Михаил Нестеров - Убить генерала Страница 53

— Никакой. Все, больше не тренируй меня. Устала... В дверном проеме она увидела тень Виктора Крапивина. Просто тень. Тень снайпера.

А Цыганок увидел то, что гнал от себя и зазывал одновременно: Марию с понуро опущенной головой, разбитой о ту жизнь, которую она считала настоящей...

Маша распечатала документ на принтере. Прочитывая лист, передавала его Виктору. Изредка она качала головой и усмехалась. Собственно, картина знакомая. Все действительно было расписано по минутам. Каждое слово обязательно прозвучит там, где ему нужно. Из толпы раздастся именно тот голос, которого ожидают как охранники президента, стоящие в толпе и перед ней, так и сам глава государства.

Некая тупость этого документа не удивляла — во всяком случае, Марию. Она сама сиживала над подобными «шедеврами», когда готовила сценарные планы для показа одежды своей коллекции. Подумала, что времена меняются, а нравы сильно отстают. Или опережают время. Что для времени одинаково плохо.

Незаметно следила за реакций своего гостя. Удивительно, но он ни разу не отреагировал ни на явную бессмысленность некоторых эпизодов, ни на «общий план»: он впервые знакомился с таким документом и мог бы задать вопрос: «Неужели все расписано до такой степени скрупулезно?!» Нет, его брови были сосредоточенно насуплены, как в песне. Казалось, он заучивал протокол наизусть. Даже отдельные моменты читал вслух.

ТЕМА...

Посещение Президентом РФ г. САМАРЫ

График...

12.30

Прилет в Самару. Торжественная встреча в международном аэропорту «Самара».

Общение с прессой (очень коротко) — Тема:...

Встреча с горожанами у мемориала «Ил-2». Цветы незнакомой девочке (обеспечить присутствие) и короткий разговор с ней (10 — 15 секунд).

13.30

Участие в мероприятии на площади Славы. Возложение цветов к Вечному огню (личная минута молчания).

Общение с ветеранами на площади. Цветы (из рук в руки) и небольшой (5 — 7 минут) личный разговор.

14.00

Встреча с командующим 2-й армией ПУрВО...

16.00

Встреча и беседы с горожанами во время народных гуляний, посвященных празднованию Самарского карнавала. Городская набережная (популярное место отдыха трудящихся). После выступления — салют!

17.30

Обед на борту теплохода «Валериан Куйбышев». Двухчасовое плавание с администрацией города и области, в конце его еще один салют.

Примечание. Необходимо скорректировать график по времени салюта (22.00).

СЦЕНАРНЫЙ ПЛАН

12.30

Прилет в Самару.

Торжественная встреча с участием роты почетного караула в самарском аэропорту «Самара».

12.30 — 13.30

Переезд президентского эскорта из аэропорта «Самара» до площади Славы.

Перекрывается центральная улица города Московское шоссе (на усмотрение СБП; возможна отмена встречи у мемориала «Ил-2»). Тем временем президентский эскорт движется по Ново-Садовой (наиболее подходящая для передвижения улица)...

И дальше по сценарному плану.

Потом следовал третий пункт протокола: тезисы и мысли. Для мероприятий на площади Славы, во время встреч и бесед с горожанами, во время народных гуляний, где для президента был расписан шуточный эпизод-ситуация:

Инвалид-ветеран (полная грудь орденов — обеспечить) весело обращается к президенту:

— Я слышал, что в Германии предложили отменить фамилии и присвоить людям номера.

— Я недавно разговаривал по телефону с канцлером и ничего про это не слышал. А вот некоторым нашим гражданам фамилии давно мешают. Им, я думаю, скоро понадобятся отдельные номера (реплика президента сопровождается громким одобрительным смехом).

И последнее в этом многостраничном протоколе:

Основная мысль выступления президента — поздравление горожан с праздником — Самарским карнавалом (следует текст поздравления).

Президент заканчивает свое выступление следующим пожеланием: «Хочу, чтобы над Волгой звучали только одни залпы — залпы праздничных салютов».

На последних словах президента раздаются первые залпы праздничного салюта[9].

Последняя страница протокола прочитана. Словно книга, которая оставила в душе след — хороший ли, плохой ли — неважно. Она заставила задуматься, и это главное.

