Валерий Горшков - Закон мести Страница 60

Денисов долго не мог произнести ни слова. Наконец, запинаясь и путаясь в цифрах, он продиктовал сыщику номер телефона своего деда.

– Я буду по этому номеру. Ответит, скорее всего, пожилой мужчина… Мой родной дед, – произнес Максим чуть слышно. – Передайте ему просто… что… что долг, оставшийся за нашим общим знакомым, возвращен полностью. А подробности я, надеюсь, узнаю из газет. Не может быть, чтобы на такое происшествие не откликнулась пресса.

– Не сомневаюсь, – сухо ответил Ворон. – Первая страница подонку гарантирована.

– Тогда… все? – осторожно спросил Денисов, с трудом ворочая пересохшим языком. Так паршиво Максим не ощущал себя еще ни разу в жизни. Он был раздавлен и морально уничтожен.

Ему казалось, что все сидящие в вагоне смотрят исключительно на него. Он ощущал себя страшной мразью, мерзкой поганой тварью, ползающей среди кишащих, извивающихся, скользких ядовитых змей и скорпионов. Хотелось вскочить, броситься прямо на ходу из вагона, не дожидаясь ближайшей станции метро, не оглядываясь, бегом помчаться вверх, на свежий воздух, как можно дальше от этого сурового жестокого прямолинейного человека, от которого вдруг так отчетливо пахнуло бездонной пропастью и смертью.

Но самым неприятным, самым непоправимым было совсем другое – Денисов вдруг понял, что сыщик прав. Тысячу раз прав. Он, Максим Денисов, так жаждущий справедливого возмездия убийце за смерть близких, мысленно уже выдумывающий самый изощренный способ расплаты, на самом деле по сути такое же ничтожество, такая же нелюдь, монстр, обрекающий на страдания тысячи людей, доверивших ему свои последние сбережения, с таким трудом скопленные в условиях неоднократных грабительских реформ преступного государства. О том, что он стал на весьма сомнительный путь, Макс знал с того самого дня, как ему впервые в голову пришла идея заниматься подобным бизнесом. Но как хищная пиранья, впивающаяся острыми зубами в истекающее кровью животное, не задумывается о последствиях и смысле своих действий, а потому что такой родилась и такой умрет, так и он, Максим Денисов, жил не задумываясь ни о чем, как робот, как маньяк, как последняя тварь, впиваясь в несчастных своими хищными острыми зубами.

Но человек тем и отличается от животного, что может сам выбирать, кем ему быть, как поступать, как жить, по человеческим или по животным законам. Но лишь сейчас, когда Ворон так просто и доходчиво сравнил его с питерской нелюдью, с отмороженной бандитской швалью, с живущими одним днем тупыми безжалостными подонками, Денисов понял, перед какой страшной пропастью он стоит. Понял, что он и есть самая настоящая сволочь, кидала, бессовестная мразь, паразит, ублюдок. И от сознания этого становилось гадко, омерзительно и невыносимо стыдно.

– Это все, – после долгого молчания согласился Ворон, опустив веки. – Иди. И запомни: каждый в конце концов получает не то, к чему стремится, а то, чего заслуживает. Исключение составляют лишь единицы… Но и они свое получат. Пусть даже не при жизни…

Вздрогнув, поезд стал быстро сбавлять скорость, за стеклами вагона замелькали колонны ярко освещенной станции.

Максим плохо помнил, как вышел из вагона, как шел по платформе, как мимо него, прогрохотав по рельсам, поезд скрылся в черном провале туннеля, как со всех ног он бежал вверх, по почти пустому эскалатору, как миновал тяжелые лакированные входные двери станции, как удивленно оборачивались ему вслед прохожие. Очнулся он только тогда, когда от оставшейся далеко позади станции метро его отделял серый, унылый парк, с голыми ветвистыми деревьями, холодными лужами, унылыми газонами и пустыми обшарпанными скамейками. Сев на одну из них, Денисов достал из кармана сигареты и жадно закурил. Проглатывая успокаивающий нервы дым, тупо глядя прямо перед собой, он с упорством заезженной пластинки снова и снова лихорадочно повторял про себя последнюю фразу Ворона: «Каждый получает именно то, чего заслуживает… каждый получает именно то…»

Максим долго сидел на скамейке, одну за другой выкуривая сигареты, опустошая пачку. Никотин наконец сделал свое дело. Постепенно на смену взволнованному самобичеванию стало приходить успокоение, а осознание собственного падения и низости сменилось оскорбленным «эго» и обычным пофигизмом.

