Андрей Негривода - Железный прапор Страница 58

"…Джигит, Змей! Как же вы так неаккуратно? – мчались галопом мысли в голове Медведя, едва поспевая за ним самим. – Эх! Бля-а!»

В какой-то момент боя пулеметы на башне вдруг замолчали, и у Игоря екнуло сердце от плохого предчувствия… А когда вновь заработал один «РПК», он уже знал, что случилась беда: «Кто?!.»

Бой в Эчеде длился не дольше десяти минут. Выучка Краповых, внезапная психическая атака на рассвете принесли свои результаты… Неожиданно принесли, не так все должно было случиться, но… Как говорится, победителей не судят!…

Особенно отвел душу Бандера. Он, что называется, дорвался, стреляя из своего пулемета во все, что носило оружие…

Когда наконец-то стихла стрельба, а бойцы группы стали связывать за спиной руки сдавшимся жалким остаткам отряда Мамеда, Медведь, Тюлень и Бандера бросились к башне… …Змей сидел на каменных плитах, поджав под себя ноги по-турецки, а перепачканными кровью руками баюкал Джигита. Здесь же, в другом углу площадки, с простреленными ногами и связанными за спиной руками лежал «курильщик», тихо постанывая.

Друзья бросились было к Змею, но…

– Умер наш князь… – тихо произнес Алексей, и невольная слеза покатилась по его щеке.

– Как?! Леша! Говори!

– Когда взяли этого, – он кивнул головой в сторону связанного пленника, – осмотрелись немного. Потом тебе доложили… А он в это время очухался и дотянулся ногой до сигнальной «растяжки»… Вон она, у лестницы… Потом завертелось… Мы с двух стволов по аулу стали работать, а этот… Как он развязался – не знаю!.. Бросил нож в спину… Прямо в сердце… Аслан даже не мучился… Ну, я ему по ногам, потом связал…

– С-сука! – взревел Бандера и с силой ударил пленника ботинком в живот.

– А знаешь, кто он? – продолжил Змей. -?

– Это Мамед… Он отсюда, оказывается, по ночам «четкость несения службы на постах» наблюдал…

– Ш-шакалы! – прохрипел вдруг пленник. – Все в масках! Правильно! Бойтесь меня, Мамеда Мамедова. Всех найду…

Медведь сорвал свою «Ночь», схватил Мамеда за грудки и стал раз за разом бить его своим кулачищем:

– Смотри! Смотри! Запомни меня, гад! Ублюдок! Я – Медведь! А ты – уже падаль, труп! Запоминай меня, мразь, – чтобы перед смертью вспомнить!!!

– Все, Игорь, хватит! – Тюлень с трудом оттянул его от Мамеда. – Ты ему уже все зубы в глотку вбил, да и челюсть, кажется, тоже того… Хватит!.. …Через несколько часов в Эчеду прибыло несколько армейских грузовиков и два вертолета.

Группа Медведя возвращалась в Грозный.

Но не в Москву…

– Эх! Аслан, Аслан! Какой солдат был! Земля ему пухом… – произнес Батя с горечью в телефонную трубку. – Что решил, прапорщик?

– Группа повезет Джигита в Орджоникидзе, домой…

– Ладно… Добро! – согласился Батя. – Насчет транспорта я с местными договорюсь… А вы уж там все сделайте как положено – со всеми почестями и салютом. Он это заслужил…

– Сделаем!.. …На похороны Асланбека приехали и его родственники из Дагестана. Во главе со старейшиной рода Гулиевых.

– Как он умер? – спросил у Медведя этот гордый древний старик.

– В бою, отец…

– Это хорошо… Он был хорошим солдатом?

– Лучшим! У него четыре боевые награды – два ордена и две медали. И будет третий орден, посмертный…

– Хорошо… В роду Гулиевых никогда не было трусов… Как вы его называли?

– Джигитом…

Старый «царский генерал» в упор посмотрел на Игоря:

– А он им был?

– Да, уважаемый Исай, Асланбек был настоящим джигитом!..

– Хорошо!.. – Старик обернулся к вдове Аслана.

Она уже не плакала, просто посерела лицом и как-то сразу состарилась на десяток лет.

– Мадлена… Я, Исай Гулиев, прошу у тебя прощения за весь наш род! Асланбек оставил шестерых сыновей, и они носят нашу фамилию… Ты можешь приехать к нам в Кубачи и жить, сколько и как захочешь – род князей Гулиевых никогда не давал в обиду своих вдов. Теперь ты тоже наша…

– Спасибо, уважаемый Исай, – произнесла обессилевшая от горя Мадлена. – Мы приедем…

– Хорошо, внучка, хорошо… …Асланбек Гулиев был награжден третьим орденом Красной Звезды, посмертно…

Так закончилась та, дагестанская история…

За год, прошедший после гибели Джигита, ничего сверхнормативного не произошло. Ребята служили. Выезжали в командировки, когда требовалось, и продолжали учиться. Все шло своим чередом. Но сама группа все же потеряла и нашла…

Тогда, в ноябре 86-го, Медведь потерял еще двоих ветеранов – Беса и Бека.

