Александр Бушков - Антиквар Страница 59

— Ясно, что ночевать они там не будут, — сказал Смолин. — Рано или поздно уйдут. Короче говоря… Кузьмич, ты у нас будешь бдительный сосед, вредный пенсионер, который просто не может не поинтересоваться, что это ночной порой в машину грузят. Усёк?

— А чего тут не усечь…

— В общем, подойдёшь первым и наедешь на них со всей возможной вредностью. Только, я тебя умоляю, если они что-то такое достанут, не геройствуй, а падай, мы будем за спиной…

— Знал бы ты, Василий Яковлевич, в каких переделках бывали, — с достоинством изрёк Кузьмич.

— Всё равно, — сказал Смолин. — Если появится нечто стреляющее — не искушай судьбу… Мы их в таком случае будем крутить с особенной заботой… Шварц, а Вадик что, так и не объявился?

— Мобильник отключён напрочь, пропал…

— Ну, дело житейское, — сказал Смолин. — Оттягивается где-нибудь, декадент… Итак, если… Опа!

Свет в одной из комнат погас — а почти сразу же и в другой.

— Быстро! — приказал Смолин, спрыгивая с подоконника. — Они уходят, бля буду, уходят…

Он первым выскочил из барака и быстрыми шагами направился к подъезду. Спохватившись, пропустил вперёд Кузьмича, схватил за локоть бульдозером прущего Шварца. Кузьмич, обогнав их — он был всё в той же гимнастёрке, галифе и начищенных до блеска сапогах, — одним махом оказался возле машины, к которой уже преспокойно подходила Дашенька в компании двух парней (все трое нагруженные толстенными свёртками, в которых моментально угадывались свёрнутые полотна), заступил дорогу честной компании и командирским голосом, источавшим как железо, так и яд, рявкнул:

— Па-астаим, молодые люди! Что это вы тут на ночь глядя перетаскиваете?

Смолин успел прикинуть: всех картин они за одну ходку не смогли бы прихватить, наверняка собирались возвращаться ещё раз, то-то свет в кухне остался — там, надо полагать, и остальное дожидается, столь же тщательно свёрнутое, ну, тем лучше, улики налицо…

Он достал из кармана брелок, парный к тому, что оставил Фаине, нажал кнопочку и убедился по миганию красного огонька, что штучка работает. Тем временем произошло то, чего и следовало ожидать: тот, у которого оба уха остались здоровёхонькими, даже не замедляя шага, ленивым голосом посоветовал Кузьмичу убираться по семиэтажному адресу — и хладнокровно двинулся к машине.

— Нет, вы постойте, гражданин! — ухватил его Кузьмич за локоть.

Парень высвободился сильным рывком и процедил:

— Ты что, старый, давно мордой об забор не прикладывался?

Самое время было вступать в игру. Смолин быстро сделал четыре шага, непреклонно отодвинул в сторону разохотившегося Кузьмича, явно намеренного продолжать склоку не игры ради, а по велению души. Сказал с расстановочкой:

— Нехорошо, ребятки, оскорблять такими словами заслуженного человека… Нехорошо…

Дашенька, узнавшая его моментально, издала нечто вроде испуганного писка. Парнишки реагировали гораздо более шустро, оба отпустили свёртки, упавшие на асфальт, собрались было что-то предпринять…

Используя преимущество в пару секунд, Смолин кулаком влепил доброму знакомому аккурат по прикрывавшей ухо повязке — что есть мочи и качественно, так что раздался чрезвычайно болезненный вопль. Тогда Смолин с большим удовольствием пнул ценителя прекрасного пониже пупа, но повыше причиндалов и, когда тот согнулся, добавил кулаком по макушке. Второй тоже не успел рыпнуться: за спиной у него возник Фельдмаршал, пнул в сгиб колена и сложенными ладонями врезал по затылку, так что обормот головой вперёд улетел в кусты, в каковых и увяз с превеликим треском.

За спиной уже скрипели тормоза, и Смолин, спокойно обернувшись, узрел, как из размалёванного соответствующими надписями и эмблемами «жигуля» выскакивают доблестные частные охраннички, на совесть экипированные и вооружённые. Показав им безоружные руки, он произнёс внятно:

— Всё в порядке, ребята, это я вас вызывал, объект шестнадцать тире семь, на гражданочку Бедрыгину оформленный…

Вся его команда, включая Кузьмича, тоже вела себя чрезвычайно примерно и законопослушно: стояли смирнёхонько — как, впрочем, и Дашенька, настолько ошеломлённая калейдоскопической сменой эпизодов, что замерла на бетонной приступочке подъезда с двумя толстенными рулонами под мышками. В кустах всё ещё ворочался, пытаясь оттуда выбраться, ударенный Фельдмаршалом — а тот, которого приласкал Смолин, так и сидел на корточках, согнувшись в три погибели и издавая непритворные стоны.