– Да, и в рот ему ноги! – вслух пробормотал Денисов, рывком вставая с мокрой скамейки и выплевывая на землю сгоревший до фильтра бычок. – «Одни рождены для того, чтобы ходить по улице, а другие – чтобы подметать ее»! Так не подметать же улицы я пришел в этот мир!

Достав из кармана мобильник, Максим набрал номер дожидающегося его в джипе Павла и, на ходу разговаривая по телефону, быстро пошел по направлению к проспекту, сверкающему яркими огнями в конце длинной прямой аллеи.

Глава 49

Теплый и ласковый май как-то совсем незаметно сменился сырым и дождливым июнем. Почти каждый день на небе висели свинцовые тучи, и холодные ливни поливали город не переставая. Кто-то из поэтов прошлых времен однажды сказал, что Санкт-Петербург особенно красив в дождь. Но то ли дожди раньше были другие, то ли жители Северной столицы в наше время стали менее романтичными, однако хмурая питерская погода не радовала никого…

Денисов, наблюдая из теплого салона машины за мокнущими на трамвайной остановке людьми, думал о том, что здесь, на этой богом забытой земле, его уже ничего не держит. На счету в «Эссен-банке» находились огромные капиталы, гарантирующие безбедную жизнь нескольким поколениям Денисовых. Тем более любимая женщина, Рената, наконец-то согласилась уехать в Германию. Стало быть, никаких проблем! Они оба молоды, не глупы, вполне прилично говорят по-немецки и найдут, как и чем себя занять. Уж как-нибудь, но в благополучной Германии они сумеют устроиться.

Отъезду мешали лишь три обстоятельства. Во-первых, Ренату так увлекла работа на телевидении, что она уже говорила о том, что без нее не представляет свою дальнейшую жизнь. Этот вопрос, даже с учетом имеющихся у них денег и бесспорного таланта самой телеведущей, вряд ли можно было решить в Германии.

Вторая проблема была гораздо сложнее: Рената до сих пор официально не получила развод, и Лена по документам по-прежнему считалась дочерью капитана Войцеховского.

«Завтра же сам съезжу в суд и переговорю с кем надо… – думал Максим, наблюдая, как по стеклу «БМВ» стекают крупные капли дождя. – За деньги и черт пляшет!..»

Но главная причина невозможности немедленного отъезда заключалась в другом. Артем, получивший серьезное ранение, до сих пор не вставал с постели и не мог принимать участие в руководстве компанией «Эверест», дела у которой все еще шли хорошо, и вклады значительно превышали суммы ежемесячных выплат. Сейчас руководством компании целиком занимался Денисов. В случае же его отъезда фирма немедленно становилась банкротом, и на лишенного полноценной деловой активности Ринге, а означит, и на него, Максима Денисова, обрушивалась огромная криминальная проблема, со всеми вытекающими последствиями… Тысячи обманутых вкладчиков поднимут такой шум, что не понадобится слишком много времени для возбуждения уголовного дела о мошенничестве в особо крупных размерах. Теоретически Максиму это почти ничем не грозило. По документам он был всего лишь наемным сотрудником, в отличие от Артема, который являлся официальным владельцем компании и одновременно генеральным директором, отвечающим юридически за всю ее деятельность. Уж кому-кому, но Артему в этой ситуации, если оставить все как есть, придется отвечать по полной программе. А может, и ему, Максиму Денисову, достанется, и совсем сбрасывать со счетов такую опасность было бы серьезной ошибкой. Проблему решить могла только официальная юридическая передача Артемом своего места владельца и директора компании другому лицу. И если за самое ближайшее время Максиму не удастся найти добровольного кандидата на место шефа компании, соблазнив его халявными миллионами и радужными перспективами, то придется действовать радикально. Жаль, конечно, парня! Столько с ним вместе прожили! Но здесь уж ничего не поделаешь!.. Своя рубашка, как известно, ближе к телу.

– Я передумал. – Денисов наклонился к сидящему за рулем машины телохранителю. – Отвези меня к Кацу. На тренировку успею позже, ничего страшного.

– Как скажете, – пожал плечами парень, включая указатель левого поворота.

Через тридцать минут «БМВ» и сопровождающий ее джип «Чероки» остановились возле офиса телекомпании «КТВ» и Максим в сопровождении двух телохранителей поднялся в приемную Михаила.

– У себя? – бросил он на ходу новенькой секретарше, направляясь к двери.

О том, что стоящий перед ней молодой парень является совладельцем канала, девушка, естественно, даже не догадывалась.

– Директор занят! – остановила незнакомца блондинка, готовая грудью встать на защиту кабинета шефа. Благо размерами грудей ее природа не обидела, и втиснутые в упругую ткань строгого делового костюма, они очень подошли бы на роль спасительного буфера.