Бес…

Бесу просто немного не повезло… На всю жизнь…

На тренировочных прыжках, при приземлении, его нога угодила в нору суслика. Сколько там той норы-то? Мелочь! Но из-за этой «мелочи» у Мирзы был разорван коленный сустав. Ему сделали несколько операций, но… Когда весной он вышел все же из госпиталя – его нога не сгибалась. И не согнулась больше никогда…

Бек…

Бек после смерти Аслана впал в какую-то тихую депрессию, а к Новому году обратился все же к Медведю:

– Уйти хочу, командир…

– Куда?

– Не куда – совсем уйти, из армии…

– Ты че, Бек? Ты че говоришь такое?

– У меня контракт закончится через две недели, и все… Ухожу я, Игорь, – устал.

– Да на тебе еще пахать…

– Ты знаешь, сколько мне лет?

– Если честно, то не особенно вдавался – если человек может делать наше дело, то какая разница, сколько ему лет.

– Тридцать восемь, Игорь…

– Сколько-о? – Медведь был поражен услышанным.

– Я, командир, в армии уже двадцать лет… А выслуги и того больше – сорок девять! Мы ж с тобой меньше чем «год за три» не работаем… Плюс наградные, плюс боевые… У меня пенсия будет побольше, чем генеральская зарплата! А семьи нет… Асланбек шестерых сыновей оставил – будет кому геройского отца помянуть… А у меня никого, даже любимой девушки… У нас в моем возрасте уже дедушками становятся…

– Да-а, Улугбек, даже и не знаю, что сказать…

– Ничего не говори – так отпусти… Устал я, Игорь, – покоя хочу… Да и не просто так ухожу – я для группы нам с Мирзой замену присмотрел.

– Ну-ка, ну-ка, Бек!

– Их где-то наш Батя откопал… Мои земляки – таджики. Алишер и Абдулло. Их пока что Джо обкатывает на Береты, но поверь мне – они уже давно обкатаны, да если не почище нашего… -?

– Они как братья, потому везде вместе… Из спецназа ГРУ…

– Фи-иу-у! – просвистел Медведь.

– Алишер, как и я, когда-то «твои» погоны носил… Снайпер! А Абдулло – следопыт. Батя, чтоб ты знал, его уже начал обхаживать в инструктора по выживанию… Так что…

– Ладно, Бек! Я тебя отпущу без лишних слов, если своих земляков приведешь в группу вместо себя и Мирзы. Слово даю! А ты мое слово знаешь!..

Так группа потеряла Бека и Беса, но приобрела Бая и Муллу…

А до этого холодного и спокойного, как все истинно прибалтийское, Ганса, заменившего собой горячего, а иногда и безрассудного Асланбека…

А еще через полгода очередная весенняя медкомиссия «задробила» Яка и Горба…

Паша Якушин, незаметный на первый взгляд, но абсолютно незаменимый в частых рейдах связист группы, был списан по состоянию здоровья… Вспомните те, кто вообще такое может вспомнить, сколько раз в сложной огневой обстановке мы орали на срыве голосовых связок слово «Связь!!!» и получали в руки микрофон с далеким, отягощенным властью и, главное, техникой, готовой «выскочить» по первому приказу, командирским голосом… И как костерили того же связиста, когда в той же самой обстановке радиостанция оказывалась разбита и выход приходилось искать самому… А вот сколько раз ваш связист получал контузию, сколько раз у него лопались барабанные перепонки?..

В общем, случилось то, что и должно было случиться после шести лет «внештабной» службы, девяти контузий и четырежды лопнувших перепонок – Як стал глохнуть. Не сразу, правда, но… За полгода он потерял, как следовало из заключения медкомиссии, шестьдесят процентов слуха… Пашка – певун и балагур, душа группы – стал глухим… У Медведя рвалось на части сердце, когда он ловил взгляды своих пацанов, разговаривавших с Яком и понимавших в какой-то момент, что Паша слышал едва ли половину сказанного, в лучшем случае… Так ушел еще один аксакал группы – Як. Паша Якушин…

Ну, и последней потерей был Горб. Геннадий Горбылев. Сапер. Да нет! Этого слова мало. Он был не просто сапером – это был ас от минно-подрывного дела. Но… Когда к нему на стажировку в группу попал Сашка Салин, Горб через два дня сказал Медведю буквально следующее: «Знаешь, Игорь, меня списали "психи", и, по нашим неписаным правилам, я могу уйти из отряда с чистой совестью тогда, когда буду уверен в своей смене… Так вот что я тебе скажу, дорогой ты мой уже бывший командир, Сашка – это ЧТО-ТО! Это мне у него еще поучиться надо! А я свое дело понимаю, сам знаешь…» Ветерана Отряда, прослужившего не меньше Бека, Генку списали на той же медкомиссии, что и Яка, только психиатры… Нет! Горб ни на кого не бросался с ножом в зубах и автоматом наперевес, но… У него стали дрожать руки… У сапера разведгруппы! Может, возраст, а может, действительно что-то сталось с «железным» Горбом, но… Врачи были непреклонны, и Медведь, как ему ни было жаль, был с ними согласен. Сапер есть сапер…