Валерий Карышев - Курганские Страница 62

– Минуточку, – прервал его Нугзар, – вы не совсем правильно понимаете постанову, братва! Вы не такие, как мы. Если вы братва, то вы работаете по той программе, по которой работаем и мы. Если вы коммерсанты и лохи – то обязаны платить. Такое идет воровское понятие. Понял меня?

Севка покачал головой:

– Нет, я все равно ничего не понял.

– Здесь нет ничего непонятного. Ты не можешь одновременно сидеть на двух стульях. Либо ты работаешь сам по себе, либо ты коммерсант. Если ты коммерсант – плати деньги мне, потому что это моя территория. Если ты работаешь – работай, нет проблем. Но тогда ты не можешь быть коммерсантом.

Мы еще минут пятнадцать-двадцать пытались убедить Нугзара, что это наши общаковские деньги, что мы вложили их в дело...

– Послушай, – неожиданно перебил Нугзар и стукнул рукой по столу, – если ты думаешь, что это все я придумал, то глубоко ошибаешься. Я так же имею бабки, как и ты, и так же вкладываю их в коммерцию – кручу их. Так вот, с тех денег, которые я кручу, я плачу братве – той «крыше», которая меня представляет. Такие наши законы, и не я их придумал. Если ты этого не понимаешь, сходи к другим людям – пусть они тебе все объяснят, – раздраженно закончил Нугзар. – Но волну не гони и не притворяйся, что ты ничего не понимаешь! Все, базар закончен! – Он снова стукнул рукой по столу, резко поднялся и вышел.

Мы с Севкой остались сидеть в растерянности. Цапля поспешил за своим боссом.

Выйдя на улицу, мы стояли у ресторанчика и думали, что нам делать.

– Действительно, мы попали меж двух огней, – сказал Севка. – С одной стороны, они, конечно, правы. Но с другой – мы, такие крутые, сами кого хочешь можем развести, и теперь должны платить деньги, как лохи? Мне это непонятно! Ладно, – решил он, – я сейчас в несколько точек слетаю и постараюсь пробить ситуацию, узнать, что и как в таких случаях. А там, когда разберемся, либо мы ему предъяву погоним, либо сами под него ляжем.

Через пару дней мы все же решили платить деньги группировке Нугзара, потому что идти на войну с ними смысла не было. К тому же Нугзар недвусмысленно намекнул, что наша точка может неожиданно сгореть в связи с аварийным состоянием электрики.

– Я как-то мимо проезжал и заметил, что у вас провода не так припаяны...

Нам ничего не оставалось делать, как платить деньги. Таким образом, создалась парадоксальная ситуация. Мы, серьезная группировка, которые сами снимали дань со многих лохов, теперь вынуждены платить деньги такой же бригаде, которая охраняла нас. Но что делать, такова жизнь...

К тому времени наши доходы стали расти. Фирмы, в которые были вложены наши с Севкой деньги, давали достаточно большой доход. Но бывали случаи, когда фирмы неожиданно прогорали.

Например, несколько магазинов, которым мы предоставляли «крышу». Севка несколько раз имел серьезные беседы с директорами и управляющими этих магазинов, но ничего не менялось. Наконец Севка плюнул.

– Все, Олежек, – сказал он, – поехали на разводку. Надоела мне вся эта канитель!

– Что ты волнуешься? – пытался успокоить его я.

– Да как не волноваться! Это же наши деньги, наш магазин! Мы в него вложили сколько! А имеем минимальную прибыль, практически ничего! Тут что-то не так.

– Погоди, – вспомнил я, – там очень хороший бухгалтер. Но бухгалтер – человек директора. Давай поставим туда своего!

Через несколько дней мы дали рекламное объявление в газету «Из рук в руки». Опять же помог Ромкин телефон. Предложений было очень много. Мы выбрали невзрачного, щупленького бухгалтера, мужичка лет сорока пяти, с круглым лицом в круглых очках. Он показался нам очень опытным и, главное, въедливым. Одет он был беднее некуда. Севка сказал:

– Давай лучше возьмем кого-нибудь другого, с понтами!

– Зачем нам с понтами? – возразил я. – Нам нужен именно такой, простой, серенький. Пусть будет бухгалтером мафии. Это то, что надо!

Бухгалтера звали достаточно забавно – Сидор Николаевич. Мы оговорили с ним условия, поручили аудиторские проверки. Так и объяснили «подопечным». Он поехал в одну точку, снял все показатели, поехал в другую, также снял. Посчитал на своем калькуляторе, переписал в какие-то книги – и через несколько дней, пожалуйста – приговор, где воруют, как и сколько.

