Владимир Дудченко - Война на истощение Страница 53

— Ничего, для первого контакта ситуация вполне нормальная, — сказал Иванов. — И неважно, в каком качестве он будет проходить по нашим документам: агентом или просто источником… В ходе дальнейших встреч постарайтесь ненавязчиво убедить «Садыка» в необходимости информирования нас о планах военного руководства ОАР. Ведь у них, в генштабе, как вы знаете, продолжается какая-то непонятная возня…

— Согласен с вами, Сергей Викторович, — сказал Озеров. — Но «Садык» слишком мелкая фигура, даже при наличии дружеских отношений с генералом Хамди.

— Не спорю, — сказал Иванов и взял со стола отчет Озерова. — Но он же, в принципе, согласился вывести нас на Хамди.

— Очень уклончиво и неопределенно.

— Работайте, Валерий Геннадьевич! — сказал Иванов, положив руку на листы отчета. — Составьте план оперативного использования «Садыка», черновик вы уже давно сделали, подкорректируйте в свете состоявшейся беседы — и мне на подпись! Даже если не получится прямой выход на генерала Хамди, надо начинать оперативную игру, в которой «Садык» будет передаточным звеном информации… Втемную, разумеется. И гнать через него дезу в генштаб. Таким образом, мы попытаемся выявить источник утечки информации и выйти на объект… Черт, здорово опаздываем! — он бросил взгляд на настенный календарь и покачал головой. — Боюсь, «соседи» нас опережают — по моим данным, у них уже есть агент не только в генштабе, но и выше…

— Сергей Викторович, если удастся вычислить «крота», сдадим его мухабарат? — спросил Озеров.

— Упаси Бог, Валерий Геннадьевич! Ни в коем случае! — встрепенулся Иванов. — Пусть гонит нашу дезу в АМАН или «Моссад». Это и есть, как вы понимаете, основная цель оперативной игры… А с мухабарат другая игра: будем сливать им то, что нам нужно по конкретной обстановке. Но это — тема отдельного разговора…

— Я все понял, — сказал Озеров. — Вопрос насчет Полещука: что с ним делать?

— Что-что, да ничего, — ответил Иванов. — Используйте по своему усмотрению! Какой из него источник на уровне роты РЛС? Впрочем, подумайте…

— Хорошо, Сергей Викторович, — сказал Озеров, поднимаясь со стула.

— Я еще не закончил, — нахмурил брови резидент и взял со стола пачку «Мальборо». — Центр по-прежнему задает вопросы насчет операции «Железо», требует активизировать ее реализацию. Доложите, пожалуйста, что у вас по этому направлению…

Ничего существенного, точнее, вообще ничего по поводу добывания «Железа», то есть фрагментов американского самолета F-4E «Фантом» с электронными блоками, Озеров доложить резиденту, разумеется, не мог. Он лишь повторил, что всем военным советникам, находящимся в египетских зенитно-ракетных дивизионах, такая задача поставлена уже давно, но ни один «Фантом» на территорию Египта еще не упал. Местная сторона тоже готова всячески содействовать в этом вопросе. Может быть, сказал Озеров, больше повезет нашим ракетчикам, заступившим на боевое дежурство.

— Ладно, Валерий Геннадьевич, — подвел итог резидент. — Я поговорю с генералами Саблиным и Сизаревым, чтобы они поставили эту задачу перед своими подчиненными. А Сизарева еще раз попрошу напомнить командующему ПВО, дабы египтяне не чинили препятствий в этом деле, а наоборот — помогали.

…Когда Полещук добрался до Насер-сити-3, было уже темно. Он поднялся на лифте на этаж, где жил Сережа Лякин, и тихонько постучал во входную дверь квартиры. За дверью слышались голоса, но никто не открыл. Полещук постучал громче, радуясь про себя, что компания еще не разошлась. Наконец, дверь открыли. В проеме, слегка пошатываясь, стоял Витя Сажин. Его уши алели, рубаха была расстегнута до пояса.

— Мужики, Щука пришел! — крикнул он, повернув голову в сторону холла. — Заходи, Саня, гостем будешь!

В холле было накурено до предела, в спертом воздухе витали облака сизого дыма. За журнальным столиком, заставленном разнокалиберными стаканами, бутылками и тарелочками с остатками закуски, сидели Блоцкий, Лякин, Гвоздин и Агарышев. Все были заметно выпившими. Появление Полещука, гордо поставившего на столик бутылку «Джонни Уокера» компания встретила криками радости. То ли по поводу его прихода, то ли из-за литровой бутылки виски, а возможно, по обеим причинам.

— Чего так поздно? — недовольно спросил Сережа Лякин. — Ждали, ждали… все выпили… Хорошо, что принес пузырь… Садись, давай!

— Дела задержали, — стал оправдываться Полещук, оглядываясь в поисках свободного стула.

