Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ] Страница 54

Шнейдер разворошил свои записи, и кивнул головой.

— Да, «Хайфа», это не яхта, это целый теплоход. У него водоизмещение в пять раз больше, чем у "Счастливого Меркурия". Два часа, это они еще очень быстро заправились. Обычно только регистрация и таможня длятся столько.

Мишка отрицательно замотал головой.

— Они не проходили таможню. С борта корабля никто не сходил, они только приняли шланг, заправились, и ушли обратно в море.

Трое остальных мужчин со все большим уважением рассматривали худощавого самородка.

— Молодец, — еще раз сказал Юрий. — Кстати, а где твоя подруга?

— Да, ваши эти тетки решили взять ее на этот ваш «золотой» бал, теперь носятся по всему городу, подбирают платье, туфли.

Это было сказано с явным возмущением и осуждением.

— А ты что, против, что ли? — удивился Зверев. — Не хочешь, чтобы Светка твоя побывала на настоящем балу?

— Конечно не хочу! — Мишка был возмущен до глубины души. — Ее там сразу украдут. Ольга Леонидовна вон какая старая и страшненькая была, и то ее украли. А Светка моя в два раза моложе, ее мигом украдут.

Как обычно это было с Мишкой, он сначала сказал, а потом подумал, что сказал. По выражению ужаса на лице, он ожидал от Астафьева если не мгновенной смертной казни, то серии пыток, это точно. Но Юрий только усмехнулся.

— Ну-ну! Скажи спасибо, что Ольги сейчас тут нет, хотя я переедем ей твои слова.

— И как ты это собираешься сделать? — спросил Зверев.

Юрий посмотрел на него, и вдруг его осенило.

— Мишка, я тебя пока убивать не буду.

Он доброжелательно похлопал его по шее.

— Но, с одним условием.

— С каким?

— Отпечатай эту фотографию, так, что бы она была бы один к одному с оригиналом.

— Да, раз плюнуть. Счас, только фотобумагу принесу.

Через пять минут перед ними лежали два снимка, и ей богу, никто уже не понимал, где тут оригинал, а где копия.

— И зачем это тебе нужно? — спросил Шнейдер весьма настороженным тоном. Юрий его понял.

— Тебе нужен Шакир? — вопросом на вопрос ответил Юрий.

— Да.

— И мне тоже.

Астафьев ткнул пальцем в фотографию.

— Только через нее мы сможем выманить его из его потайной норы.

Шнейдер несколько минут обдумывал его предложение, потом согласился.

— Хорошо, только звонить ему будешь по моему приказу.

ГЛАВА 12

В это самое время жизнь Ольги Малиновской висела на волоске. Ее странное положение кормилицы при красивом младенце с террористическим прошлым закончилось с приездом на яхту Ахмеда Шакира. Она, собственно услышала сначала его голос за дверью каюты. Шакир орал что-то на своем родном языке, и с удивлением Ольга услышала в этом голосе визгливые, бабьи нотки. Через несколько минут он без стука открыл дверь в каюту Мансура. Зрелище, представшее перед его глазами заставило его просто задохнуться от возмущения. Женщина, которая унизила его как никто в этой жизни, лежала в вальяжной позе на его кровати, а на его коленках пристроилась голова Мансура, который равномерно и методично посасывал мундштук кальяна.

Пауза была короткой, затем Шакир просто обрушился на своего гостя с хорошо отрепетированной истерикой. Он что-то орал на Мансура, тыкая пальцем то на него, то на Ольгу, то на потолок, то себя в грудь. Через каждое предложение он театрально вздымал вверх руки, при этом поминая Аллаха. У него даже слюна летела во все стороны, и, по тому как морщился затылок Мансура под ее рукой, она поняла, что эти неприятные брызги долетали даже до него. Наконец Мансур не выдержал. Он взвился с кровати с грацией вырвавшейся из засады кошки. Много говорить он не стал, просто схватил турка рукой за горло, и выдал короткую, емкую фразу. Затем он толкнул его назад, и Ахмад, схватившись руками за горло, пятясь, вышел из каюты. Когда дверь закрылась, Мансур медленно повернулся к ней лицом. Теперь перед Малиновской стоял совсем другой человек. Это был тот же самый, красивый, умный, чувственный юноша. Но в глазах его было что-то, что заставило Ольгу невольно вспомнить о Боге, а по ногам, от пяток вверх, покатились целые стада мурашек.

— Он сказал, что у твоего мужа на груди крест, вырезанный моим братом. Это правда? — ровным голосом спросил он.

— Да.

Ольга не добавила ничего, она старалась просто глядеть в его глаза не опуская свои вниз и не отводя в сторону. Весь ее женский опыт, вековое подсознание чисто женской мудрости, вся практика допросов ее прокурорской карьеры работало сейчас на нее, боролась за ее жизнь. А Мансур продолжал.

