Антон Кротков - Африканский штрафбат Страница 58

Майор ещё не стянул чёрные кожаные перчатки, которые вкупе со зверской улыбкой прирождённого головореза придавали ему весьма брутальный вид. На левой части груди в особом кармане комбинезона командир эскадрильи носил здоровенный тесак. Наверняка главным назначением этой штуки было вовсе не разрезание запутавшихся парашютных строп. В ситуации, когда противники по гражданской войне буквально рвали друг друга на части, покинувшие свои машины лётчики не могли рассчитывать на гуманное к себе отношение. К пилотам-наёмникам у повстанцев имелись особые счёты. Проводимые с воздуха полицейские «зачистки» партизанских районов сделали их объектом особо лютой ненависти и активной охоты…

Этот парень был одного поля ягода с Нефёдовым и примерно одного с ним возраста. Похоже асом он стал, – как и многие тут, – ещё в годы Второй мировой войны.

Когда Борис подошёл, майор, неспешно расстегивая парашютные ремни и, щурясь от слепящего солнца, вглядывался из-под ладони в ту сторону, где в небо поднимался столб густого чёрного дыма. Он поднимался над лесом почти вертикально в безветренном небе. Борис прикинул, что до места пожара километра два не больше.

Выяснилось, что это догорает упавший около получаса назад передовой авианаводчик Auster АОР. Mk 6. Выполнив задание по наведению бомбардировщиков на повстанцев, при возвращении на базу самолёт попал под сильный огонь повстанцев, и рухнул, совсем немного не дотянув до посадочной полосы.

Но имелась и другая версия. Её озвучил один из оказавшихся поблизости от Бориса механиков, по его словам, самолёт мог разбиться из-за некачественного топлива. Оказывается, подобные случаи здесь уже бывали. Если в «нормальных» армиях за качеством топлива постоянно следят специальные лаборатории ВВС, контролируя, чтобы в авиационном керосине не обнаруживалось никаких посторонних примесей или колоний микроорганизмов, и чтобы бензин не обладал повышенной вязкостью, то здесь с этим имелись большие проблемы. После того, как нелепо погиб единственный специалист данного профиля, следить за качеством топлива стало просто некому. Вот наёмники и бились.

Всё это лишний раз подтверждало, какая опасная работа предстоит Борису. Передовые авианаводчики летали на лёгких тихоходных самолётах, и выслеживали цели для бомбардировщиков. Для этого им приходилось буквально цеплять плоскостями верхушки деревьев. Между тем, помимо стрел и копий, некоторые партизанские группировки, благодаря помощи из-за рубежа, постепенно обзаводились современными средствами ПВО. Таким образом новоиспеченному наёмнику предстояло на каждом шагу нарушать усвоенное им ещё в Корее правило: не летать ниже ста метров. Ниже этой высоты даже реактивные машины становились уязвимы для огня из обычного пехотного оружия, не говоря уже о современных зенитных ракетах.

Обычно передовые авианаводчики появлялись в районе запланированной атаки минут за двадцать до подхода ударных машин. Обычно им поручалось отметить (маркировать) цели дымовыми бомбами и ракетами. Часто воздушных наблюдателей вызывали наземные подразделения, нуждающиеся в корректировки огня с воздуха.

Майор подвёл новичка к его машине. Это была лёгкая «Cessna» L-19 Bird Dog с тонкими бортами из стеклопластика и поршневым двигателем, мощности которого вряд ли стабильно хватало для продолжительной для работы в сильную жару.

В случае вынужденной посадки, снова поднять самолёт в воздух могло и не получиться. Слабый мотор и хлипкое шасси требовали слишком длинного разбега и подготовленной полосы.

К тому же «стрекоза» была совершенно безоружной, если не считать личного пистолета её пилота.

Обстановка в кабине тоже оказалась спартанской: пилотское кресло без набивки и регулируемой спинки, никакой бронезащиты, из удобств только опускающийся солнцезащитный щиток над приборной доской.

Правда имелось неплохое радиооборудование, с помощью которого воздушный наблюдатель мог поддерживать связь с наземными войсками или экипажами штурмовиков. Из-за этого самолёт ещё иногда называли «летающей радиостанцией».

