Стивен Хантер - Алгоритм смерти Страница 54

Никки услышала, как ведущий говорит:

– Мы до сих пор не получили подтверждения из штаба о начале штурма, мы понятия не имеем, откуда появились спецназовцы, и не знаем, кто находится внутри.

У Никки зазвонил сотовый телефон.

– Никки Свэггер слушает, – ответила она, нажимая кнопку.

– Я на свободе, я на свободе! – послышался восторженный крик, и Никки узнала голос Аманды Бирковски, продавщицы из магазина «Бумажники, сумки и все остальное».

– Аманда, я могу выпустить вас в эфир?

– Мне все равно, я просто хотела поблагодарить вас.

Переключившись на Марти, Никки сказала:

– Выпускай меня в эфир, у меня очевидец с места событий.

И Марти впервые в жизни сработала быстро.

– Говорит Никки Свэггер из WFF. Я сейчас говорю с очевидцем событий Амандой Бирковски, которая прошла через весь этот ад. Аманда, вы можете рассказать, что произошло?

– Мы услышали выстрелы и крики, и тотчас же прогремел взрыв, где-то вверху, а потом снова выстрелы. Это была самая настоящая перестрелка, как в кино. Затем мимо побежали заложники, и я побежала вместе с ними, а двери были открыты, и все те, кто прятался в магазинах и на верхних этажах, выскочили из укрытий и бросились к выходам, и вот теперь мы на свободе.

– Вы видели раненых, убитых?

– Я видела плачущих людей. Слышала позади стрельбу. Я не знаю, сколько человек были задеты пулями и убиты, но мне просто хочется поблагодарить вас, огромное спасибо вам и тем храбрым полицейским, кто сражался за наше спасение, они такие мужественные.

– Аманда, разыщите пункт первой помощи, убедитесь в том, что с вами все в порядке, позвоните своей маме и, пожалуйста, пожалуйста, расслабьтесь и отдохните. И спасибо вам за ваше мужество и помощь.

Конечно, эти слова, прозвучавшие как сопровождение творящемуся внизу хаосу, а также кадры взрыва на крыше и врывающихся в комплекс спецназовцев через тридцать секунд вышли в общенациональный эфир, а еще через тридцать уже разнеслись по всему земному шару.

От 20 часов 14 минут

до 20 часов 47 минут

Вне всякого сомнения, Надиф и Хадар из всех сомалийских боевиков были самыми безобидными. И потому Вселенная наградила их самой жестокой смертью в соответствии с правилом наказывать наиболее строго самых кротких и смиренных.

Теперь, когда разверзлась преисподняя, эти двое посчитали идею стрелять в невинных людей пугающей. Одно дело повелевать, как это было прежде, стрелять в неясные тени, спасающиеся бегством, и совсем другое – просто убивать людей в джинсах и бейсболках, даже если их лица казались размазанными белыми пятнами, начисто лишенными выражения.

Да, они стреляли, наобум, с бедра, пассивно-агрессивные до самого конца, неряшливо выпуская по одной пуле в секунду по белым людям, которые вскочили с места и теперь бежали на них, охваченные паникой. Но у обоих не хватило духа убивать, поэтому они целились поверх голов, разбивая фасад балкона второго этажа ярдах в ста от конца парка развлечений, где они находились. Громкий взрыв сверху напугал их, вынудив отпрянуть назад, затем кто-то выстрелом сверху ранил Надифа в ногу; ничего серьезного, только после этого оба окончательно потеряли охоту к активным действиям.

Казалось, через какие-то считаные секунды в толпе появились американские аквалангисты-ниндзя, – во имя Аллаха, как им удалось проникнуть сюда так быстро? – с черными пистолет-пулеметами в руках, испускающими длинные пронизывающие красные лучи, которые несли смерть всему, к чему прикасались. Ребята увидели, как Махир, поднявшийся над морем разъяренных женщин, был завален скоплением красных точек, посредством какого-то волшебства связанных с пулями. Обоих парней обуяла паника, но по-разному. Надиф решил взобраться на небеса, в то время как Хадар вознаградил себя прогулкой на лодке.

На самом деле это оказалась не лодка, а бревно. Хадар уже давно поглядывал на сплав по горной речке, находя его очень интересным. Вода была такой голубой и пахла такой свежестью. В ней не было ни крокодилов, ни водорослей, ни дохлой рыбы, ни нефтяной слизи. Хадар взбежал по лестнице к началу спуска и обнаружил, что попал на посадочную площадку, где в зеленовато-голубой жидкости качались выстроившиеся ровными рядами бревна. Ему пришло в голову забраться в одно из бревен, спрятаться и дождаться, пока его арестуют, но почему-то решил, что так не пойдет. Хадар пожалел о том, что предварительно не разузнал, как заставить бревно пройти по каналу до той точки, откуда его словно по волшебству поднимут вверх, – вот только вода не течет вверх, разве не так? – после чего бревно заталкивали в тоннель, откуда оно уже устремлялось вниз в водовороте поворотов и виражей. У-уу-ух! Но Хадар понятия не имел, как это сделать.