— О чем думаешь? — наконец спросила Мария и снова, в очередной раз, что начало раздражать, кивнула на окно: «Не расслабляйся!» Может быть, в связи с этим, словно дублируя запись, нажала на кнопку своего диктофона и смотрела, как медленно, но неумолимо растет рулончик пленки с одной стороны и тает с другой...

— Ничего не думаю, — ответил Виктор. — О чем тут думать? Все это ненормально, мне кажется. Страна дураков. Все по бумажке. — Он немного помолчал, тщетно пытаясь представить себе генерала Свердлина. Но даже размытый образ начальника Службы вызывал трепет. — Много вариантов. Его можно убрать на площади Славы. А можно снять, когда он будет подниматься по трапу «Валериана Куйбышева». Понимаешь, главное — это решение на выстрел. А углов, из-за которых его можно сделать, сколько угодно.

— Решение на выстрел, — повторила Мария. В данную минуту она сама забыла, что каждое слово, произнесенное в этой комнате, фиксируется на пленку. — Да, ты прав. Именно решение.

В этих словах не было игры. Может, они прозвучали отрешенно, с пониманием того, как хрупка человеческая жизнь. Она зависит от чьего-то решения. Кто-то решил — и нет человека. Просто нет. Моргнул — и пропал вдруг образ, который мгновением раньше стоял перед тобой. И нисколько не страшно, а страшно удивительно.

* * *

Терехин не знал, куда девать бесценные кассеты — как в прямом, так и в переносном смысле. Не знал, куда деть свои руки, ставшие вдруг беспокойными. Как отделаться от противоречивых мыслей.

На руках уже столько материала, что самому страшно. И страшно за Крапивина, который решился убить генерала Службы. Проникновение в квартиру полковника Кремлевского полка охраны, взлом его базы данных, овладение секретным документом: тема, визит, посещение, график — вплоть до секунды: где, когда, с кем, по какой дороге проедет кортеж, а какую сделают «подставной». Обычно перекрывают центральное шоссе, но лишь для того, чтобы кортеж пронесся по другой дороге...

Глава 18

Заказчики

19 — 20 июля

Суета в коридоре управления словно просочилась сквозь стены кабинета полковника Терехина. Он почувствовал ее кожей, холодком, пробежавшим по спине. Николай вышел из кабинета и едва не столкнулся с полковником Далматовым. Тот не смог сбросить вовремя маску досады, потому скривился еще больше: объяснения с Терехиным — пусть даже накоротке — не входили в планы Далматова. Тем не менее он был вынужден бросить на ходу:

— Нашли Хворостенко. Отыскали его у «южанина» — Саши Сальникова. Еду на задержание. Извини, Коля, некогда.

— Везет тебе... — едва не скрипнул зубами Терехин.

— ...кто везет, — донесся до него голос коллеги.

— Но Крапивина возьму я, — тихо ответил полковник. И едва сдержался, чтобы не рвануть вслед за «далматинцами», которые покидали «насиженные» места: кто-то уже в «брониках», кто-то набрасывал их на ходу. Рвануть, чтобы ответить на неожиданный выпад: Далматов приведет Хворостенко, а Терехин — Крапивина. И неизвестно, чей трофей окажется ценней. Крапивин — не простой исполнитель, его голова набита преступной идеологией. Он в сто раз опасней военного прокурора.

«Ну и кому все это объяснять?» — Николай едва не развел беспомощно руками и отчего-то вспомнил «конфетку»-Лосева.

Он вернулся в кабинет, хлопнув дверью.

Терехин собрал приличную коллекцию аудиокассет. Их уже сейчас можно было сгребать лопатой и бросать в топку.

— Нужно избавиться от записей, — сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к майору Соловьеву. И добавил: — Не дай бог...

Вадим без труда понял, что стоит за многоточием. Случайно наткнулись на преступника, случайно узнали о его планах, случайно разоблачили, случайно задержали. Обидно. До некоторой степени.

Но так всегда и получается. Постовой случайно задерживает преступника, держа в голове ориентировку о сотне ему подобных. Это и есть часть оперативной работы. За нее дают медальки, звездочки, сажают в более удобные кресла. Главное, как все это преподнести, каков будет финал.

— Сожги кассеты, — приказал полковник Соловьеву.

— Коля, — запротестовал Вадим, — эти записи могут быть учтены как реальное свидетельство фактических событий.