Олег Красин - Операция начнётся в полдень Страница 63

Оставшись в парке один, Бондаренко какое-то время сидел и смотрел на спину удаляющегося чиновника. Ему показалось, что Михаил Яковлевич в последнее время слегка сдал. Нет той прежней энергетики, напора, харизмы уверенного в себе человека. Потерянный, усталый — вот как бы он его охарактеризовал.

Даже сейчас, по аллее Плотников, шел с низко опущенной головой, ссутулившись, едва передвигая ноги. Если так дальше пойдут дела, то ему, Гене Бондаренко, придется искать наверху другого человека, ведь он всегда делал ставку на влиятельных людей и никогда не ошибался.

С другой стороны, надобность в высоких покровителях в скором времени может отпасть.

Никому не говорил Гена Бондаренко, даже Плотникову, что втихаря скупал акции разных предприятий Уральской области и неожиданно сделался хозяином трех небольших заводиков. Небольших, но с современным оборудованием и развитым сбытом. Теперь он чувствовал себя совсем по-другому.

Неподалеку, из храма Сергия Радонежского, бывшего в советские времена музеем космонавтики, донеслись звуки колокола. Геннадий лениво поднялся, поправил рубашку, которая немного выбилась из-под брюк, и пошел к выходу из парка, где неподалеку на улице стояла его машина.

Покружив немного по улицам, проехав главную площадь города, Бондаренко свернул на улицу генерал Доватора. Еще издали он увидел яркую желто-голубую вывеску офиса Виккерс «Белла Донна». Как и рассчитывал Геннадий, Маргарита была на месте. Она сидела за столом и небрежно, со скукой на лице, рассматривала журнал мод. Яркий солнечный свет из окна освещал ее со спины. Геннадий обратил внимание на ухоженные руки, красивую прическу.

«А она ничего, — подумал он, — даже странно для такой бабы, обычно бизнесменши не следят за собой». Совсем недавно несколько таких женщин, посетили его в Фонде с какими-то безумными идеями. Они оставили крайне неприятное впечатление: наглые, развязные, типичные хабалки, заработавшие левак во времена советской торговли.

Увидев Бондаренко, Виккерс удивленно подняла брови:

— Чем могу помочь?

— К сожалению, — ответил Бондаренко, — мы раньше не встречались, но я много о вас слышал. Я Геннадий Бондаренко — управляющий чековым инвестиционным Фондом «Согласие».

— Очень приятно! — откликнулась назад Маргарита, и посмотрела на Бондаренко своими карими глазами, немного прищурясь. Она отложила журнал в сторону.

— Не носите очки? — поинтересовался Геннадий, — сейчас в моде линзы.

— Пока обхожусь, — ответила настороженно Виккерс, — какие причины вызвали ваш визит? У меня вроде с фондами пока дел не было, акций ваших я не покупала, других для себя не просила.

— Я понимаю ваше удивление, но пришел по причинам не связанным с Фондом. Я хотел поговорить о вас, о ваших проблемах.

— Что всё настолько плохо? — удивилась Маргарита, — уже весь город готов меня спасать? Но знаете, я не верю в филантропов. За все надо платить.

— Это точно. Однако никто не предлагает вам благотворительность, — Бондаренко говорил, осторожно подбирая слова, — есть определенные люди, готовые вам ссудить деньги. Есть люди, но есть и условия!

— Я понимаю, что бесплатный сыр только в мышеловке! — усмехнулась Виккерс, — что за условия?

— Хм…вы даже не спрашиваете, какие люди? А вдруг у них сомнительная репутация? Может братки?

— А мне по фигу! — ответила Виккерс, — у меня самой репутация не очень. Так что, говорите ваши условия, а я разберусь со всем этим как-нибудь сама.

— Людям, которых я представляю, известно, что у вас есть молодой человек, вы с ним живете…

— Вообще-то я не намерена ни с кем обсуждать свою личную жизнь. Но, если вас это интересует, то ничего такого здесь нет, я незамужняя, свободная девушка, — Маргарита начала спокойно, но Бондаренко увидел, что она невольно заволновалась, щеки покрылись румянцем, — он тоже свободен, ничей семьи я не разрушаю.

— Это все понятно, — перебил её Геннадий, — дело не в вас, живите с кем хотите! Дело в вашем приятеле, потому что он задел интересы этих лиц, моих хороших знакомых.

— А что за интересы? Вы меня заинтриговали!

— Я не знаю! — покривил душой Бондаренко, — видимо, важные интересы, существенные, раз они попросили меня встретиться с вами.

Молодая секретарь Виккерс внесла поднос с чашками кофе, и кабинет сразу наполнился его ароматом. На какое-то время разговор прервался, пока она расставляла чашки, ставила сахарницу, вазу с конфетами.