Бухгалтер работал очень четко. Приезжал в конторы, ему предоставляли всю документацию, гладкую, разумеется. Сидел он пару дней, всем улыбался, пил чай, чуть ли не бухгалтерские нарукавники натягивал, а потом приходил – и пожалуйста: там воруют на столько-то, а здесь – вот так-то. И объяснял даже схемы, как это все воровали. Мы с радости тут же начисляли ему премиальные. Хотя как ему удавалось обнаруживать «липу» – бог знает!

Потом поехали с директорами магазинов разбираться. Поменяли полностью состав.

А схема была простая. Кого ни возьмешь из системы торговли – все поработают некоторое время, потом начинают воровать. Болезнь у них такая. После этого мы с Севкой зареклись брать кого бы то ни было из системы советской торговли в наши коммерческие структуры.

ГЛАВА 21

ПУТЬ ИЗ МАТРОССКОЙ ТИШИНЫ... В ГРЕКИ

Приближалось лето. В апреле мы стали получать от Сашки, все также парившегося в Матросской Тишине, чуть ли не ультимативные записки – либо вы меня спасаете, либо я спасаюсь сам. А уж тогда, ребята, не взыщите!

Выхода у нас не было. Мы стали теребить Бориса Петровича. Оказывается, тот полностью был в курсе дел и сам получал от Сашки весточки напрямую с таким же ультиматумом. Правда, Борис Петрович уже давно работал над вариантом спасения Сашки.

Где-то в середине мая он подъехал на встречу и сказал:

– Все, ребята, вопрос с Сашкой в основном решен. Парня надо спасать. В противном случае всем нам будет очень тяжело и неприятно. Конечно, я бы мог сделать так, чтобы он неожиданно погиб в тюремных стенах и никто бы об этом не узнал... Например, острая сердечная недостаточность, кровоизлияние в мозг или просто драка с сокамерниками... Но это как-то не по-людски будет, не по правилам. Поэтому наша задача – спасти его. Тем более что парень золотой. Таких людей надо беречь и иметь рядом при себе. Поэтому все разработано и подготовлено, – сказал Борис Петрович. – А от вас потребуется не такая уж и большая помощь. Так вот, – продолжил Борис Петрович, – мы назначили день где-то в начале июня. Все уже отработали. Но, сами понимаете, в этом деле могут быть разные накладки. У нас есть так называемый вариант-дубль.

– Что от нас требуется, Борис Петрович? – спросил Севка.

– От вас – только уехать в Грецию и ждать там вашего друга. И дать мне четыре человека для подстраховки. Но таких, знаете, кого будет не жалко...

– В смысле?

– В прямом. Эти люди могут погибнуть при осуществлении нашей акции, – сказал Борис Петрович, намекая, что в случае побега все, кто будет подстраховывать Сашку, погибнут в перестрелке. – Вот для этого нам необходимы такие люди.

– Хорошо, таких мы вам дадим.

Через несколько дней мы выделили четырех пацанов, которые через посредника стали работать на Бориса Петровича. Сами же взяли билеты и выехали со своими женщинами в Грецию.

Спустя три дня после нашего приезда в Афины мы по спутниковому телевидению, транслировавшему на Грецию российские телеканалы, узнали сенсационную весть о побеге из следственного изолятора нашего друга Сашки. Мы даже не ожидали такого успеха. Конечно, мы допускали это, но все же думали, что возможна и неудача – либо его пристрелят при побеге, либо что-то сорвется. Но чудо свершилось.

Через две недели к нам в Афины приехал Сашка – тоже нелегально, с греческим паспортом на другую фамилию. Мы были на седьмом небе от радости – обнимались, целовались с Сашкой. Даже не верилось, что он с нами.

Вечером мы настроились на серьезный разговор. Отослали своих девчонок в город, в ресторан.

– Ну, Сашка, – обратился к нему Севка, – расскажи нам наконец, как у тебя все получилось, как ты сбежал!

Сашка отпил из стакана глоток холодного виноградного сока, сделал небольшую паузу и сказал:

– Ну что, давайте по порядку. Получилось так. Идея побега пришла мне в голову еще весной. Как зарождалась идея побега? С чего это началось? Наверное, с того, что я эту идею вынашивал постоянно, с первого дня попадания в СИЗО. Но тогда я еще не был готов к побегу. Ранение, удаление почки, слишком большая потеря крови и сил не давали мне такой возможности. Кроме того, нужна была поддержка работников следственного изолятора.

Весной, когда следователь принес результаты экспертизы и на меня стали вешать всех троих ментов, я был взбешен такой несправедливостью. Это была одна из главных причин. Вторая причина – я узнал, что пришла «малява» от воров, которые вынесли мне смертный приговор. Подписали его то ли 11, то ли 12 воров. Для СИЗО или для зоны это было приказом, требующим беспрекословного исполнения. Мало-мальски уважающий себя зэк, мечтающий о близости к ворам, посчитает за честь выполнить такой приказ.