— Еще он сказал, что он убил Хаджи и за это получил орден.

— Да, это так. Он офицер милиции, это его работа.

Мансур напрягся, и Ольга поняла, что сейчас она задаст самый страшный вопрос.

— Еще он сказал, что именно он, твой муж, убил моего брата, Шаха.

— Нет. Это я убила его, твоего брата.

Вот теперь она уловила что-то новое в его глазах. Это было и удивление, и что-то, удивительно похожее на зависть. Долго, невероятно долго он смотрел на Ольгу, и лишь потом задал свой вопрос.

— Зачем ты это сделала?

— Он хотел вырезать сердце моему любимому человеку. Я успела в последнюю секунду, он уже поднял свой кривой нож.

— С рукоятью из рога носорога? — хриплым голосом спросил он.

— Да, именно. Кстати, я попала ему точно в висок, так что он и не мучился. Он умер сразу, я стреляла буквально с пяти шагов.

Эта подробность словно подкосила Мансура, он сделал два неуверенных шага назад, и опустился на пуфик. Несколько минут он молчал, словно что-то рассматривал перед собой, на полу. Потом он задал вопрос очень тихим голосом.

— Значит… и меня бы ты убила?

Ольга быстро сорвалась с постели, подбежав к Мансуру, обняла его одной рукой, а потом лишь сказала главное: — Если бы ты хотел убить моего любимого, то да. Я убила бы любого, кто это хотел сделать. Любого из шести миллиардов людей, живущих на этой планете.

В этот момент в дверь каюты осторожно постучали. Мансур что-то спросил, и в приоткрытой двери показалось лицо Ахмеда Шакира. Он начал что-то докладывать своему гостю, и тот сразу сурово нахмурил брови, потом резко, коротко что-то ответил. Хозяин яхты не стал на это отвечать, а начал говорить что-то другое. Потом Ольга уловила свое имя. На это Мансур ответил так же коротко и властно. Как показалось Малиновской, Ахмед воспринял это с явным облегчением. Он осторожно прикрыл дверь, после чего Мансур отошел в сторону, и, сбросив халат, начал одеваться. Через пару минут он был одет в камуфляжную форму. Она ему очень шла, сразу делала из утомленного роскошью сибарита подтянутого воина.

— Я вернусь через два дня. Тогда мы и договорим, — сказал Мансур, и развернувшись, вышел из каюты.

Ольга, как сидела, так и рухнула назад, на спину. Ее снова начала бить нервная дрожь, как тогда, когда ее выловили голой из воды. Она протянула руку вбок, дотянулась до кальяна, и сунув мундштук в рот, торопливо затянулась терпкой, удивительным по запаху дымом. С каждым глотком на нее наплывало утраченное спокойствие. Минут через десять она уснула почти безмятежно. Вряд ли она уснула так спокойно, если бы слышала слова, что сказал Мансур одному из матросов, рослому, одноглазому турку с шрамом через все лицо.

— Ибрагим, если через двое суток я не вернусь, убей ее.

ГЛАВА 13

Ольга бы очень удивилась, если бы узнала, что во время своего второго вторжения в каюту Мансура Ахмад Шакир просто умолял оставить ей жизнь. Это было удивительно как раз потому, что десять минут назад как раз в этом он с таким пылом обвинял своего молодого друга. По его мнению Ольгу давно надо было трахнуть всем экипажем, и утопить в мешке. Мансур в этих метаморфозах ничего не понял, а виноват в этом был как раз Юрий Астафьев. После стычки с главарем террористов Ахмад поднялся на верхнюю палубу, тяжело отдуваясь и вытирая пот с лица. На него вопросительно взглянул Санни Андерсен, тот самый рослый альбинос в белой фуражке. Санни уже восемь лет был капитаном этого судна, но он в первый раз видел своего хозяина в таком состоянии. На всякий случай он взял под козырек, но Шакир раздраженно отмахнулся от него. Отдышаться на свежем воздухе и успокоиться ему не удалось. В кармане запиликал его мобильник. Этот номер знали буквально несколько, самых важных для него человек, так что он без промедления вытащил свой знаменитый, платиновый мобильник, украшенный десятком крупных бриллиантов. Сгоряча он даже не взглянул на табло, а просто спросил: — Кто?

— Я это, Шакир, я.

"Почему он говорит по-русски?" — подумал Шакир.

— Кто это я?

— Это я, Юрий Астафьев. Вот что, старый козел! Если через десять часов ты не вернешь мне Ольгу, я отдам журналистам одну интересную фотографию. После этого тебя не примут ни в одном цивилизованном государстве, пойдет прахом весь твой сраный бизнес. Тебе придется прятаться по пещерам как Бен Ладену.