Альберт Байкалов - Гражданский спецназ Страница 64

– Что-нибудь случилось? – Антон напрягся.

– Да. – Она сняла очки и положила их на край стола. – После завтрака я звонила знакомой. У нее муж начальник отдела собственной безопасности в милиции. Попросила ее, как бы между прочим, спросить у него, когда вернется с работы, как себя зарекомендовали мои ученики Литовченко и Онищенко…

– И что?

– Литовченко давно не является работником правоохранительных органов.

– Как?! – Антон вскочил. Перепуганный кот бросился прочь из кухни.

– Вот так. – Она пожала плечами. – Четыре года назад, после командировки в Чечню, на него было возбуждено уголовное дело на основании служебного расследования. Литовченко обвинялся в том, что возвращал изъятое у населения оружие за деньги. По его вине бежал из-под стражи какой-то полевой командир. Вина была доказана лишь частично. В итоге он получил два года условно…

Антон присвистнул и перевел взгляд на сумку:

– Выходит, я рано собрался. А как Онищенко?

– Служит, – пожала она плечами.

Когда Онищенко вбежал во двор, Литовченко руководил тушением пожара и выносом тел.

– Я думал, он тебя увез с концами! – сплюнув себе под ноги, удивился Литовченко.

– Высадил в ста метрах, – переведя дыхание, ответил сыщик. – Дай телефон, опергруппу вызову и сообщу…

Договорить ему не дали. Соту подкрался к милиционеру сзади и ударил по затылку обрезком трубы. Подхватив обмякшее тело под руки, двое чеченцев оттащили его к забору. Там уже лежало тело Стретовича.

Ко всеобщему удивлению и радости, Пешехонова оказалась жива. Более того, отделалась царапинами. Платье ее в основном было в крови и содержимом черепной коробки Стретовича. Ее сразу занесли в дом, положив прямо на кафельный пол ванной комнаты.

– Настоящая змея, – не без восхищения прокомментировал Джембирханов.

Из-за сильной контузии она еще была без сознания.

– Ничего, – не понаслышке зная толк в подобных делах, успокоил Чеботарева Хамзат. – Отлежится с недельку, все будет в норме. Даже врач не нужен.

– Знаешь что? – Иннокентий Гаврилович посмотрел на Хамзата. – Меня сейчас состояние ее здоровья меньше всего волнует. Нужно срочно все прибрать.

– Не волнуйтесь, Иннокентий Гаврилович, – раздался от входа голос Литовченко. – Место глухое. Дачка ваша на отшибе, а взрыва в подвале за пределами двора слышно не было. Все будет в норме. Пожар уже потушили.

– Как быть с трупами?

– Как всегда, – пожал плечами Хамзат.

– Не забывай, что один из них Стретович.

– А чем он от остальных отличается? – удивился Литовченко. – Этот тип как раз больше всех скрывал свою поездку сюда. Если его найдут, то не скоро и далеко за пределами этой области.

– В общем, вы тут разбирайтесь, – вздохнул Чеботарев, – а я пока в город.

Звонок Филиппова застал его в фойе ресторана «Волна», куда он решил заехать, чтобы снять напряжение и побыть наедине с собой.

– Откуда вы узнали номер моего телефона? – упавшим голосом спросил он.

– Это было самым легким, – ответил Антон. – Я хочу вам сказать, что на руках у меня видеокамера, которая не пострадала в результате взрыва. На видеокассете, которая в ней была, я обнаружил массу сюжетов, которые будут интересны не только милиции, но и общественности.

– Что вы хотите взамен? – прорычал Чеботарев в трубку, едва не теряя сознания от страха.

– Забываете обо мне все, как страшный сон. – Филиппов выдержал паузу, давая ему время осмыслить сказанное. – В вашей резиденции я также не был.

– Согласен! А какие гарантии…

– О чем вы? – усмехнулся Антон и отключился…

Трупы загрузили в микроавтобус, заранее привязав к ним по небольшому железобетонному блоку. Туда же засунули стеклянную бутыль с кислотой, установленную в специальный резиновый чехол.

– Все, – отряхивая руки, к Литовченко подошел один из охранников. – Что еще?

– Как обольете кислотой, сразу в воду не спускайте. Убедись, что руки и лицо как следует обезобразило. Стретовичу вырви все зубы. Не дай бог найдут тела, тогда этого слюнтяя по стоматологической карте опознают.

– Опять на Гиблое? – уточнил охранник.

– Куда же еще? Топи в тех местах словно специально для этого созданы, – усмехнулся Литовченко.