К плюсам данной «Cessna» также можно было отнести высокорасположенное крыло и остекление кабины большой площади, эти качества обеспечивали хороший обзор пилоту и наблюдателю на правом кресле. Всё это делало самолёт неплохим разведчиком. Но в целом знакомство с его новой «рабочей лошадкой» произвело на Нефёдова довольно сложное впечатление. Правда, в Великую отечественную войну ему приходилось летать на машинах, которые имели гораздо больше оснований претендовать на звание «летающий гроб». Но ведь и противовоздушные средства с тех пор шагнули далеко. Низкая живучесть была главной ахиллесовой пятой пластикового самолётика. Точный выстрел из обычной берданки, не говоря уже о переносном зенитно-ракетном комплексе (ПЗРК), фактически не оставлял его пилоту никаких шансов. По сути Нефёдову отводилась роль крылатой приманки, которая должна продолжительное время крутиться над полем боя, мозоля глаза вражеским солдатам.

На прощание майор высказался в том духе, что в некотором смысле новичку даже повезло, что он попал сюда:

– Среди моих знакомых есть бизнесмены из Техаса и Флориды, которым стало мало шикарных тачек, грудастых девок и личных реактивных самолётов «Гольфстрим». Поэтому они специально приезжают сюда в Африку поохотится на «большую пятёрку»47 – пострелять издали из джипов по слонам, львам, носорогам. И всё только для того, чтобы почувствовать себя крутым парнем, мачо, настоящим мужиком перед своими бабами. Но всё это полная фигня по сравнению с тем, через что предстоит пройти вам в роли передового антипартизанского авианаводчика! Это можно сравнить только с тем, чтобы подойти метров на двадцать ко льву и взглянуть ему прямо в глаза перед тем как выстрелить, ведь повелитель саванны всегда без предупреждения атакует того, кто осмеливается на такую наглость.

Машина вербовки наёмных солдат – опасная и непредсказуемая штука. И лучше не испытывать судьбу, если ты стопроцентно не готов к такой работе. В противном случае можно оказаться в кабине пластикового самолётика, под крылом которого вместо бомб и ракет будет подвешен контейнер для сброса листовок, а взамен пулемётной гашетки на ручке штурвала в твоём распоряжении окажется пульт управления тремя 600-ватными громкоговорителями для ведения пропагандисткой войны.

Не добавил оптимизма Борису и механик. Покосившись на деловито обживающегося в кабине нового пилота, техник вдруг предупредил:

– На вашем месте я был бы очень осторожен.

Приземистый, лобастый, с рыжими усами – осанкой и лицом он напоминал небольшого, но задиристого фокстерьера.

«Поздно пить Боржоми» – про себя усмехнулся Борис, а вслух пошутил, что в случае чего его наследники обещали отгрохать шикарный памятник на его могиле.

В это время механик проверял уровень электролита в аккумуляторе и масла в картере. Поднеся к глазам металлический прут, он внимательно смотрел на него, как провизор на мензурку. И так, глядя, на прут, тихо, без нажима сообщил:

– Вами уже интересовались. Двое из секретной службы. Они всё утро крутились вокруг самолёта, на котором вы должны были лететь. Но в последний момент майору позвонил командующий ВВС и приказал всё переиграть. На вашем самолёте полетел другой лётчик…

– И что с ним произошло? – после некоторой паузы поинтересовался начинающий и сам обо всём догадываться Нефёдов.

Вместо ответа механик перевёл взгляд на столб чёрного дыма, поднимающегося над лесом.

Глава 43

Уже в ходе второго вылета Нефёдова чуть не сбили. Сначала он вылетел на разведку в относительно спокойный район приграничной реки. Но затем в эфире прозвучал условный сигнал «Сломанная стрела». Он означал, что попавшему в засаду пехотному батальону срочно требовалась поддержка с воздуха.

Оказалось, направленные правительством для уничтожения опиумных плантаций и подпольных лабораторий по производству наркотиков пехотинцы, окружены боевиками одного из крупных местных наркобаронов. Борис уже знал, что взятие пленных, за исключением тех редких случаев, когда за человека можно было получить хороший выкуп, в этой стране не практиковалось. Вместе с тем более половины рядового состава пехотных частей правительственной армии составляли несовершеннолетние подростки. По-отцовски Борису было жаль напуганных мальчишек, лежащих в наспех вырытых окопах под огнём беспощадного врага. Авиация была их последней надеждой на спасение…

Прибыв в район боя, передовой авианаводчик начал кружить над лесом, стараясь с высоты ста пятидесяти метров разобраться, где враги, а где свои. В это время он представлял собой отличную мишень. Не прошло и десяти минут, как в непосредственной близости от самолёта разорвался малокалиберный зенитный снаряд и по обшивке что-то застучало…