Вместо этого он прыгнул в воду, которая оказалась теплая, словно моча, и побрел к подъемному механизму, расположенному футах в пятидесяти от него, рассудив, что под пенящимся потоком воды скрываются ступени и он сможет забраться вверх и спастись. Увы, его плеск привлек внимание ниндзя, поднявшихся на ту же платформу, где только что находился он сам, и они что-то отчаянно закричали ему на непонятном языке.

Не раздумывая, Хадар сорвал с плеча «калашников» и вскинул его, словно собираясь стрелять, вот только никак не смог вспомнить, поставлен ли автомат на предохранитель; но вода вокруг него тотчас же взорвалась гейзерами и брызгами, поскольку охотники выстрелили первыми, и он погрузился в зелено-голубую мочу, в окружении пузырьков воздуха и неизвестно откуда взявшегося бурлящего красного облачка.

Что же касается Надифа, он в качестве смертельного аттракциона выбрал себе «Дикую мышку». На самом деле у него не было времени сесть в вагончик и отправиться в путь, даже если бы он знал, как это делается, но он легко перескочил через ограждение, пересек искусственный сад и добрался до самого сооружения, кружевного сплетения стальных труб, поднимающегося к окнам на крыше на высоте четвертого этажа. Надиф начал карабкаться наверх. Судя по всему, для целей обслуживания сооружение было оснащено сетью перекладин и выступов, с помощью которой человек в сносной физической форме мог добраться до любого его участка, и Надиф полез вверх, грациозный и ловкий, повинуясь энергии сильных, упругих мышц и тонких длинных костей. Он поднимался все выше и выше, забираясь на горб самой большой горки, вероятно, намереваясь незаметно заползти на рельсы и спрятаться там. У него успела мелькнуть торжествующая мысль, что его стратегия увенчалась успехом и ему удастся затеряться в сомалийской общине Миннеаполиса, раздобыть фальшивые документы, жениться, завести детей и прожить долгую и счастливую жизнь. Однако его заметили. К сожалению, его заметил снайпер.

Это была последняя цель, пораженная Макэлроем, и именно ей предстояло в будущем терзать его неприятными воспоминаниями. Остальные боевики держали оружие в руках, и он убивал их, чтобы спасти жизнь заложникам, как того требовал долг. Но этот парень подставил свою спину, его автомат болтался на плече, и, право, он выглядел не опаснее альпиниста-любителя, сторонника здорового образа жизни, который выписывает журнал «Внешний мир», закупается в магазинах спортивных товаров и обещает всем своим знакомым, что обязательно «сделает» Мак-Кинли[58], затем Маттерхорн[59], ну а что касается Гиндукуша – «посмотрим, посмотрим». В точности такой же парень работал в кливлендском отделении ФБР.

Однако в то же время этот тип был вооружен, и он усердно спешил на самую верхнюю точку аттракциона «Дикая мышка», откуда он сможет причинить много вреда ребятам из спецназа и заложникам. Поэтому колебания Макэлроя продолжались не дольше секунды и резко сократились после того, как наблюдатель сказал:

– Дейв, цель на «русских горках», около десяти часов, дистанция больше ста футов.

Угол был не таким уж и острым, поэтому Макэлрой не стал корректировать прицел, а просто навел перекрестие между лопатками как раз в тот момент, когда начал выбирать свободный ход спускового крючка, и, когда курок сорвался с боевого взвода, лопатки уже успели чуть сместиться за эту идеальную точку.

Разумеется, последствия получились очень патетическими. Боевик не упал сразу. Он был слишком сильным и ловким. Его ступни сорвались с опоры, одна рука метнулась в сторону, и секунды три он провисел на другой руке, судорожно дергая ногой. Затем наконец и последние четыре пальца уступили давлению смерти, боевик провалился вниз, повинуясь земному притяжению, мысок его ботинка зацепился за выступ, разворачивая вверх тормашками, и он продолжил падение почти горизонтально, ударившись о землю сначала спиной, так что его руки и ноги разметались в стороны в облаке пыли от клумбы, чьи цветы он смял.

– Отличный выстрел, – похвалил наблюдатель. – Это уже три, да, или четыре?