– Зачем тогда кислотой? – Парень непонимающе захлопал глазами. – Там люди никогда не появляются. Облить бензином да и…

– Дымить будет. – Литовченко зло посмотрел на него. – И не дай бог осечка…

Почти неделю Антон прожил в неведении. Поездка в Новосибирск была отложена до полного прояснения обстановки. Узнав, где живет Литовченко, Филиппов попытался понаблюдать за ним, но этот человек никуда, кроме как на работу, не ездил. При этом абсолютно ничем не выдавал своего беспокойства. Как Антон и предполагал, никакого шума по поводу происшедшего на даче депутата ни в прессе, ни по телевидению не было. Ничего удивительного в этом он не видел. Место глухое, до села больше километра, а люди, которые занимались заметанием следов, прекрасные знатоки этого дела.

В конце концов он решил позвонить на работу Пешехоновой из автомата. Зачем, Антон и сам не знал. Но что-то ему подсказывало, что это необходимо сделать. Каково же было его удивление, когда он услышал от ее секретарши, что хозяйка компании попала в небольшую автомобильную аварию и сейчас находится у себя дома. Не веря услышанному, вечером того же дня он направился к ее дому. Свет в окнах горел. Опять же из автомата позвонил по ее домашнему номеру. К телефону подошла она. Насколько это было возможным, он изменил голос и сослался на то, что ошибся номером.

«Может, милиция скрыла ее гибель и ведет какую-то игру?» – вспомнив ее безжизненное лицо, подумал он. Однако отмел эти мысли.

Вернувшись к машине, еще некоторое время сидел, размышляя над ситуацией, машинально следя за ее подъездом. Неожиданно из него вышли двое кавказцев. Лицо одного показалось ему знакомым. Приглядевшись повнимательней, он узнал в нем парня, выскочившего наперерез микроавтобусу, когда Антон выезжал со двора дома Чеботарева. Его обдало жаром.

Бросив по сторонам ничего не выражающий взгляд, парень услужливо открыл заднюю дверцу черного джипа перед невысоким сухощавым мужчиной в шляпе и костюме с галстуком, а сам уселся за руль. Когда машина выехала со двора, Антон завел двигатель и направился следом.

На город опустились сумерки. Уже зажглись уличные фонари. Как раз наступил момент, когда все машины кажутся одинаковыми, обозначая себя ближним светом фар и габаритных огней. Не опасаясь быть обнаруженным, Антон пересек весь город вслед за интересующим его внедорожником.

Съехав с оживленной автострады, джип запетлял по лабиринтам Промышленного района. Здесь двухэтажные дома довоенной постройки чередовались с «хрущевками» и новостройками «новых русских». Неожиданно внедорожник въехал во двор между двумя пятиэтажными домами. Опасаясь вызвать подозрение, Антон свернул раньше и, объехав дом с другой стороны, уперся в железные коробки гаражей. Чертыхнувшись, он заглушил двигатель и дальше направился пешком. Пройдя вдоль дома, завернул за угол и тут же увидел рядом с ближайшим к нему подъездом интересующую его машину. Внутри уже никого не было, однако стекла окон были опущены. Удивленно хмыкнув, он перешел через двор и, оказавшись у противоположного здания, посмотрел на окна подъезда. На третьем этаже у двери стоял водитель джипа и человек, с которым он ехал. Затем пассажир вошел в квартиру, а водитель устремился вниз.

Антон вспомнил фамилию, которую ему назвал охранник дачи Чеботарева: Джембирханов. Она еще тогда показалась ему знакомой, но времени напрягать память и разбираться, кто этот человек, не было. Он задумался. Вроде был полевой командир с такой фамилией, но потом прошла информация, будто он погиб. Может, просто однофамилец или родственник? Однозначно, этот человек занимает одну из главенствующих ролей в этом преступном клане. Дождавшись, когда внедорожник уедет со двора, Антон направился к своей машине.

«Если это водитель Джембирханова, то утром он за ним приедет, – продолжал рассуждать Антон. – В этом случае можно воспользоваться его беспечностью и установить в салон прослушку».

Больше следить за джипом он не стал, а прямиком направился к жене Навродского, зная, что после его смерти ключи от квартиры Геннадия отдали ей.

Оксана, хотя всего раз видела Филиппова, сразу узнала его в «глазок» и, не задавая лишних вопросов, впустила в квартиру. Антон разулся и прошел в гостиную.

– Чай, кофе, вино? – Она устало улыбнулась.

– В другой раз. – Антон оглядел комнату. – А где все?

– Родители за городом. – Она заправила прядь волос за ухо. – Ребенок спит.

– Почему не переезжаешь обратно?

– Не могу. Сначала хотела продать квартиру, потом поняла, что не смогу. – Она вздохнула и отвернулась. – Если бы можно было вернуть все назад…