Евгений Сухов - Власть Варяга Страница 54

— Убийство, бабуля, только вы, пожалуйста, закройте дверь. Мы с вами позже поговорим, — удрученным под стать случаю голосом сказал Шевцов.

— Какой кошмар! Какой кошмар! — запричитала старуха.

Чертанов с улыбкой подумал о том, что жизни в ее голосе заметно прибавилось, словно старушка зараз сбросила десяток лет. Но дверь закрылась — мягко щелкнул замок.

А внизу санитары укладывали на зеленые носилки убитого. Действовали они слаженно, такое впечатление, что за время своей работы перетаскали уже целое кладбище покойников. Вот один из них положил на живот свесившуюся руку покойника и буднично прикрыл простыней его застывшее лицо.

— Может быть, так оно и было, — после некоторого раздумья проговорил Крылов. — Ты вот что, Михаил, займешься этим делом вплотную, сходишь на работу, поговоришь с его коллегами, выяснишь, что и как. Возможно, там какие-то концы высветятся. Потом мне доложишь.

— Хорошо, Геннадий Васильевич, сделаю, — кивнул Чертанов.

Взгромоздив на плечи подчиненных черновую работу, на этом этапе полковник Крылов считал свою миссию выполненной. Наверняка сейчас пойдет досматривать прерванные сны, прикупив в ближайшем ларьке пару бутылочек пива. Но зато в отчетах не преминет упомянуть, что и сам не чужд оперативной работе и лично выезжал на место убийства. Высокое начальство подобное рвение ценит.

Ладно… Хуже нет, когда в затылок дышит начальство. Чертанов посмотрел на часы. Без трех минут шесть. Время, когда многие люди уже начинают спешить на работу.

На ближайшие двенадцать часов проблемами он завален по самое горло. Нужно будет опросить соседей по подъезду, по дому, поговорить во дворе, может быть, там кто-то заметил подозрительных людей, а уж потом отправиться на место службы покойного. И нечего даже и мечтать о том, что представится возможность заскочить домой и спокойно выпить чашку крепкого кофе.

Глава 14 ДЕЛА, ЗА КОТОРЫЕ УБИВАЮТ

Не было ничего удивительного в том, что об убийстве Валерия Шуркова в администрации уже знали. Подтверждалась старая истина — дурные вести способны распространяться со скоростью мысли. Убийство шефа ввело его сослуживцев в полнейшее уныние. По словам подавляющего большинства сотрудников, трудно было поверить, что нечто подобное могло случиться именно с ним. Более жизнелюбивого человека встретить было трудно. Как выяснилось, он был необычайно легок в общении, сыпал анекдотами и прибаутками, а оптимизма в его характере было столько, что его вполне хватило бы на целую роту юмористов.

Врагов у него тоже вроде бы не было, он обладал талантом разряжать самую острую ситуацию.

Если его в чем-то и можно было обвинить, так это в некотором легкомыслии.

В общем, обыкновенный мужик, который любил не только выпить, но и поволочиться за женщинами, и, судя по тому, что о нем рассказывали, любовных приключений за ним водилось немало. Но, как правило, они носили случайный характер, так сказать, ничего обязывающего.

Ближе других покойного Валерия Шуркова знал некто Федор Абрамов, его однокашник, с которым они проработали в одном отделе последние три года.

Беседа состоялась в небольшом, но уютном кабинете. Устроившись в мягком кресле, Чертанов задал первый вопрос:

— Как давно вы знали Валерия Алексеевича Шуркова?

Легкая, почти незаметная улыбка.

— Со студенческих лет.

— Вы с ним были друзьями?

— Скажу так: мы были очень дружны в студенчестве. Потом как-то так получилось, что мы долго не поддерживали тесных отношений. У каждого своя жизнь, знаете ли, семья, дети. В общем, плотно мы стали общаться только три года назад, когда Валеру неожиданно перевели в наш отдел.

— Вы были рады этому назначению? — спросил Чертанов.

Михаил заметил, что на мгновение в глазах Абрамова мелькнуло смятение. Или все-таки показалось? Уже в следующую секунду губы чиновника разошлись в смущенной улыбке.

— Как вам сказать…

— Как есть, — мягко подсказал Чертанов.

— Хорошо, попробую объяснить. Постараюсь быть откровенным. Представьте себе ситуацию, когда вдруг освобождается очень хорошее место, и у тебя имеются все шансы для того, чтобы занять его. — Абрамов неожиданно умолк, после чего продолжал с некоторым вызовом: — И, в общем-то, заслуженно, потому что я проработал здесь не один год. У руководства на хорошем счету и прекрасно разбираюсь в своем деле. И вот неожиданно на это место назначают человека со стороны. Да еще к тому же которого ты очень хорошо знаешь еще с института. И все это после того, как чуть ли не все сослуживцы уже поздравили тебя с новым назначением. По меньшей мере, это неприятно. А ведь я знаю его, как никто другой. Сами понимаете, что такое студенческие годы. Вместе съели не то что пуд соли, целый мешок! И вот представьте себе такую ситуацию — вашим начальником становится человек, который не блещет какими-то выдающимися административными способностями, да при этом еще и пытается поломать весь налаженный механизм работы, сложившийся до его прихода. Признаюсь, я хотел уйти!

