Андрей Дышев - Шатун Страница 53

- Сюда! - вдруг услышал Кирилл голос Веры.

Она сошла с ума! Втянув от страха голову в плечи, Вера на слабых ногах, мелкими шажками продвигалась вперед, в узкий проход между створкой и животным. Кирилл, не думая о последствиях, кинулся к ней в отчаянном стремлении остановить Веру, хотя со связанными руками он мог только схватить ее зубами. Первые пули уже впились в тело медведя, и он, свирепея, с оглушительным ревом поднял вверх передние лапы, усаженные саблевидными черными когтями.

Кириллу проще было пробежать через огонь в горящем особняке, чем рядом с обезумевшим от боли чудовищем, но Вера уже каким-то чудом смогла вырваться за пределы частокола. Потеряв представление обо всем, даже об опасности, Кирилл начал протискиваться между бревном, подпирающим ворота, и мохнатым, крепко пахнущим дичью телом. Авантюрность этого поступка зашкалила, и страх мгновенно сменило идиотское веселье. Кажется, Кирилл довольно грубо оттолкнул от себя горячий и мягкий бок медведя и при этом сказал что-то вроде: «Извините, но не могли бы вы подвинуться…»

Раненый зверь пришел в бешенство от боли и дерзости мужиков, стреляющих в него, и потому, наверное, не обратил внимания на щекотавших его бок людей. Кирилл поверил в свое чудесное спасение лишь тогда, когда, ломая ветки и тонкие деревья, пробежал по лесу метров триста и, споткнувшись, упал лицом в снег. За частоколом, на дворе, творилось нечто страшное, и оттуда доносились звуки беспорядочной стрельбы, вопли мужиков, клацанье зубов, хруст костей и устрашающий рев медведя.

- Ты где? - услышал он шепот Веры.

Она приблизилась к нему, извиваясь в борьбе с сугробами и веревкой, стягивающей ее руки, повернулась к нему спиной и подставила к его рту руки.

- Развяжи!

Он тотчас вцепился зубами в узел и стал рвать его. Прежние земные чувства - обида и опустошение - ушли куда-то на второй план. Восторг от свободы и невероятного везения заполнил его душу, и Кирилл, дурачась как мальчишка, рычал, крутил головой, грыз веревку, изображая зверя.

- Это был тот самый шатун-людоед, - спокойно и со знанием дела сказала Вера, когда освободилась от пут и принялась развязывать руки Кириллу.

- Почему ты решила, что это тот самый?

- Потому что он два раза в сутки подходит к воротам - в восемь вечера и восемь утра. Его Ваня прикормил.

Кирилл повернулся к девушке, отвязал с запястья конец веревки и сунул его в карман.

- Чем прикормил? Бараниной?

- Да.

- И ты для этого косолапого готовила мясо?

- Да, для него.

Кирилл стоял перед Верой и ломал тонкую хворостину.

- А зачем он это делал, Вера?

- На всякий случай, - ответила она и, повернувшись, пошла по черным полосам теней. - Подкармливал, как приблудную собаку. Он вообще любит животных.

- Ничего себе приблудная собака! Да это же чудовище! Мастодонт! Людоед!

- Благодаря этому людоеду, между прочим, ты сейчас на свободе.

- Вера, - скрипнув зубами, произнес Кирилл, и по его интонации она поняла все, что он собирался ей сказать: что уже не верит ни одному ее слову, потому что Курга оказался негодяем, он шантажировал хороших и добрых людей да еще прикормил кровожадного зверя, чтобы держать заложников в страхе и творить свои черные дела…

- Все! - крикнула она и пошла быстрее. - Все! Не хочу тебя слушать! Думай, что хочешь! Надоело…

- Нет, еще не все, - ответил Кирилл, догнал ее, подтолкнул к сосне, обнял и просунул руку под ее пальто. Сразу нащупал за поясом пистолет. Вера с опозданием догадалась о коварстве Кирилла, стала яростно сопротивляться и даже пустила в ход ногти.

- Отпусти!.. Отпусти, негодяй!.. Глаза выцарапаю!..

- А ты, значит, все-таки вернула его себе? Ловко!

Она извивалась, крутила головой, двигала коленками и, в конце концов, укусила Кирилла в шею. Завладев пистолетом, он отступил на шаг.

Некоторое время они молчали, лишь шумно дышали и хищно смотрели друг на друга.

- Зачем он тебе был нужен? - спросил Кирилл.

- Надо! - дерзко выкрикнула она.

- Обойдешься.

- Отдай по-хорошему, - пригрозила Вера, исподлобья глядя на Кирилла.

- Тебе надо ноги уносить, а не о пистолете думать. Давай, дуй отсюда! Я тебя не видел и не знаю.

- Отдай пистолет!! - стиснув зубы, произнесла Вера и вцепилась Кириллу в безрукавку.

