Андрей Молчанов - Экспедиция в один конец Страница 55

Когда капитан и араб удалились, он стянул запястья и коленные суставы больного кожаными ремешками, притороченными к раме койки, и отправился искать Забелина, с которым так и не успел поговорить начистоту.

Бредя чередой коридоров к каюте отставного кавторанга, он думал, что, если бы канувший в студеной темени за бортом Уолтер выслушал хотя бы часть того бреда, что нес Филиппов, желание покинуть судно, у него бы удесятирилось. Впрочем, и тех опасений, что роились в голове американского бизнесмена еврейско–украинского происхождения, оказалось вполне достаточно, чтобы он последовал примеру легендарного купца Садко, не рассчитывая при этом ни на богатства царя морского, ни на куш, обещанный ему уроженцем нефтяных пустынь.

Вызвав кавторанга из каюты в коридор, Каменцев, припав к его уху, поведал все, о чем знал и догадывался.

Завершив свое повествование, он не без кислой иронии заметил в итоге, что рассчитывает на воздержание специалиста по подводным лодкам от прыжков за леера и вообще каких‑либо радикальных решений революционного типа.

Забелин выслушал данную финальную ремарку со снисходительной усмешкой.

— Значит, мне вы доверяете? — спросил, испытующе взирая на судового врача. Что‑то гордое и сильное чувствовалось в прямом и пристальном взгляде этого человека.

— Хочу доверять, — произнес Каменцев с нажимом.

— В таком случае что вы думаете насчет таинственных целей данного путешествия?

— Я могу выдвинуть сумасбродную версию о нахождении на корабле пособников каких‑нибудь террористов, задумавших поднять ядерную ракету, сказал Каменцев.

— Чепуха, — вздохнул Забелин. — Нет, я не насчет версии, она как раз вполне реальна. Но для ее воплощения нужны многопрофильные глубоководные работы. Тьма спецов и оборудования.

— А откуда у вас уверенность, будто их не существует? — предположил Каменцев. — У тех, кто сейчас на борту, на лбу не написано, кто спец, а кто нет. А в трюмах — несколько контейнеров с оборудованием…

— В основном — там вспомогательные механизмы и аппаратура.

— Вы изучали содержимое контейнеров?

— Я видел спецификацию оборудования, поставленного Уолтером.

— А как объяснить, что его последний разговор с женой прервался именно на том месте, когда она сообщила, что их квартира в Нью–Йорке ограблена и воры зачем‑то унесли все дискеты с деловой информацией и компьютер? Он мог быть не единственным поставщиком, понимаете? Принцип аппендицита…

— То есть?

— У каждого — своя строго ограниченная функция и, cooветственно, ограниченный информационный доступ. Выполнил орган функцию или же — воспалился, начав приносить неудобства, — его ампутировали. Без ущерба для остального организма. Или — произвели трансплантацию, тем более в отношении человеческих существ, как таковых, она обходится недорого.

— Что вы имеете в виду?

— То, что тела, как таковые, не в цене, в цене запчасти к ним…

— Ну и какие идеи? Ведь мы, если следовать вашим опасениям, материальчик расходный…

— К лодкам, — заявил Каменцев, — этих чертей допускать нельзя. И вы должны что‑либо придумать. И вообще… каким бы образом свернуть весь этот круиз и направить кораблик прямиком к американскому пирсу?

— Судно, — поправил Забелин. — Слово "корабль" для меня, как военного моряка, означает нечто иное.

— Какая разница! — произнес Каменцев с чувством. — Мне хоть как эту посудину назови, лишь бы она побыстрее переехала на другой конец лужи.

— И чем же вас так привлекает Америка? — спросил Забелин, сощурясь усмешливо.

— У меня очень большие неприятности на Родине, — неохотно признался Каменцев. — И семья, проживающая в Пенсильвании благодаря данным неприятностям. Подробности покуда опущу.

— Я никоим образом не способен повлиять на маршрут "Скрябина", — сказал Забелин. — Что касается процедуры обследования лодок — да, можно кое‑что запутать. Но временно. Арабы, как я выяснил, очень приличные специалисты, недаром в лучших западных университетах учились, и мои финты они быстро раскусят.

— И кто же в состоянии нам помочь? — спросил Каменцев угрюмо.

— В принципе, только Сенчук, — ответил Забелин. — Он, что называется, у руля…

— Этот темный тип? — скривился Каменцев. — Да вы что! Откуда нам известно, какова его роль на судне? Что он вообще за человек?

— Работы с батискафом начнутся через несколько дней, — сказал Забелин. Если, конечно, очухается Филиппов…

— Это вы к чему клоните? — с подозрением спросил Каменцев.