Абрамов любил дорогие вещи и умел носить их, это было понятно с первого взгляда. Темно-синий в тонкую полоску костюм смотрелся на нем на редкость элегантно. И сам он напоминал манекен, только что сошедший с витрины магазина. Сидел свободно, слегка откинувшись на спинку стула, но в то же время ни малейшего намека на вульгарность. Создавалось впечатление, что каждое свое движение он подолгу отрабатывал перед зеркалом. Возможно, так оно и было в действительности.

— И что же вас удержало? — не сумел скрыть интереса Чертанов. Абрамов ему нравился. Волевой, независимый. Такие редко соглашаются на вторые роли.

Абрамов хмыкнул и отвечал, чуть растягивая слова:

— Валера и удержал. Шурков! Сказал, что моя помощь ему необходима и без меня он вряд ли сумеет разобраться со всем этим большим хозяйством.

— И вы согласились?

Абрамов развел руками и печально улыбнулся:

— Согласился. Валера всегда был хорошим психологом, нашел нужную струну, ну и как следует поиграл на ней пальчиками. Это он умел!

— И что же он вам сказал, если не секрет?

Федор Абрамов повел плечом и ответил:

— Собственно, слова-то были очень обычные. Сказал, что когда-то мы были дружны. Кое-что, конечно, пообещал.

— Например?

Федор взял зажигалку, прокрутил ее в ладонях, после чего аккуратно положил на стол:

— Сказал, что я буду заниматься вопросами аукциона и приватизации. Вам может показаться, что он просто свалил на меня солидную часть своих обязанностей, это ваше дело! Но мне очень нравится то, чем я занимаюсь, и я был рад такому обороту дела.

— Вы хотите сказать, что в серьезных проектах он не участвовал и с этой стороны ему ничего не грозило? — спросил Чертанов.

— Вы меня правильно поняли. Большую часть работы он возложил на меня, и, признаюсь откровенно, меня это полностью устраивало. Мне всегда нравился масштаб, а тут еще и полная свобода принятия решений по многим вопросам. А Валерий Алексеевич, при всем моем уважении к нему, был все-таки человеком легковесным. Он любил всевозможные презентации, банкеты, разные светские мероприятия. Мне же, наоборот, все это претило.

— Об этой вашей договоренности кто-нибудь знал? Или это было нечто вроде джентльменского соглашения?

— Руководство об этом знало. — Лоб Абрамова собрался в мелкие складки. — Но у меня такое ощущение, что их это совсем не смущало. Оно и понятно — главное, чтобы работа двигалась. А у нас она двигалась, были неплохие результаты. И вообще, похоже, у Валерия имелась хорошая поддержка наверху.

— С чего вы взяли?

— Ему прощались проступки, за которые другого бы просто уволили.

— Например?

Абрамов поморщился, откровенность ему давалась нелегко, чувствовалось, что он был сам не рад, что упомянул об этом:

— Не приходить по несколько дней на работу, не предупредив при этом никого, — как вы считаете, это недостаточный повод для увольнения?

Чертанов улыбнулся:

— Вполне достаточный.

— Ну вот видите.

— Значит, вы считаете, что с этой стороны у него не было врагов?

— Да, ему ничто не угрожало. Все серьезные решения принимались мною. — Усмехнувшись, он добавил: — Если кого-то и должны были убить, так это меня. Но, как видите, живу! Вот, например, разговариваю с вами.

— Вы говорите, что он имел связи с женщинами. Может быть, с этой стороны ему угрожала опасность?

— Да бросьте вы! — отмахнулся Федор. — Я могу предположить все, что угодно, но только не это. Валера не любил сложностей. Романы заводил мимолетные, ни к чему не обязывающие. Он легко сходился с женщинами и так же легко расставался. У меня такое чувство, что женщины ему были даже благодарны за то, что он встретился на их пути. Такие, как он, скрашивают существование одиноким бабам. Способны хоть ненадолго, но превратить их жизнь в праздник. А потом, знаете ли, если каждый ревнивец будет убивать своего соперника, то мужики просто перебьют друг друга все до единого! Нет, так не бывает. И потом, он старался не афишировать своих увлечений. У него была пара служебных романов, но и об этом мало кто знал. И я бы об этом не узнал, если бы однажды он сам не проговорился на одной вечеринке. Но эти женщины смотрели на него с таким обожанием, как будто каждую из них он обеспечил до старости.