всей своей тушей осел на утоптанный снег. Священник перевел взгляд на Игорька и увидел в его панически забегавших глазах моментально вспыхнувший испуг.

«Э-э… да ты и впрямь трусоват…» – весело подумал отец Василий и сделал шаг вперед.

Игорек импульсивно дернулся и прижал горло своей жертвы еще сильнее. Костолицый захрипел. Игорек метнул быстрый взгляд в его затылок и немедленно ослабил хватку. Он был не то что трусоват… отец Василий даже не мог подобрать слов.

Он сделал еще один шаг вперед и протянул руки вперед. Игорек сглотнул и молча, мягко и бережно передал теряющего сознание костолицего священнику – из рук в руки.

– А теперь пошел вон, – вполголоса зыкнул священник, и Игорек, шумно шмыгнув носом, попятился назад. Он боялся даже повернуться спиной.

Отец Василий осторожно посадил костолицего у крыльца и приложил пригоршню затоптанного серого снега к его лбу.

– Боря, как ты?

– А-а… поп… – приоткрыл один глаз костолицый. – Долго же ты… собирался.

– Меня задержали.

– А где Игорек? – чуть более собранным голосом поинтересовался костолицый.

– Прогнал.

– Ты что, дурак? – костолицый перевернулся и встал на четвереньки. Затем он попытался подняться на ноги, уцепившись за перила крыльца летней кухни, но сил и внимания еще не хватало. – Он же… самый слабый. Его и ломать надо было! Он скажет, где… Ольга… Да вот же он! А ты говорил, прогнал. А ну-ка иди сюда, родной! – поманил он пальцем.

Отец Василий обернулся. За его спиной действительно стоял Игорек. Но на этот раз в его глазах не было ни капельки страха, а на губах играла злорадная ухмылка. Что-то определенно пошло не так.

Слева что-то шевельнулось, и священник вывернул шею, чтобы разглядеть, что… И в тот же момент жуткая, вибрирующая боль пронзила его шею, и он рухнул лицом в ступени крыльца. И последнее, что он успел увидеть, была спина убегающего в темноту костолицего миссионера.

– Ну что, очухался, козел? – наклонилась над ним гнусно ухмыляющаяся рожа Игорька.

– Поднимай, – распорядился откуда-то сзади Батя, и священника усадили, прислонив спиной к резному деревянному ограждению крыльца.

– Вы плохо понимаете родную русскую речь, – появился прямо перед ним с электрошокером в руках и огромным синяком на половину лица Батя. – Вам же сказали: мы позвоним.

– Вы… пришли, – выдавил священник. Язык слушался отвратительно, почти не поворачивался…

– Ваше дело ждать, – внятно, почти по слогам, как учитель литературы на диктанте, произнес Батя. – А теперь я вам ничего гарантировать не смогу. Понимаете? Просто не смогу. Надо мной ведь тоже начальство стоит…

«Гнида! – подумал священник. – Не добил я тебя в подвале… Ну, ничего, дай только срок… я тебе покажу, кто есть кто! Гарантирую!»

Батя щелкнул пальцами, и огромный, как импортный бульдозер, Игорек достал наручники и быстро пристегнул священника за руку к деревянным перилам крыльца. «Опять! – вздохнул отец Василий и вдруг подумал о костолицем. – Эх, Борис, Борис… бросил меня, подонок… оставил…»