Олег Алякринский - Охота вслепую Страница 63

Возле скамейки на земле валялась палка. Один конец был заострен: какой-то мальчишка, наверное, долго ее строгал, чтобы превратить палку в копье или меч. Сержант поднял палку и стал чертить фигуры на песке перед скамейкой. Вышла круглая рожица с ушами и рогами. Сержант стер подошвой рисунок и отшвырнул палку.

И туг он почувствовал, что сзади, за его спиной, кто-то стоит. Не просто стоит, а держит его на прицеле… Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять: ствол с глушителем направлен ему в голову, а выражение глаз человека. целящегося в него, говорит о твердой решимости закончить с ним прямо здесь, в этом безлюдном, тихом сквере в центре Неаполя. Странно было ощущать себя беззащитной жертвой. Сержант подумал, что самые невероятные вещи происходят в жизни так обыденно, под жужжание пчел и мух, под невнятный рокот морского прибоя. Он чуть повернулся и скосил взгляд на стоящего сзади человека, который хотел его сейчас убить, и сказал первое, что пришло ему в голову:

— Тебя же убили…

— Как видишь, не убили, Сержант. Ты ведь сам учил нас этому простейшему трюку — как имитировать смерть. Вот и пригодилась твоя наука. Я сразу, как стрельба поднялась, подбежал к дальнему склону и покатился вниз. Какой-то гад еще пытался в меня стрелять, но промазал, козел… А я, как ты и учил, упал в траву и так и не пошевелился. Два часа там лежал.

— Ученик ты оказался способный, Сизый.

Сержант думал сейчас только об одном: выходит, его догадка, что Сизый работал в Италии по спецзаданию Варяга и негласно следил за ним, оказалась верна. Варяг дал Сизому задание не спускать с него глаз и в случае чего — ликвидировать. И вот Сизый пришел исполнить приказ шефа. Видать, парень терпеливо следил за ним все эти три недели… И выследил!

Сержант скользнул взглядом по безлюдному скверу, потом по полированной поверхности вороненого пистолетного ствола. Что же это получается, он, Сержант, будет, значит, лежать на этой лавке, в этом пустынном скверике, будет таращить невидящие глаза на полицейских, которые начнут молча выворачивать его пустые карманы, — и никто, никто не признает в найденном трупе русского киллера. Потому что в кармане у него лежит пластиковое водительское удостоверение на имя Джанфранко Монтале… Презент синьора Россетти.

— Я всегда восхищался тобой, Сержант, — глухо заговорил Сизый. — И поверь, мне жаль это делать. Несправедливо, что ты умрешь от руки своего же курсанта.

Дешевка, с отвращением подумал Сержант. Сизого распирает сознание собственной значимости: Варяг, видите ли, доверил ему секретное задание — сесть на хвост своему инструктору и вышибить ему мозги, если инструктор поведет себя не так. Что ж, Сизого он не осуждал: Сизый — пешка. А вот от Варяга он такого коварства не ожидал. Никак не ожидал. Конечно, Степан понимал, что между ним и Варягом отношения хоть и установились корректные и доброжелательные, но вовсе не доверительные, до настоящей доверительности и тем более дружбы им было не просто далеко, а невозможно далеко… Потому что полное доверие и дружба между киллером и его работодателем — это абсурд. Сержант отметил про себя, что его бывший воспитанник делает непростительную ошибку: тратит время на пустую болтовню со своей жертвой. У него даже появилась шутейная мысль устроить своему ученику выволочку…

— Умирать всегда обидно, — сказал раздумчиво Сержант. Теперь ему надо потянуть время и притупить бдительность врага. — А кто тебя послал?

— А ты не догадываешься? — криво усмехнулся Сизый.

— Догадываюсь, — кивнул Сержант, — хозяин у нас с тобой один. Но меня-то за что?

— За то, что ссучился. Варяг всегда подозревал, что ты его рано или поздно предашь. Владислав Геннадьевич мне так и сказал: берегись, мол, Паша, этот Сержант очень непрост. Глаза у него сомнительные. С таким лучше в глухую ночь на узкой тропке не сталкиваться. И как в воду глядел!

— Значит, все? — глухо спросил Сержант.

— Все, Степан, все.

— Знаешь, я хочу тебе перед смертью дать один совет.

— И какой же? — невольно заинтересовался Сизый.

— Никогда никому не доверяй!

Сержант даже не пошевелился, он остался сидеть как сидел — вполоборота к Сизому, глядя ему в глаза. Сизый продолжал смотреть ему в лицо. И тут ребро правой ладони Сержанта, со свистом рассекая воздух, полоснуло по правому запястью Сизого — и пистолет вывалился из беспомощной руки убийцы. Но не упал на землю, а мгновенно оказался в правой руке Сержанта и дважды сухо кашлянул. Сизый согнулся пополам, точно напоролся солнечным сплетением на кулак, и рухнул под скамейку.