Охранники бдительно присматривались к ним, целя из «Сайги» и двух пистолетов непонятного пока предназначения. Один, видимо, старший наряда, наконец скомандовал:

— Всем не двигаться! Сейчас разберёмся…

Совсем неподалёку вдруг вспыхнуло ожесточённое мельтешение огней, красных и синих. Две милицейских машины, заливая ночную улицу вспышками, подлетели с двух сторон, затормозили с визгом и скрежетом — потрёпанные «луноходы», видавшие виды, — и оттуда повалили целеустремлённые стражи порядка, по своей милой привычке вопившие, дабы их, паче чаяния, не перепутали с пожарными:

— Милиция! Всем стоять!

Давненько уж Смолин не помнил, чтобы он при виде милиционера испытывал такую радость. Он стоял, блаженно ухмыляясь, уже понимая, что первый раунд он всё-таки выиграл.

Подполковник Пряхин, кряжистый и степенный, показался из-за спин своих подчинённых, успевших взять в кольцо всех присутствующих (в том числе и частных охранников). Неторопливо, вразвалочку, подошёл к Дашеньке и вкрадчиво осведомился:

— А что это у вас, девушка, такое?

Дашенька таращилась на него с несказанным ужасом, как птичка на гипнотизирующую змеюку. Её смазливое личико не отражало и тени мыслительных процессов — один нерассуждающий страх. Жаль, что телепатии на свете не существует и она не могла услышать обращённую к ней мысленную реплику Смолина: «Ну что, сучонка? Думала, это такая весёлая и выгодная игра? Вот и побарахтайся теперь, паскуда…»

Что бы там ни было, а первый раунд он выиграл.

…Уже давным-давно рассвело, и время приближалось к шести утра, когда Смолин медленно ехал по узкой улице своей «деревеньки». Временами он отчаянно зевал — но имел все основания собой чуточку гордиться. В милицейский протокол вся эта история попала именно в том виде, какой он предварительно и запланировал: добропорядочные граждане, числом трое, засиделись в гостях у своего старого знакомого, военного пенсионера Кузьмича — и, заметив нехорошее шевеление в квартире их общей знакомой гражданки Бедрыгиной — каковая, о чём им было прекрасно известно, находится в больнице, — встревожились и решили исполнить свой гражданский долг, то есть проверить, что это за личности ночной порой болтаются по старушкиной квартире. Ну, и оказалось, что личности данные (две — мужского пола и одна — женского) в первом часу ночи выносили из квартиры помянутой гражданки немалое число картин, представлявших немалую материальную, а также культурную ценность. Что было засвидетельствовано как сотрудниками частного охранного предприятия, так и сотрудниками милиции, по чистой случайности оказавшимися на месте происшествия. Другими словами, почти ничего и не пришлось придумывать — следовало лишь кое о чём умолчать. Как там у Сименона? Судья не солгал, но просто не сказал всей правды…

По совести говоря, Смолин и не надеялся, что хоть кто-то из троицы будет посажен или хотя бы судим. Наверняка тот, кто их послал на дело, заранее позаботился о «легенде» — и теперь будет отмазывать своих со страшной силой. Этот кто-то — человек, следует думать, неглупый…

Польза тут в другом. Во-первых, выручая завалившихся, наш неизвестный в той или иной степени себя засветит — появятся ниточки, следочки и тому подобное. Во-вторых, этот Пряхин, по заверениям Равиля, мент толковый, а троица наверняка в жизни не сидела напротив хваткого мента, умеющего раскручивать и не таких щенков. Сгоряча, растерянные и перепуганные, они обязательно сболтнут что-то лишнее — отсюда тоже может произойти некоторая польза…

Одним словом, ситуация перестала напоминать шараханья вслепую в густейшем тумане. Хоть какая-то, да определённость появится и…

Смолин, аккуратно притормозив у своих ворот, прямо-таки вытаращил глаза. Нет, ему не примерещилось — на лавочке у палисадника и в самом деле сидел не кто иной, как Кот Учёный, ещё с вечера напрочь пропавший из поля зрения команды. Выглядел он не просто безмятежным — довольным жизнью, прямо-таки кайфующим. Рядом с ним стояла туго набитая сумка, а в руках у учёного мужа был двухлитровый баллон пива, из коего он со смаком прихлёбывал. Из машины Смолин видел через невысокий боковой забор палисадничка, что Катька разлеглась напротив ворот, вытянулась в струнку, задумчиво и бдительно наблюдая за странным гостем, оккупировавшим лавочку.

Поначалу Смолин предположил худшее — что Ирка, прознав об очередной эскападе муженька по части женского пола, безжалостно его выставила за дверь, так что Кот Учёный вынужден скитаться по знакомым в поисках ночлега, пока супружница не успокоится. Однако вид на сей раз у Вадика был ничуть не понурый, наоборот, походило, что он на седьмом небе…