Эльмира Нетесова - Женская месть Страница 59

— Мой дед почти на двадцать лет старше тебя. Он и сегодня смог бы отцом стать и вырастить ребенка. Чем ты хуже? Не пугай возрастом. Ты не потрепан, не потаскан, ничего не пропил в себе и не растерял.

— Все так, Наталья. Но в нашей жизни случается всякое, мы военные живем по приказу. Они случаются разные. А с приказом не спорят, их выполняют.

— Что хочешь этим сказать? Договаривай, — попросила глухо.

— Меня могут перевести на службу в другое место. И это в любое время!

— А куда?

— Меня не спросят. Я должен взять под козырек и отправиться куда укажут.

— Но ты здесь уже сколько лет и никуда не срывали.

— Ошибаешься! Я три года служил на Севере, пять лет на Кавказе, два года в Архангельске, четыре в Калининграде, два — в Киргизии, и вот тут уже четыре года. Да, мне скоро на пенсию, но я не спешу подавать рапорт и уходить в отставку Пока здоровье позволяет, служу.

— Коль, а что Алешка с тобой ездил и жил где ты служил?

— Нет. Он жил с матерью, пока жила. Потом с сестрами. Их у меня много. Эта квартира кооперативная. Единственное, первое приобретение к старости. Где б я ни служил, я всегда помню, свой угол у меня есть. Конечно, хотелось бы оставить ребенку. Но будет ли он, получится ли?

— Ты все еще сомневаешься?

— Я не хочу переоценивать свои возможности, понимаю, что не бесконечен, и возраст может поставить свою подножку.

— А я думаю, что у нас все будет нормально. И с ребенком тоже!

— Дай-то Бог! — вздохнул Николай Иванович.

И все же человек решил провериться у врачей на возможность иметь ребенка, хотя в глубине души относился к этой затее скептически. Стать отцом в таком возрасте он опасался.

И только Наташка ни о чем не задумывалась. Она была уверена в себе. И, едва Николай Иванович вышел из дома, она стала собираться на работу не спеша. А тут и тихий звонок в дверь, это Андрей появился. Бабе невольно вспомнился вчерашний разговор о нем. Наташку передернуло. Она открыла дверь и, впустив соседа, спросила:

— Послушай, ты мне сбрехал! Говорил, что работаешь на фирме, а сам в сутенерах пристроился. Это что за дела?

— Ну и что с того? Я не стемнил. Я, как и ты, пашу в фирме сексуслуг! — улыбался обезоруживающе.

— Ты что лезешь? — оттолкнула нахальные руки мужика.

— Я не хочу иметь дело с сутенером! Уходи!

— Чего выделываешься? Мы с тобой коллеги. Разве твое брачное агентство не то же самое, что наше заведение? Вы подыскиваете мужиков за рубежом для наших баб. Многие из них путаны. Сколько их канает в гаремах, домах терпимости, в борделях и в притонах? Только не говори мне, что ты о том ничего не знаешь. Такое известно всему городу. Редко какой из ваших клиенток по-настоящему повезло. Случалось, они совсем исчезали, их не могли найти!

— Неправда! Мы делаем запросы на каждого. У нас не случается проколов!

— Бывает всякое, как и у нас. И мы не можем дать гарантии на всех придурков. Отправляем к одному, а их оказывается целая кодла и наваливаются на нашу девку всей сворой. Хорошо, если она возвращается живой. Так же и у вас. Попадает в джунгли. Ну, как же! Экзотики ей захотелось! А там целое племя черных приматов и все джигиты. А ну-ка, белая попалась в их лапы!

— Такого не случается! Мы прослеживаем судьбу каждой девушки!

— Да будет тебе! Любая знает, на что идет. Рассчитывая на удачу и заработок, получает сплошные неприятности. Случается и везет иным, но таких меньше. Мы с тобой о том наслышаны. Потому помогаю девчонкам получить свое, заработанное. И не считаю свое дело постыдным. Каждая женщина хочет быть любимой. Разве не так? — обнял Наташку и заглянул в глаза:

— Женщина — цветок жизни! Его беречь надо. Без любви все сохнут! Разве я неправ, коллега! Наша работа самая нужная! — уронил Наташку на диван, она и не думала сопротивляться, не могла отказать этому ласковому, опытному пройдохе, к какому тянуло неосознанно.

Баба скучала по его рукам, улыбке, по взглядам. Он всегда был нетерпелив и ненасытен. Андрей понимал, что стал необходим и дорог Наташке, но сам к ней не привязывался душой. Женщин по городу у него было в избытке. Соседка стала очередной любовницей. Она была не хуже и не лучше других. Серьезных планов на нее он не строил, развлекался, как и с другими, никогда не объяснялся в любви, и ничего не обещал. Его самолюбие щекотало одно обстоятельство, что напыщенный, высокомерный полковник носит от него рога. А потому, глядя на Николая Ивановича, Андрей презрительно усмехался. Он в душе смеялся над чванливым, заносчивым человеком, какой, встречаясь в лифте или на лестничной площадке, пренебрежительно отворачивался, демонстративно не замечал соседа.