Он снова прижал ее спиной к дереву, легко поднял вверх ее руки и завел за ствол. Беспомощная, обессилевшая, измученная жестокостью людей, зверей и судьбы, она вдруг перестала сопротивляться и горько, навзрыд, заплакала. Слезы полились по ее щекам. Вера не могла даже вытереть их.

- Я не могу вот… вот так взять и уйти, - всхлипывала она. Ее губы дрожали, подбородок прыгал. - Я должна доказать, ч-что… мой брат н-никого не убивал…

Кирилл перестал держать ее руки. Вера опустилась на корточки. Ее мокрое от слез лицо блестело в свете луны.

- Ну все, успокойся, - сказал он. Его голос помягчел, будто ее слезы что-то растопили в его груди. - Как ты теперь докажешь? Все против тебя… Точнее, против нас.

- Я найду убийцу и приведу его туда… И тогда Ирина уничтожит бумагу… А когда у нее не станет этого ядовитого жала, я вызову милицию…

- И милиция сразу наденет на тебя наручники.

- А я покажу им фотографии.

- Какие фотографии?

Вера вытерла нос платком, привстала и сунула руку в карман пальто. Чтобы разглядеть, что лежит у нее на ладони, Кириллу пришлось вывести Веру из тени сосны на залитую голубым светом прогалину.

Это были полароидные фотокарточки, пять штук. При весьма скудном освещении невозможно было уверенно сказать, что на них запечатлена именно Вера.

- Что это? - спросил Кирилл, перебирая снимки, как карты. - Где ты их взяла?

- В кармане Марата. Это те самые, о которых я тебе говорила.

Кирилл поднес один снимок близко к глазам.

- А кто это рядом с тобой?.. Негры, что ли?

- Это они маски на лица надели.

- И как ты хочешь доказать, что это люди Ирины?

Вера взяла снимки и сунула их в карман.

- Очень просто, - ответила она, оглядываясь по сторонам. - По снимкам можно будет установить, в подвале какого дома меня держали. А потом выяснить у хозяина, на чье имя этот дом был арендован. Вот и всплывет имя твоей Ирочки.

Кирилл посмотрел на Веру с любопытством.

- А у тебя соображалка иногда работает… Хорошо. Допустим, тебе удастся доказать, что люди Ирины держали тебя в подвале дома. Но как ты докажешь, что Ирина шантажировала твоего брата этими снимками и заставила его взять на себя убийства?

- Докажу! - упрямо произнесла Вера. - Дай мне только добраться до твоего Вешнего!

- И ты начнешь доказывать, что брат не требовал деньги у Анатолия? - спросил Кирилл. Вопрос сам собой сорвался у него с языка. Он очень хотел, чтобы Вера смогла это доказать.

- Да! В лепешку расшибусь, но докажу! Брат ни на минуту не отлучался со двора, и у него с собой была только коротковолновая радиостанция - такая же, как у меня. По ней он мог связаться только со мной, понимаешь? У нее дальность действия всего четыре километра! И он мне сказал: «Ирина согласилась отдать деньги». И я утром поехала на «вышку». Откуда я могла знать, что это деньги Анатоля, а не Ирины? На них же не написано, чьи они!

Убедительность этих слов казалась Вере совершенно очевидной. Она простонала от досады, что Кирилл такой тупой, и быстро пошла под уклон. Кирилл, однако, нашел, чем возразить, правда, сделал это мысленно: «Но Курга мог незаметно спуститься в поселок и позвонить Анатолю с междугородного телефона. А тебе солгал, что это деньги Ирины». Он долго молчал, думая о том, что теперь Вера будет путаться у него под ногами, пытаясь выловить Вешнего.

А Вешнего не так-то просто выловить! Смерть - это его единственное алиби, и он постарается исчезнуть, спрятаться как можно надежнее и на максимально долгий срок. Вешний и без того уже напуган случайной встречей с Кириллом в поселке и наверняка постарается не допустить повторения подобного. Скорее всего его уже давно нет в Эсто-Садке. Не исключено, что он унес ноги куда-нибудь в ближнее зарубежье, где запросто можно затеряться в полувымерших деревнях.

В общем, работы - непочатый край. Но никуда не денешься, придется восстанавливать добрую репутацию частного детектива Вацуры, который в свое время распутал несколько совершенно безнадежных преступлений. И, конечно, надо примерно наказать вконец обнаглевшую Ирину. А потом уже можно подумать о репутации самоубийцы Курги, который в последние часы своей жизни умудрился замарать ее донельзя. А Вера во всей этой истории не столько его сестра, сколько его тень. Не будет тени на тени, и дева станет чистой. Такой вот каламбур.

Короче говоря - дело гиблое.

Глава 69

Ей вдруг нестерпимо захотелось солнечного света, и она, повинуясь неосознанному порыву, подошла к окну и отдернула штору. За мутными стеклами стояла плотная ночь. Накрытый тяжелым снегом двор был залит лунным светом. У ворот под брезентом покоился труп Земцова. Посреди двора, напоминая кучу черной земли, лежал убитый медведь.