— Мудила! Неужели ты думал, что я вот так просто — дам себя убить? — презрительно проговорил Сержант. — Ты оказался плохим учеником. Кто же приближается к объекту на расстояние вытянутой руки, а?

Но тут внезапно обмякшее тело его бывшего курсанта стремительно взлетело в воздух, точно подброшенное мощной пружиной. Сизый одним прыжком вскочил на ноги — и тут же страшный удар в живот отбросил Сержанта на кусты. Сощурясь от резкой боли в печени, куда пришелся удар кулака, Сержант смотрел на Сизого, ища взглядом красные следы ранений на груди. Но заметил только рваные дырочки на рубашке в левой части груди. Все ясно: Сизый оказался не так уж глуп и надел пуленепробиваемый жилет… Сизый, чуть нагнув голову и прижав локти к бокам, точно прыгун, собирающий взять рекордную высоту, сорвался с места и бросился на Сержанта с намерением ударить еще раз, но уже сильнее, ударить ногой в висок так, как сам Сержант его и учил, — насмерть.

Сизый на бегу подпрыгнул, чтобы с силой выбросить вперед каблук, но Сержант сделал стандартный финт: вдавил затылок в упругую гущу веток, увернулся, перехватил летящий ботинок Сизого и вывернул его резко вправо. Сизый охнул и упал плашмя на песок. Сержант ударил поверженного противника ребром правой ладони по шее, потом еще раз и еще… Присев на корточки и не сводя глаз с затихшего Сизого, он стал шарить по сухому песку, пытаясь отыскать оброненный пистолет, и тут его пальцы наткнулись на тонкую палку с заостренным концом. Степан подхватил ее и угрожающе выставил вперед наподобие пики. В этот момент Сизый, вскочив на четвереньки, ринулся на него с явным намерением схватить за горло — и в следующее мгновение, мелко дрожа, рухнул на Сержанта, и тот почувствовал, как ему в лицо ударила струя теплой липкой жидкости. В прыжке Сизый напоролся на заостренный конец детской пики.

Сержант обернулся на торопливые шаги. Это был здоровенный парень в джинсовой куртке, один из «карабинеров» Россетти. Мельком оглядев место недавнего побоища и труп, он ухмыльнулся:

— А я смотрю, что-то вы долго беседуете. Подозрительно долго… Он следовал за тобой по пятам от самого причала. А ты и не заметил. Пошли отсюда, а то сейчас полицейские приедут, хлопот не оберешься…

Сержант стряхнул с брюк песок и вытер с лица кровь. Потом нагнулся и поднял пистолет. Выпрямляясь, он бросил взгляд на безжизненное лицо Сизого. Глупо, подумал Сержант, быть наемным убийцей, а подохнуть от укола детской пики. И тут, вспомнив кое-что, он рванул воротник рубашки Сизого. С треском отлетели пуговицы — под рубашкой темнел бронежилет. Молодец! Повернувшись, Сержант пошел прочь, даже не оглянувшись на шедшего за ним «карабинера». У входа в скверик он подошел к фонтанчику в стене и умылся.

А на душе у него было смутно.

Глава 27

Чемодан был добротный, кожаный, но не очень дорогой. чтобы не привлекать к себе внимания. Сержант изображал из себя предпринимателя средней руки, который едет по делам в Россию. По легенде, наскоро слепленной им же самим и одобренной Россетти, он представлял небольшую обувную фирму в Милане, которая заинтересовалась новым рынком сбыта, открывшимся после «регеsroika» в Советском Союзе.

Маршрут путешествия тоже подробно обговорили. Ушлый старик посоветовал, чтобы замести следы и оторваться от возможной слежки, ехать сначала поездом в Швейцарию, а уж оттуда — самолетом в Москву. Синьop Россетти считал миссию Сержанта чрезвычайно важной, поэтому и хотел перестраховаться.

Степан не возражал, потому что после недавнего едва не ставшего для него роковым «воскрешения» Сизого он тоже не исключал возможных неприятностей для себя. Он понимал, что Варяга нельзя недооценивать. Вполне вероятно, что смотрящий мог послать еще кого-нибудь проконтролировать действия того же Сизого. А теперь, после гибели последнего, кто-нибудь, очень может быть, сейчас охотится за перебежавшим на сторону врага киллером…

А вообще плевать! Настроение у Сержанта было чудное: он собрался убить Варяга и ощущал какую-то отчаянную веру в собственную неуязвимость. Ему мнилось, что месть за брата, который стал жертвой то ли оплошности, то ли безразличия Варяга, должна быть осуществлена, а потому никаких серьезных опасностей на его пути возникнуть не может. То есть разумом он этих опасностей не исключал, но интуитивно понимал, что с ним сейчас не может ничего случиться. До тех пор, пока он не осуществит свою месть.