— Знаем мы эти дела! — сказал Блоцкий. — С телкой греческой, небось, общался?

— Штрафную ему! — пьяным голосом крикнул Леша Агарышев, сворачивая пробку «Джонни Уокера». Его узенькие глазки, выдававшие наличие в роду среднеазиатских корней, превратились в щелочки. — Бери стакан, Щука! — и он щедро плеснул в стакан янтарной жидкости. — Разбогател, однако, наш Полещук, — добавил он, разглядывая бутылку виски. — Это ж сколько такая стоит?

— Стоп, ребята! — поднялся со стула Полещук. — Никаких гречанок не было, дела другие… А виски — подарок! Давайте, за встречу!

— Не гони лошадей, Щука! — сказал Женя Гвоздин. — Еще не у всех нолито… — И он посмотрел на друзей своими немного странными, с поволокой глазами. — Вот теперь — вперед!

Все дружно выпили и стали обсуждать, в какой ночной клуб лучше поехать, когда допьют этот литровый пузырь. Витя Сажин предложил «Аризону», Агарышев — «Мэриленд», кто-то — только что открывшееся кафе «Шабака» в Гелиополисе… Начали спорить, где лучше и дешевле входной билет, но к единому мнению так и не пришли. Вновь наполнили стаканы и выпили. Полещук после второй «штрафной» порции (мы, мол, давно «квасим», а ты, Щука, трезвый, как огурчик!) здорово охмелел: сказались усталость, нервное напряжение и виски, выпитое с Сафватом в кафе. Он почти не участвовал в разговорах, слушал, молча курил и думал о завтрашней встрече с Тэтой.

К нему со стаканом подсел Сережа Лякин.

— Чего грустишь, Саня? — спросил он. — Давай, еще махнем по граммульке!

— Да устал я, Серега, — ответил Полещук. — Тяжелый день, мотался по городу…

— С греческой красавицей?

— И ты туда же! — обиженно произнес Полещук. — Мы ж договорились: никому ни слова, это мои личные дела…

— Ладно, не обижайся, старик! Давай выпьем! Кстати, мужики тоже слышали по «Голосу Израиля» о нашей дивизии ПВО, которая уже переброшена сюда, в Египет. И почти по всему каналу какое-то зловещее затишье: Леха говорил, что у них в северном секторе тихо, у Сажина — тоже тишина… Как бы это не было затишьем перед бурей…

Глава пятая

Подразделение египетских войск, дислоцированных в зоне Суэцкого канала, переправилось сегодня утром на Синайский полуостров, говорится в заявлении представителя военного командования ОАР, переданном агентством МЕН. В результате действий подразделения были выведены из строя 3 автомашины противника. Потери противника убитыми составили 15 человек. В заявлении отмечается, что весь личный состав подразделения благополучно вернулся на свою базу.

Полещук проснулся с тяжелой головой, дико хотелось пить. Он с трудом встал, вышел в холл, потом побрел на кухню в поисках чего-нибудь вроде бутылочки «колы». Конечно, нигде ничего подобного не было, в холодильнике — хоть шаром покати! Напившись воды из-под крана, он вернулся в свою комнату, упал на кровать и стал вспоминать, чем закончилась вчерашняя пьянка. Мысли ворочались со скрипом, как несмазанные шестеренки в коробке передач. Постепенно он почти восстановил в памяти концовку вечера.

Допив «Джонни Уокер», большинством голосов решили никуда не ехать, а сбегать в аптеку за спитром и продолжить мероприятие. Сбросились по фунту-полтора, кинули на пальцах, кому бежать — выпало Сажину, которого добровольно вызвался сопроводить Гвоздин. Через полчаса оба вернулись со спиртом, несколькими бутылками «Кока-Колы», огурцами, помидорами, парой лепешек и тремя банками рыбных консервов. И пошло-поехало: тосты, разговоры, воспоминания… Потом начали орать песни. А вот что было после этого Полещук так и не смог вспомнить. Провал в памяти. «Вроде, ничего особенного и не было, — подумал он, — добрался до своей койки и лег спать.» Он посмотрел на аккуратно сложенную на стуле одежду, перестал терзаться мыслями и заснул…

— Лейтенант Полещук, подъем! — услышал он голос Лякина, трясущего его за плечо. — Сколько можно спать?! Я вот пивка принес!

Полещук открыл глаза и увидел стоящего возле кровати Серегу с неизменной сигаретой в губах. Он сел на кровати:

— А где пиво?

— Давай, давай, поднимайся, старик! Пиво ждет тебя в холле! Или товарищ лейтенант желают «Стеллу» в постель?

Полещук протер глаза, встал с кровати и, не одеваясь, направился в холл, где на журнальном столике красовались две зеленые запотевшие бутылки «Стеллы».