Забелин неопределенно пожал плечами:

— Нет специалиста — нет и дела… Вы сможете без риска для здоровья пациента продержать его…

— В неадекватном состоянии? — понятливо продолжил Каменцев. Попробую… Но что даст такая отсрочка?

— Выгадаем время… А затем нам на руку начнет играть погодка: скоро сезон сплошных штормов. Потеряют батискаф, тем дело и закончится. Кстати, почему они столь неудачно выбрали сезон для экспедиции? Обождали бы прихода весны и двинули бы себе потихоньку… Дни длинные, волна низкая, солнышко светит…

— Значит, тому есть причина, — задумчиво проговорил Каменцев. — Какая вот?.. — Взглянув на часы, заторопился: — Пора проведать больного… Пойдемте вместе? Чайку попьем… — Он запнулся: в коридоре появился Крохин.

Поравнявшись с Каменцевым, Владимир равнодушно поинтересовался:

— Как там этот‑то?.. С проломленной черепушкой?

— Думаю, пойдет на поправку, Вова, — в тон ему отозвался Каменцев.

— Ну и хорошо. Хотя и без него, говорят, обойдутся…

— То есть? — спросил Забелин.

— Связались со спецами, те будут консультировать погружение батискафа с материка. А арабы наладили сегодня всю электронику. Так что — подходим к лодке и в течение рабочего дня завершаем все манипуляции. Пробы воды, то–се…

— Вот так все простенько, да? — спросил Забелин. — С вашей точки зрения?

— С точки зрения господина Ассафара! — внушительно поднял палец Крохин.

Когда прислужник араба канул за дверью своей каюты, Забелин произнес:

— Мне действительно начинает резко не нравиться вся эта история… Прилетел какой‑то Ибн Ассафарыч, еще непонятно тип, якобы из МЧС…

— И сразу дело сдвинулось, — поддакнул Каменцев. — Кстати. А вы‑то какие функции исполняете во всей этой кутерьме.

— Даю рекомендации по обследованию лодок. Где находится боезапас, реакторная зона… Чтобы аппараты могли брать пробы воды и грунта в строго актуальных местах… По крайней мере таким образом мне поясняли мои обязанности.

— А сейчас вы думаете, что вас могут использовать втемную

— Сейчас думаю именно так. Ладно, — подытожил Забелин. — Надо определяться с действиями. Действие номер один — я влезу в процессор, управляющий мониторами батискафа. Он отстроен, готов к монтажу. Без него, вслепую, ничего не сделаешь.

— Как именно в него влезть? — спросил Каменцев.

— Да очень просто. Достаточно воткнуть его в сеть без адаптера.

— Это создаст большую творческую паузу?

— Естественно. Только существует большая проблема проникновения в лабораторию. Там всегда торчит кто‑нибудь из спецов. И как их отвлечь?.. Подумаю. А сначала, кстати, надо увидеть Кальянрамана, у него пара вопросов, касающихся погружения батисферы и углов ее возможного отклонения придонными течениями.

— А при чем здесь батисфера?

— Не знаю. Вопросы возникли сегодня, с приездом араба. Кстати. Я терпеть не могу шпионов, но вы, доктор, навестите каюту Кальянрамана, посмотрите там что‑либо в вещах и в бумагах, может, что‑нибудь узреете толковое… Я его задержу на часок с нашими учеными дебатами…

— Почему именно его каюту?

— Потому что сейчас он — ключевая фигура во всей технической части экспедиции. И располагает, уверен, всей информацией. Кроме того, как я заметил, у него разболтанный замок на двери каюты. Думаю, войдете туда без осложнений. И еще. Я к вам не обращался до сей поры, но мне нужны сильные болеутоляющие. Грыжа позвоночника. Вернее, целых три. Нога — отваливается.

Каменцев озабоченно присвистнул.

— Лекарства я, конечно, найду… Но вам бы толкового хиропрактора… Грыжи не уберет, но хотя бы даст комплекс упражнений, чтобы отодвинуть то, во что грыжи упираются…

— Падно об этом — после, — отмахнулся Забелин. — К делу.

С замком каюты Кальянрамана Каменцев действительно справился имущество пакистанца состояло из сумки, в которой, по–олежды, обнаружились папки с технической документацией, набитый шприцами пакет и ампулы с инсулином. Оказывается, на ый муж страдал от диабета. И видимо, давно, поскольку к корабельному врачу не обращался, зная, как самостоятельно сбавляться со своей хворью.

Обследовав нехитрые пожитки и не обнаружив среди них ни–его существенного, Каменцев переключился на исследование меблировки, что тоже не принесло результата.