— Эх, ты, придурок! Рыло свое воротишь! А знал бы, что делим с тобою твое единственное сокровище! У тебя Натка одна, а у меня их десятки по городу. Но именно тебе рога ставлю с удовольствием. А не зазнавайся, облезлый индюк! И ты в оплеванных дышишь! — хихикал в кулак мужик, проскакивая мимо Чижова.

Полковник и не предполагал, какие мысли роятся в голове Андрея.

Николай Иванович и не подозревал, что сутенер встречается с его женой, частенько бывает в его квартире, пьет его коньяк и кофе, позволяет себе скабрезные высказывания в адрес полковника:

— По-моему, твой Чижов скоро родит. Он на каком месяце? — спрашивал Наташку.

— Зато успехом у женщин пользуется. Вчера пришел с работы, от него духами «Шанель» за версту несет. Ты представляешь, ему меня не хватает! Вот старый отморозок!

— А как выкрутился, козел?

— Сказал, что его в честь дня рожденья облили этими духами, ничего другого под руками не оказалось. Дуру из меня лепит. Так и поверила в эти басни!

— Ну, на него всерьез не западут. Бабы теперь сами умеют «бабки» заколачивать. Им не деньги, мужика подавай, да помоложе, поозорней. Они и сами отслюнят, не скупясь, если хахаль угодит. Вот и думай, раньше баб насиловали, теперь мужиков отлавливают. Вон вчера трое девок парня прижучили. И приспособились. Повесили замок на яйцы и утворили глумленье. Оттянулись на всю катушку на нем.

— А замок зачем? — не поняла Наталья.

— Эх ты, тундра беспросветная! А еще коллега, в брачном агентстве работаешь! — объяснил бабе, зачем замок понадобился:

— Вот твоему не поставят. Такие спросом не пользуются, — говорил с видом знатока.

Они теперь встречались по утрам и разбегались довольные.

Наташка после работы ждала Николая Ивановича, кормила его, а потом ложилась вместе с ним на диван, слушала его воспоминания о службе на Кавказе, в Киргизии или Архангельске. Жизнь шла спокойно без потрясений. Лишь иногда к ним ненадолго приезжал Евгений. Говорил, как обстоят дела дома, как он побывал у Захария:

— Вот дед у нас молодцом держится. Уже какую бабу поменял и ништяк. Я со счету сбился. А он даже в именах не путается. Покрикивает, поругивает каждую, а жениться и не собирается. Если какую и оставит на ночь, к себе в койку не берет. На раскладушку кладет. Силы свои бережет, лешак. Зато в доме всю работу заставляет переделать. А сам и пальцем не шевелит, часто меняет, чтоб ни к одной не привыкнуть. Скоро эти бабки к нему в очередь будут строиться, а он их на конкурсной основе выбирать будет. Так вот вчера к нему приехал, а там баба сырниками деда потчует. Предлагает к ним мед и сметану. Захарий, как кот, колупается. А баба перед ним чуть не пляшет, уговаривает старого таракана:

— Поешь, голубчик, спробуй, милок! Свежие сыр- нички! Творог не снятый, жирненький, как ты любишь. Специально для тебя сготовила.

— А я подумал, сюда бы нашу бабку! Она встала бы сбоку, с каталкой, да как гаркнула:

— Ну, жри, чума облезлая! Чего выделываешься, как вошь на гребешке! У меня делов полно, а ты расселся тут, яйцы сушишь! Сколько ждать тебя буду, черта плешатого!

— Он бы мигом те сырники поглотал! А тут празднует, в дефицитные женихи вылез, лешак болотный! Теперь над бабами изгаляется. Конечно, зачем ему к бабке возвращаться? Он же не дурак! Живет, как сыр в масле катается. Каждый день баб меняет, чтоб глаза на одной не уставали. И ни одна про него дурного слова не обронит. Всякая угодить старается.

— Видно, он того стоит, — встрял Николай Иванович ухмыльнувшись.

— Чего ж у бабки цена ему была иной? — рассмеялся Евгений.

— Зато она его вернуть никак не может. Недооценила. Теперь бы рада воротить, да обиделся дед, и бабка опротивела, — не выдержав, встряла Наталья.

— Вторая молодость у обоих. Вот и бесятся. Забывают, что в запасе совсем мало осталось. Хоть бы успели простить друг друга, старые чудаки. А то так и уйдут не помирившись.

— Жень, дед так и не приехал в больницу к бабке, когда ее инсульт свалил?

— Нет, не навестил. Хотя я приезжал за ним, звал, просил. Он не поехал, отказался наотрез. Упрямый, как осел. Но и она не лучше. Я часто удивляюсь им, как прожили сорок лет?