— У вас хороший кофе, пахнет, как настоящий, — выдал комплимент Геннадий.

— Почему как? Он и есть настоящий — сварен в кофейной машине. В городе таких мало, я её из-за границы вывезла, — сообщила Маргарита, с любопытством поглядывая на своего гостя…

— Короче, — продолжил Бондаренко, едва девушка вышла, — ваш приятель оставляет их в покое, а они дают вам денег, чтобы закончить проект.

— Что прямо так, запросто?

— Почему запросто? Будут определенные условия, но не хуже, чем банковские, даже, может быть, и лучше. По процентам и срокам можно будет договориться.

О последнем Бондаренко добавил от себя. Плотников вообще хотел просто дать ей денег, но Геннадий посчитал это неразумным.

— То есть, если я правильно поняла, мои дальнейшие отношения с приятелем, как вы говорите, будут зависеть от определенных условий, условий которые вы мне навяжете?

— Вы всё понимаете слишком прямолинейно. Никто не вмешивается в вашу личную жизнь. Одна небольшая услуга — только и всего.

— Знаете что, Геннадий? Я думаю, вы зря сюда приехали и зря затеяли этот разговор. В дела моего…приятеля я не вмешиваюсь, так же как он не вмешивается в мои. Мы живем вместе, но мы не муж и жена и я не могу просить о таких вещах.

— Значит, вы отказываетесь переговорить с ним? — все же уточнил на всякий случай Бондаренко.

— Да. Я не буду с ним говорить! — твердо ответила Маргарита — как писали классики: «Торг здесь не уместен!».

— Если передумаете, вот моя визитка. Звоните!

Он достал из внутреннего кармана несколько визиток, выбрал одну и положил на стол Виккерс. Та, без особого интереса посмотрев на кусочек картона, положила его в визитницу.

— Кстати, не хотите сегодня поужинать? — внезапно спросил Бондаренко.

Услышав неожиданный вопрос, Маргарита улыбнулась улыбкой молодой женщины, сознающей свою привлекательность:

— Спасибо за приглашение, Геннадий. Но вы, наверное, заметили, что у меня уже есть молодой человек. Я не планирую с ним расставаться. Согласитесь, было бы странным встречаться в одно и то же время еще и с другим человеком. Может, кто-то так и делает, но я не такая.

— А вы…придерживаетесь моральных принципов? — тоже с улыбкой спросил Бондаренко.

— Конечно! — сразу ответила Виккерс, — чего вы улыбаетесь?

— Обычно, когда девушка быстро и положительно отвечает на этот вопрос, все бывает совсем наоборот.

— Возможно, но не я! — твердо ответила Маргарита и по-американски, протянула руку для прощального пожатия.

Её рука была по-мужски твердой, но у Геннадия мелькнула озорная мысль вместо пожатия поцеловать её, как в досоветские времена, когда в обществе были другие нравы. Как бы она отреагировала? Засмеялась, разозлилась, сделал вид, что ничего не произошло?

Мысль только мелькнула, и он ее моментально отогнал от себя — он серьезный человек. Свою миссию он выполнил: встретился, переговорил с госпожой Виккерс. Мавр сделал свое дело — мавр может удалиться.

Они попрощались, уверенные, что больше никогда не встретятся.

Зайдя в свой кабинет в Фонде «Согласие», Бондаренко поднял трубку и позвонил Михаилу Яковлевичу;

— Она отказалась, — сказал он так, чтобы никто не понял, о ком идет речь, если председателя облкомимущества вдруг кто-то подслушивает.

— Это точно? Ты хорошо с ней говорил, все объяснил? — голос его звучал нечетко, смазано.

— Обижаете, Михаил Яковлевич! Вы же меня знаете.

— Понятно, впрочем, на другое я и не рассчитывал. Так — попытка на всякий случай. Спасибо, Геннадий!

— Не за что!

— Я переговорю с Дергачевым, возможно он кое-что для тебя сделает.

— А что именно? — не понял Бондаренко.

— Ну, там…может орден «За заслуги перед Отечеством». Мне недавно такой дали. А может, включит в президентский кадровый резерв. Посмотрим…

— А деньгами нельзя? — нагло осведомился Бондаренко, — какую-нибудь премию, бонус?

— Что-нибудь придумаем! — буркнул недовольный Плотников, которому не понравилось, что Гена отверг его варианты благодарности.

— Спасибо, Михаил Яковлевич!

Геннадий положил трубку и начал читать финансовые бумаги, лежащие на столе, но лицо Риты Виккерс нет-нет, да и всплывало у него в памяти, вызывая неясную улыбку.